Театр и бесценно дорогое кино могли позволить себе только избранные. А уж получить достойное образование один из тысячи. Циля и Йошка, двигавшиеся сейчас по дороге над театром, были немногими из таких счастливчиков. Втолковывая это в красивую голову подружки, Йошка жутко материлась и закончила, наконец, фразой из учебника:
Какая же ты дура! «Природоведение это наука о том, как вести природу за собой». Поняла? «Природо ведение»! Что тут непонятного?
Куда мы идём? спрашивала невпопад Циля. До экзамена четверть солнца осталось
Не сикай, успеем, бросила ей Йошка. Эти твои преподы из нор своих не вылезают, они и солнца-то уже лет десять не видели. Считать разучились. Что они понимают? Вот посмотри!
Она махнула рукой с раскрытым зонтиком в сторону светила и поправила темные очки на носу.
Видишь? Пока тот протуберанец из желтого в оранжевый не переползёт, можно ещё позаниматься. И без пьяных лаборантов-сексологов. Ведь ты уже на двенадцатом курсе, пора бы выучить. Да и идти осталось вон до той темницы.
На самом деле недалеко можно было разглядеть яму, закрытую пыльной попоной, просечённой для вентиляции многочисленными отверстиями.
А что там?
Ферма. Ослюды. Я двоих припоила. Увидишь.
Подошвы кожаных сандалий всё чаще липли к горячему покрытию дороги. Зонтики едва спасали от зноя. Хотелось сделать крошечный глоток, чтобы ополоснуть рот. И хотя по пути им встретилась одна дозаправочная колонка с тормозной жидкостью, Йошка даже не приостановилась. Циля была уже и выпить не против, но промолчала, подумала, что Йошка знает, что делает. Тем паче на ферме наверняка есть молоко. У ослюдов оно сбраживается прямо в вымени, газируется, но горло промочить им можно.
Шляться по поверхности земли днём было строжайше запрещено, можно было напороться на водный патруль, который мог депортировать их под землю на пятнадцать суток, но и на этот случай у Йошки было припасено две склянки воды на взятки. Спрашивать о них было неудобно, поэтому Циля молча и покорно переставляла ноги, шагая след в след за своим проводником, стараясь не поднимать лишней пыли.
Наконец, добравшись до фермы, они сложили зонтики и спустились вниз по каменным ступеням. В стойлах парами стояли беззвучные животные, точно, как на картинке из учебника: среднего размера ослы с верблюжьими горбами. Масть в темноте разобрать было сложно. Их силуэты сливались в левом и правом рядах от прохода в лениво шевелящуюся массу.
Подведя Цилю к знакомой паре ослюдов, Йошка едва удержала подругу, пригнувшуюся уже к вымени одного из них.
Да подожди ты! Дай я им воды дам лизнуть, потом отсосешь! А то и лягнуть могут!
Йошка старательно начала выливать воду из склянок на ладонь и подносить её по очереди к ослюдным мордам. Животные благодарно слизывали лакомство, молча, не издавая ни звука, чтобы не привлечь внимание своих сокамерников по темнице. Одно из них расставило задние ноги, и Йошка кивнула подруге: мол, можешь начинать.
Циля встала на четвереньки и припала к вымени. Молоко оказалось не таким газированным, как она предполагала, и по объёмному проценту спирта не превышало пяти-шести единиц. Напившись, она заметила, как второе животное тоже расставило ноги. Йошка протянула Циле освободившиеся склянки из-под воды и приказала сцедить в них остатки молока на обратный путь. Выдоив первого ослюда, Циля повернулась ко второму и обнаружила вместо вымени внушительных размеров член, болтающийся ниже коленного сустава. Выглянув с округлившимися глазами из-под пуза животного на Йошку, она кивнула в сторону члена головой и состроила подруге мученическую гримасу.
Нет! категорически заявила Йошка. А погладить можешь. Он сейчас добрый. Не тронет И молоко сюда давай!
Циля тут же вернула склянки и нырнула с головой под пах второго ослюда.
Пока Йошка прощупывала горбы на обоих животных, чесала их за ушами, оглаживала крутые бока, налитые мышцы под грубой кожей, а те в благодарность облизывали ей потные ноги, Циля дважды перевела дыхание под животом последнего из них. И затихла.
Выждав положенные после затишья полторы минуты, Йошка окликнула её:
Ну, как там? Готова?
Циля молча выбралась из стойла и, вытянувшись, прислонилась спиной к каменной колонне, подпиравшей свод. Движения её были томны и величавы. На усмешку Йошки она только покачала головой:
А ты жадная Что же ты молчала?
А что говорить? У тебя и воды-то нет!
А вот мою из-под меня он пить будет?! Я бы ему всё отдала!
Да и я бы отдала! рассмеялась Йошка. Не пьёт он. Даже грамма спирта или мочевины в растворе не переносит! А внутри нас, подруга, за двадцать лет места такого не найдёшь, откуда воду слить без добавки. Слёзы, и те не безалкогольные
И ты с ним ни разу!? изумилась Циля.
Ну, это не твоё дело Познакомились, и хватит
Лицо Йошки посерьёзнело.
Ты лучше об экзаменах подумай. А как диплом на руки получишь, вот на этих ослюдах и сбежим в Землю Обетованную
Куда?! прижала руки к груди Циля и икнула.
Да не кудахчи!.. Куда доберёмся. У них в горбах запаса жидкости на месяц хватит. И нам ещё останется. Надо только легенду придумать, чтобы по дороге не попасться. А воду они чуют. Сами ищут, где вода, не то, что мы
Как это «чуют»?!
Носом. Я в книжке одной запрещенной вычитала. Их только корректировать надо. Тупые они. Вода-то вниз течёт, а они всё наверх пытаются залезть. А он, верх, нам не нужен. Поняла?
Ничего не поняла честно призналась Циля, потупив глаза.
Ну и дура! Ты меня слушай, со мной не пропадёшь А то вот сдашь экзамен, и отправят тебя на искусственное осеменение. Будешь, как остальные, численность алкашей по плану увеличивать, где-нибудь в подвале. А мир так и не увидишь. Ни рек, ни озёр А я хочу человечество спасти! Благородный поступок совершить. Жизнь посвятить этому. Бурению на воду в их мозгах. Будем буреть вместе?
Лицо Йошки просветлело.
Я даже имена нашим тварям придумала. Мой будет Йошкин Кот. А твоя Цилина Целка.
А если поймают?! спросила о своём Циля.
Кто это нас поймает? Кто посмеет нас поймать?! Йошка залилась смехом. У тебя папа Генсекс. У меня Главлей, Главный Водолей. Ты в своём уме?! Да мы от любого откупимся! Был Ги, да и того Хвам ухайдакал. И Буяна, и прапора Ни банкиров теперь, ни армии, ни полиции. Кто им приказывать будет? Одни режиссеры да киношники остались. Пока Ученый Совет всех переназначит, не один пьяный сезон пройдёт Вот и надо когти рвать, пока не поздно. Пока полярный год не кончился. Новолуние наступит, где дороги искать?
А как же выпускной?! У меня и платье уже готово
Циле от ослюдного молока и дурных предчувствий опять стало нехорошо. Она икнула в очередной раз, схватилась за живот, сползла спиной по опоре на каменный пол и обхватила колени руками. Йошка присела рядом. Прижав голову подруги к груди, заговорила тихо, вкрадчиво.
Ты не волнуйся, глупая. Возьмёшь с собой своё платье. И туфли. И бельё с колготками. Наденешь ещё. Мир большой. Будет перед кем снять. Найдём мы тебе Господина Сердца! Главное экзамен сдай, освободись, поверь мне, всё хорошо кончится. Вот Йошкин Кот хороший же? Не обманула я тебя?
Очочченнь хороший, ревела Циля, зарываясь лицом к ней в тунику.
А тот будет ещё лучше! Вот увидишь!.. Такой такой, сильный, умный, как Хван, высокий как Буян, и красивый и элегантный как Ги А что ты там у меня за пазухой нашла?.. Вот хулиганка Да ладно уж, продолжай Только слёзы побереги, не обезвоживайся, нам ещё до кельи дойти надо
***
Учёный совет скучал в предбаннике мужского туалета кафедры природоведения. Ждали Генсекса и его дочь, Цилю, которая сегодня должна была сдавать последний госэкзамен. В подземных катакомбах, которые занимал университет, это было единственное помещение, которое освещалось не инфракрасными лампами, а старинными лампами накаливания. Тут можно было снять очки и маски. Только тут возможно было определить по мимике на лице и жестам, что собеседник говорит и как относится к услышанному.