Доктор, но ведь именно царь произвёл вас в генералы! Вы же были «Ваше превосходительство!» птица высокого полёта. Уже за одно это с вас следовало спросить.
Да, я, действительно, был произведён в генералы. Но службу я проходил гражданским, статским генералом.
После окончания Университета много лет служил государству по Министерству иностранных дел. Естественно шли чины.
Вы служили царской России.
Да, служил именно ей. Другой не было.
Положим, была и другая. Оставим это. Но и после нашей, поистине народной революции, вы постоянно ведёте контрреволюционную пропаганду и агитацию.
Это неправда! возмутился старик.
Бадмаев, полистал папку комендант лагеря, я внимательно ознакомился с вашим делом Не хотелось напоминать, но в нём что ни страница то контрреволюция. Вот пожалуйста
В вагоне поезда на участке пути между Финляндским вокзалом и станцией Удельная вы вели крамольную пропаганду среди пассажиров. Были свидетели. И здесь есть их подписи.
Какая пропаганда?! Эта?! Уставший, после 16-часового приёма больных у себя в кабинете на Литейном, я вместе с женой и дочерью возвращался домой на Поклонную Гору. Два солдата и матрос громко говорили о революции. Я сидел рядом с ними и спросил:
Что же вам лично дала такая резкая смена власти, устроенная штыками революция? У вас же ни кола, ни двора только безмерная ненависть к бывшему порядку.
Вот, прервал Бадмаева чекист, ваши слова и есть контрреволюционная агитация. В чистом виде. Куда уж дальше?
И это вы называете свободой? усмехнулся старик. Это свобода слова, за которую мне ваши революционеры едва не всадили пулю в седой висок?
Время такое, Бадмаев. Время, созидательные порывы которого вы из-за своей буржуазности не ощущаете. Идёт Гражданская война. Война за новую, счастливую жизнь для всего трудового народа, а не для избранных.
Вот кончится война тогда Впрочем, и тогда мы не позволим кому-либо говорить против революции.
Старик понял, что накалять сейчас страсти перед своим внезапным освобождением не стоит и потому примирительно сказал:
Ну, хорошо, хорошо. Ваше дело. Я старый человек. Позволяете мне лечить и на том спасибо. Будет надобность в моей помощи милости прошу. Приму без очереди.
Без очереди, доктор, вы только царских министров принимали. А мы люди простые. Придёт нужда постоим и в очереди.
Постоите? Не думаю! усмехнулся Бадмаев. Вот вы даже в очереди за хлебом не стоите. У вас какой-никакой, плохонький, но всё же твёрдый государственный паёк. От власть предержащих. Все властители похожи друг на друга:
Встань ты, теперь я сяду! Ты попользовался дай и мне Вот и вся ваша философия жизни.
Бадмаев, теперь уже резко и раздражённо прервал старика чекист, вот вы опять начинаете?! Хотите обратно вернуться это дело совсем плёвое! Нужно вам?
Молчу, молчу, примирительно ответил старик. Но это, боюсь вас расстроить, отнюдь не мои мысли. Так о революционерах высказался великий русский писатель Лев Николаевич Толстой, которого знает и читает весь просвещённый мир.
Будь он жив, мы бы и с графа спросили кое за что, твёрдо сказал комендант лагеря, прихлопнув тяжёлой ладонью обложку бадмаевского дела.
Всё, доктор. У меня другие дела. Вы свободны. На выход!
Через полчаса два солдата с винтовками, получив от заключённого Бадмаева, 1849 года рождения, пропуск на выход, с лязгом, спугнув стаю тощих, голодных ворон на деревьях, наглухо закрыли за ним стальные ворота лагеря. Старик с небольшим саквояжем, в котором были уложены необходимые в тюремной жизни вещи, степенно зашагал в сторону ближайшей трамвайной остановки с надеждой, что эта на сегодня единственная, спасительная транспортная артерия города ещё всё-таки работает.
Ему повезло. Трамвай пришёл, и через полтора часа недавний заключённый Петербургского Чесменского концентрационного лагеря, врач Пётр Александрович Бадмаев после пятого ареста и пятого освобождения подходил к воротам своего дома на Поклонной Горе.
* * *
Странно, непредсказуемо странно складывалась его судьба при большевистском правительстве.
Практически все годы советской власти имя Петра Александровича Бадмаева, действительного статского советника, востоковеда и дипломата, уникального врача знатока нетрадиционной, тибетской медицины, умышленно замалчивалось. Замалчивалось в силу разных причин.
И потому, что лечил всех дочек императора России, многих приближенных ко двору, даже самого народного лекаря и любимца царской семьи Григория Распутина.
И ещё потому, что, приняв православие, впитав в себя русскую культуру, Бадмаев всю жизнь, чем мог, помогал иноверцам, буддистам России сохранять и умножать традиции своей религии и язык. Его мировоззрение было против погромов большевиками православных церквей, буддийских монастырей и культовых храмов других конфессий. В первом издании Советской энциклопедии Пётр Александрович Бадмаев был охарактеризован как крупный аферист и даже инициатор Русско-Японской войны Да, с отличием закончив Военно-медицинскую академию, доктор Бадмаев лечил иначе, не так, как его учили. Лечил вопреки наставлениям и практике европейской медицины.
Забытый в СССР, и сегодня он во многом находится в тени. Недавно, побывав в родном Ленинграде Петербурге, просто ради интереса, я опросил нескольких студентов медицинских факультетов города, что они знают о Петре Александровиче Бадмаеве.
Большинство вообще не знало кто это такой. Ответы других в общем свелись к одному: был такой известный в столице России врач. Он царя лечил. Чем лечил, как лечил будущие эскулапы не знают. Кажется, травами лечил
И это все знания о поистине великом докторе.
Мне лично несколько повезло.
Имя уникального врача Бадмаева и некоторые факты его жизни я знал с детства. И совсем не потому, что меня пользовали его снадобьями и порошками. Ничего этого не было. Но жизнь как-то постоянно подводила к тому, чтобы узнать об этом человеке побольше, проследить за его интересной, полной детективных событий судьбой. И даже побывать в бывшей столице Чингизхана Каракоруме, где в монастыре Эрдэнэ-Цзу много веков бережно хранится уникальный трактат древней тибетской медицины книга «Чжуд-Ши».
Расшифровке этого удивительного труда десятков поколений врачей Востока и её переводу на русский язык Пётр Александрович Бадмаев посвятил многие годы своей открытой, светской и в какой-то мере секретной для большинства жизни, о которой, видимо, знали только несколько посвященных человек во всей империи.
Секретной жизни опытного, умного разведчика?
Как вы понимаете, разведка дело деликатное.
Разведка не любит публичности и света, как правило, не оставляет записок и мемуаров, но мощно влияет на все стороны жизни любого государства.
По моему мнению, Пётр Александрович Бадмаев был выдающимся разведчиком, усилиями которого Россия значительно укрепила свои политические и экономические позиции на Азиатском Востоке.
Глава 2
Как бурятский эмчи-лама спас Россию от эпидемии тифа
В Бурятию, где в 1849 году родился доктор Бадмаев, судьба забросила нашу семью сто лет спустя.
От Москвы до озера Байкал больше 5000 километров, скорый поезд шёл туда целых пять суток. Глубинка.
Бурятия (до 1958 года она называлась Бурят-Монголия) занимает всего два процента площади России.
Когда-то, много веков назад, это была единая, огромная территория многочисленных монгольских племён, беспрепятственно кочевавших с огромными стадами верблюдов и баранов по благодатным травяным и речным долинам Внутренней и Внешней Монголии и Восточных Саян.