Сам Сультим и его верные люди смело входили в дома больных и в тифозные бараки, окуривая себя дымом тлеющих пучков туго скатанной неведомой травы.
Этот дым надёжно предохранял от любой инфекции. Больным же давали какие-то настойки и порошкообразные смеси из растений благодатной Агинской степи и снежных Гималайских гор, вершинами упирающихся в чертоги самого Бога.
Невероятно, но, действительно, всего через двадцать дней произошло чудо: тифозная лихорадка, захлестнувшая Восточную Сибирь, была укрощена и стала сходить на нет.
На имя императора в Петербург об этом чуде уходит срочная депеша.
Генерал Муравьёв-Амурский снова встречается с бурятским чудодеем и прямо задаёт вопрос:
Доктор, какой награды Вы желаете за указанную правительству услугу? Не стесняйте себя. То, что Вы сделали для России бесценно!
Эмчи-лама Бадмаев улыбнулся, кончиками пальцев коснулся своих плеч и через переводчика разъяснил значение этого жеста:
Прошу я совсем немного Если русские власти признают во мне опытного врача, а не шарлатана, то было бы справедливо наделить меня такими же правами, какими обладает любой русский военный доктор.
Ты хочешь носить погоны? переспросил генерал.
Да, хочу быть русским офицером.
Губернатор ненадолго задумался и продолжил:
Это правда, все наши военные врачи офицеры. Но ведь они прошли полный курс императорской Военно-хирургической академии. Какие книги изучал ты двадцать лет, по каким пособиям учился, где и какую проходил врачебную практику? Сультим разъяснил, что учился справляться с болезнями по мудрой книге «Чжуд-Ши», составленной тибетскими монахами на основе древнего опыта жизни всех народов мира. А чтобы понять её сокровенные смыслы, ему пришлось выучить тибетский язык, исходить много гор и речных долин, чтобы познать секретные свойства тысяч и тысяч растений, деревьев и камней.
Кроме того, ламы с раннего детства учили меня слушать пульс человека. По пульсу можно сразу определить любое заболевание
Только по пульсу, любое? изумился генерал.
Да, любое. У каждой болезни свой пульс. Сколько болезней столько и оттенков пульса. И мои пальцы хорошо чувствуют эти ничтожные порой различия.
Ты можешь делать и хирургические операции?
Только самые простые. Чтобы знать и это искусство мне нужно было прилежно учиться в Лхассе у посвященных этому лам ещё десять лет.
Если бы я смог скальпелем рассечь вдоль женский волос я бы получил звание только помощника хирурга. А чтобы получить высшее врачебное звание нужно было рассечь вдоль и эту половинку
Я этого не достиг. Мой степной народ ждал меня.
* * *
Губернатор с большим вниманием и уважением слушал бурятского эмчи-ламу, но по завершению встречи развёл руками:
К великому сожалению, Сультим, сам я не могу исполнить твоё желание. Офицерство, а с ним и дворянство, может дать только государь-император.
Но я в самое ближайшее время подробно доложу в Петербург о твоём искусстве врачевания А там, как Бог дальше соизволит так и будет.
Высшие чиновники и ламы Бурятии
Но улита ехала долго целых три года. И всё-таки бурятский целитель был вызван в столицу и представлен императору Александру II. Тот спросил:
Ты по-прежнему хочешь носить офицерские погоны?
Да! чётко ответил бурятский доктор, чем возмутил большинство сановников, присутствующих на этой аудиенции.
Но Александр II повёл себя достойно.
Ну что ж, повелел он, пусть покажет, что может!
* * *
Вскоре эмчи-ламе Бадмаеву было официально объявлено, что, если он не докажет на деле пользу своих средств и методов при лечении разных болезней, то правительство запретит ему практику даже в родных бурятских степях.
Условие из самых жёстких.
Император Александр II в своём рабочем кабинете
Сультиму отвели палату в самом торце Николаевского госпиталя и поместили в неё больных, уже практически обречённых на смерть у всех был сифилис, туберкулёз и рак в последней степени.
За лечением бурятского лекаря, сменяя друг друга, непрерывно наблюдали самые известные врачи империи.
И случилось невероятное все пациенты, принимая порошки и настойки бурятского лекаря, выжили и излечились.
Столичное чудо потрясло общественность не меньше, чем победа Сультима над тифозной лихорадкой в Сибири три года назад.
О бурятском докторе написали в газетах, о нём узнали во всех уголках необъятной империи. Власть сдержала и данное ламе-врачевателю слово.
В богатейшем архиве Санкт-Петербургской Военно-медицинской академии сохранился любопытный документ.
Вот он:
Результаты врачевания Сультима Бадмаева удовлетворяются тем, что по высочайшему повелению Медицинский департамент Военного министерства 16 января 1862 постановлением за 496 уведомил Бадмаева, что он награждён чином с правом носить военный мундир и в служебном отношении пользоваться правами, присвоенными военным врачам.
На деле это означало и то, что Сультиму Бадмаеву разрешалось открыть в столице империи аптеку восточных лекарственных средств и принимать больных.
Но только на дому.
Глава 3
Университеты Жамсарана Бадмаева
Очень скоро после переезда в Петербург у эмчи-ламы Бадмаева образовалась своя, постоянная и довольно обширная клиентура.
Из Бурятии, Монголии и Тибета в Санкт-Петербург без перебоев доставлялись необходимые высушенные травы, растения и плоды, тщательно упакованные в большие кожаные мешки.
Из этого сырья Бадмаев готовил различные смеси и порошки по только ему известным технологиям и пропорциям. Иногда очень сложные, многокомпонентные лекарства из десятков взвесей.
Никаких книг, никаких справочников у него не было. Его мощно и постоянно работающий мозг хранил в себе всю нужную многовековую информацию медиков Востока.
Этими порошками и лечил. Любые, самые тяжёлые формы заболевании. Диагноз ставил за считанные минуты: по состоянию и цвету кожи и глаз, по пульсу, оттенкам движения крови по венам, артериям и капиллярам.
У каждого человека эти оттенки разные: горячие, тёплые, холодные, сильные, средние, слабые, квадратные, круглые, плоские, винтообразные, беспорядочные, ритмичные
Тибетские эскулапы знали их больше 300.
Поток крови мог быть спокойным, колющим, режущим, с нарушенным ритмом или имеющим повторяющуюся мелодику нервные окончания в подушечках пальцев ламы Бадмаева ощущали эти сотни ничтожных различий в движении крови. Совокупность оттенков и давала полную картину состояния организма. Больной получал порошки в пакетиках с определённым номером и точные указания по приёму.
Как правило, от болезни вскоре не оставалось и следа.
Организм с помощью природных стимуляторов сам справлялся с недугом, рассасывал и уничтожал даже обширные раковые опухоли.
В пульсовой диагностике Бадмаева не было никакой мистики. Хорошо известно, что, например, народные лекари Индии испокон веков используют для диагностики так называемый «третий глаз».
«Третий глаз» это шишковидная железа рудиментарный, отмирающий орган человека. Расположен он в лобной части мозга, чуть выше переносицы, там, где индийские женщины ставят красную точку глаз Шивы.
* * *
Шишковидная железа это шестая чакра, символ скрытой мудрости и хранилище жизненного опыта.
По размеру шишковидная железа чуть больше пшеничного зёрнышка. Но этот орган обладает уникальным свойством, если его развить специальными упражнениями он работает как чуткий электронный датчик.
Больная зона или больной орган человека темнее окружающих тканей, имеют другой электрический разряд.