Олег Артюхов
Путешествие само по себе
Пролог
Поверь, большинству вовсе не интересен собственный внутренний мир, старик вздохнул и печально улыбнулся. Они слишком торопятся жить.
И что, все такие? Парень удивлённо распахнул глаза.
Не все, ответил старик. Изредка встречаются люди странные, правда, живут они недолго, но в памяти людей остаются на века.
Я так понял, что познание внутреннего мира процесс сугубо умозрительный покачал головой парень.
Так, да, не так. Старик покосился на молодого, помолчал и продолжил: Все мы знакомы с тем странным миром поскольку видим его в наших снах, когда душа отправляется в свободное плавание в пространство неведомое и бесконечное. Однако, испытывая страх, многие боятся нырять глубоко, чтобы не утонуть в самом себе.
И как же избавиться от страха и укрепить душу? Парень чуть склонил голову и вытянул шею.
Сначала реши, нужно ли это тебе? усмехнулся старик. Ведь сильная душа не только позволяет путешествовать по внутреннему миру, но и создаёт немало трудностей. Не любят в народе сильных духом, неудобные они, беспокойные. Справедливость, совесть, истину им подавай. Потому многие из них предпочитают жить особняком, отшельниками или молчунами.
Трудно, наверно, им? сочувственно вздохнул парень.
Я бы не сказал.
Глава 1
И сказал он: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся».
Поистине только униженные и пострадавшие искренне желают избавиться от своих бед, ибо исполнены желанием перемен.
Эта странная история случилась позапрошлым летом. То майское утро могло бы быть добрым, если бы не звонок приятеля:
Привет. Разбудил? Вроде ты вчера не дежурил?
Угу, что надо? пробурчал я. Не подумайте, что хамский ответ связан с моей тупорылостью и бескультурьем. Просто, когда меня внезапно и не вовремя будят, я мало что соображаю и могу даже матюгом запулить. Тем более, если после суточного дежурства удалось поспать едва час.
Дело есть. Нужно пообщаться.
Общайся.
Не по телефону. Это срочно.
Когда, где?
Давай у меня в офисе через пару часов.
Ладно. Конец связи. Я вырубил мобильник и выдал короткий загиб. Стало легче.
Волей-неволей пришлось проснуться и начать приводить себя в порядок, дабы приобрести нормальный человеческий вид. Холодный душ и крепкий чай вернули мне более-менее приличное самочувствие, хотя на дне души остался противный осадок.
Пока я приходил в адекватное состояние, имеет смысл коротко рассказать о себе. Двадцать девять зим назад родители нарекли меня Артуром. Как выяснилось, у разных народов сие имя означало много чего: и «могучий бык», и «воин», и «посланный богом», и «свет истины». Мне, сказать по правде, это было фиолетово. Имя, как имя. Тем более, что близкие называли меня кто во что горазд: родители Артюшей, бабуся Атей, друзья Туром.
Жизнь распорядилась так, что в положенное время, как все нормальные мужики, я надел берцы и камуфляж и принял воинскую присягу. Не смотря на повальное увлечение в те годы увиливанием от армии всякими изощрёнными способами, мои интеллигентные предки не стали меня отговаривать и благословили на ратный труд. Два года срочной службы в Таманской дивизии вбили в меня кучу навыков и рефлексов. Недаром кое-кто из знатоков говорил, что служба в Тамани намного тяжелее службы в дисбате. По этому поводу ничего сказать не могу, не имел «удовольствия» сравнить, но за эти 730 дней пролил не один десяток ведёр пота и немного крови, поскольку успел пострелять в одной из бывших братских республик.
Потом был медицинский институт, после окончания которого я стал Артуром Романовичем Платоновым. Отбатрачив три года по распределению, я наивно сунулся на специализацию и получил полный и окончательный облом по причине наличия у всемогущих медицинских чиновников немалого числа родственников, знакомых и нужных людей.
Сопоставив причины и следствия, я правильно объяснил для себя ситуацию, наплевал на неудачу и устроился на детскую неотложку, чтобы иметь побольше свободного времени для подготовки к совершению ещё одной попытки пробиться в специалитет. Я был почти уверен в её бесполезности, но из природной упрямости решил попытаться.
Место моей работы находилось в старинном здании, построенном давным-давно в псевдорусском стиле. И выглядело это сооружение среди высоких домов сталинской постройки, как чёрная ворона среди стаи белых голубей. В целом это чудо архитектурной мысли смотрелось более чем экзотично. Со стороны проспекта вход на территорию представлял собой кирпичную вычурную арку, от которой вдоль улицы тянулась кованая ограда. Между ней и самим зданием тоскливо темнел толстыми стволами и голой землёй небольшой заброшенный палисад. На задворках здания притулился двухэтажный скромный кирпичный корпус без архитектурных изысков, в котором по слухам находился филиал городского архива. На заднем дворе территорию ограничивали затянутые землёй и заросшие травой бугры битого кирпича, когда-то бывшие какой-то постройкой.
В покрытом асфальтом чистом дворе стояли три белых волги-«сарая» с крестами, и неподалёку лениво махал метлой старик-дворник.
Внутри здание выглядело не менее экзотично. Основной корпус, в котором размещалась детская поликлиника, отличался монументальностью, запредельной высотой потолков и широкой лестницей со стёртыми мраморными ступенями, ведущими на второй этаж. Короткий проход вёл в придел, в центре которого находился большой круглый зал с тремя дверями, ведущими в служебные помещения и четвёртой, выходящей во двор. По всем приметам в этом приделе раньше находилась церковь, а сейчас по вторникам начальство проводило моральную порку провинившихся сотрудников, в просторечье называемую пятиминуткой. Что касается дверей, то ближняя к выходу во двор вела в маленькую комнатушку, где обитали водители. За следующей дверью находился рентген. А за последней обитала та самая неотложка: диспетчерская и комната врачей. Не смотря на попытки администрации максимально осовременить внутреннее пространство учреждения, сделать это не удалось, старина лезла в глаза со всех углов. Сначала я ходил по поликлинике, как по музею, потом привык.
Работа на неотложке меня вполне устраивала. Сутки через трое замечательный режим. Появилось много свободного времени, которое я знал чем занять. И, чтобы закрыть тему моей непутёвой личной жизни, скажу, что накануне перехода на новую работу я пережил неприятный развод по причине, но это уже вас не касается.
И вот тут нужно сказать о том самом достатке свободного времени. Дело в том, что использовал я его не только для повышением профессионального уровня, но и для занятия физикой. Да, да, вы не ослышались, именно физикой. И не просто физикой, а теорией полей. Вы спросите: с какого перепугу практикующий врач вдруг увлёкся весьма далёкой от медицины областью знаний? Скажу честно: это произошло случайно, и всё из-за моей настырной натуры. Всю свою жизнь, столкнувшись с неудобным или неразрешимым вопросом, я всегда пытаюсь докопаться до сути, или, в крайнем случае, найти непротиворечивое логическое объяснение.
Однажды, прочитав в популярном журнале, что фотон это одновременно и волна, и частица, я возмутился отсутствию здравого смысла в этом утверждении, ещё больше возмутился трусостью физиков, смиренно принявших этот бред за основу. Для себя я сразу напрочь отверг этот постулат, как попахивающий шизофренией, и начал искать объяснение. Чуть голову не сломал, но, не смейтесь, во сне нашёл ответ: фотон это пара частиц, существующая только в движении, когда одна из них перемещается по прямой, а другая вращается вокруг неё и описывает в движении спираль, а в боковой проекции синусоиду. Вот вам и волна и частица.