Пять лет я никого к себе не подпускала, я успела забыть, что это такое быть женщиной.
Отдавать свое тело во власть другого человека, быть открытой и беззащитной.
Вся эта современная этика с ее активным согласием и возможностью сказать «нет» в любой момент, без сомнений, хороша.
Но работает только при условии, что мужчина согласен сыграть в эту игру. А если он вдруг не захочет я же ничего не смогу сделать!
Я крутанула кран с водой и просто села на край ванны, чтобы отдышаться и понять, чего же я хочу на самом деле.
Ведь Глеб мне правда нравится.
Даже немного чересчур.
Потому что мне ужасно обидно, что он хочет уложить меня в постель, потому что это его работа, а не потому, что я ему нравлюсь сама по себе!
Будь я той Ариной, которую себе нафантазировала, когда дерзко писала эскортнику в «воцап», я бы сейчас умирала от предвкушения горячего секса с таким красавчиком.
Но я-то не была
На самом деле я не хотела менять мужиков, как перчатки, ложиться каждый день в постель с новым и забывать их имена наутро.
Я хотела быть давно и счастливо замужем за кем-нибудь добрым, внимательным, ласковым и ложиться каждый день в постель с ним одним, умирая от предвкушения горячего секса с таким красавчиком.
Расфантазировалась! Разве такие женятся? Вот и Глеб говорит, что у него нет никакого интереса ограничивать себя одной, даже самой прекрасной женщиной.
А я совсем не такая прекрасная, какая бы ему подошла.
Так.
Надо взять себя в руки.
Я просто хотела преодолеть свой страх перед мужчинами.
Вот иди, преодолевай. Чего я опять стесняюсь своей неидеальности?
Глеб сам сказал, что предоставляет услуги за деньги.
Правильно?
Когда я уборщицу вызываю я что, стесняюсь, что у меня унитаз грязный?
«Вы что в него срете, что ли?»
Нет, ну немножко стесняюсь
И как всякая хорошая девочка сначала немного прибираюсь.
Надо перестать быть хорошей девочкой и начать вести себя как плохой мальчик, который вызвал себе женщину для секса. Вряд ли они смущаются того, что проститутки слишком хороши для них.
Не то, чтобы я много видела таких мальчиков. Разве что «Красотку» смотрела.
Что я оттуда помню?
Что секса у них в первый вечер не было.
Неудачный какой-то пример.
Ох, что ж у меня все не как у людей-то!
Я всерьез разозлилась на себя и от этого вдруг успокоилась.
Бригада белок-истеричек, которые захватили власть над моей психикой в последние полчаса, устала бегать по стенам и потолку. Они попадали кто куда сумел и захрапели, а я выключила воду, глубоко вздохнула и вышла из ванной.
Глеб был в комнате. Он-то от скромности точно не страдал.
Завидев меня, он замер на месте, и его взгляд прошелся по моей фигуре, очерчивая каждую округлость горячим мужским вниманием. Профессионально так прошелся, я прям почувствовала себя призовой лошадью.
Вообще-то должно быть наоборот это я тут заказчица!
Это он должен волноваться, понравится ли он мне, и везде ли у него как надо гладенько и мускулисто. И достаточного ли у него размера член.
А я точно знаю, что у него средненький, сама просила!
Так что пусть не выпендривается.
Раздевайся, скомандовала я. Ложись.
«Раз пришел», допел внутренний голос строчку из песни, но я его слегка придушила и выкинула к белкам-истеричкам.
Глеб вскинул левую бровь и окинул меня своим горячим взглядом еще разок.
Глеб сказала я нетерпеливо. Сними рубашку. Сейчас.
Он помедлил буквально мгновение недостаточно долго для того, чтобы я повторила еще раз, но достаточно, чтобы я успела почувствовать досаду И принялся расстегивать рубашку. Медленно, пуговица за пуговицей, глядя мне в глаза, обнажая подтянутый загорелый живот и безволосую крепкую грудь.
Я не чувствовала себя настолько уверенно, насколько хотела выглядеть, и под его взглядом мне становилось все более неловко.
В последнюю очередь он расстегнул манжеты и стянул рубашку с загорелых гладких плеч.
Он весь был какой-то очень гладкий, ладный, хоть и не мог похвастаться роскошными кубиками, как другие «бойцы» из каталога. От пупка под пояс брюк убегала черная дорожка волос, и мне до зуда в пальцах захотелось ее потрогать.
Глеб отошел к кровати, снял часы и перстень, положил их на тумбочку. Почему-то это зрелище показалось мне безумно сексуальным. В голове сразу закрутились варианты это что же такое он планирует делать, что часы и кольцо ему помешают?!
Следующим пунктом он снял носки раньше, чем брюки! и тем заставил мое сердечко растаять. Мой бывший никогда не снимал носки в постели, говорил ноги мерзнут. А я никак не могла возбудиться, глядя на это гомерически смешное зрелище мужик в носках, подтянутых до середины голени, и со стоящим членом, на который он, сосредоточенно сопя, пытается натянуть презерватив. Не той стороной, поэтому получается не очень.
Звякнувшая пряжка ремня вызвала засуху у меня во рту и наводнение куда ниже. А шелест кожи, вынимаемой из шлеек что-то такое сделал с суставами, что коленки сами по себе стали подгибаться. Чтобы не упасть, я вцепилась пальцами в дверной косяк и Глеб это заметил.
Чуть сощурив стальные глаза, он сложил ремень пополам, провел им по своей ладони и легонько хлопнул по ней.
Брюки, сказала я слегка осипшим голосом. И ложись в кровать.
К счастью, брюки он снял нормально, как здоровый мужчина забавно прыгая на одной ноге. А то я немного опасалась, что он сейчас их сдернет одним движением, как стриптизер.
Откуда я знаю, как это делают стриптизеры?
Кажется, я смотрела куда больше фильмов о мужском стриптизе, чем о женской проституции. Неудивительно, что теперь стою в одном белье и пялюсь на почти голого мужчину по вызову, который послушно укладывается в мою кровать, потягивается и закидывает руки за голову. Можно сказать, что жизнь меня вполне подготовила к этому моменту.
Кстати, трусы Глеб оставил.
Черные обтягивающие боксеры с белой надписью «Дольче Габана» на поясе.
И, судя по возвышению в них, к моим пожеланиям насчет размера менеджеры не особо прислушивались.
С другой стороны, член еще не стоял, так что впереди еще были сюрпризы.
Как известно, у мальчиков пенисы делятся на «мясные» и «кровяные».
Первые могут выглядеть внушительно в пассивном состоянии, но когда встают, вырастают не особо.
Зато вторые надуваются, как хороший презерватив, увеличиваясь в несколько раз.
И наверняка лишая владельца мозгов, потому что невозможно жить, когда столько крови из остального организма уходит в одном направлении.
Я сделала несколько шагов к кровати, изучая Глеба, вальяжно раскинувшегося на пушистом покрывале. Он был удивительно гармонично сложен не хлюпик, не качок. И вот эта темная дорожка волос, по которой я могла теперь пройти взглядом еще чуть дальше она меня прямо притягивала, зараза такая! Была бы я эскортником, я бы ее специально выращивала, даже ценой пересадки волос.
Иди сюда, тихо сказал Глеб, не отрывавший от меня взгляда, пока я изучала его. Сама не заметив, я подошла вплотную, и он ухватил меня за запястье и потянул к себе.
Я оперлась одним коленом на кровать, готовая сбежать в любую секунду.
Глеб приподнялся, подбираясь ко мне ближе.
Он стоял на коленях, глядя на меня снизу вверх и нисколько не смущался этого.
Его пальцы осторожно поглаживали мое запястье.
Почему ты боишься мужчин, Арина? вдруг спросил он, садясь по удобнее и дотягиваясь до моего второго запястья.
Теперь он держал меня за обе руки и смотрел мне в глаза, чуть склонив голову набок.
Потому что я заколебалась, но вспомнила, что он вроде как заявлял себя психологом. Потому что мой бывший постоянно ко мне лез. Хочу я или не хочу. Ему нужен был от меня секс, он меня лапал, когда я была занята другими делами, и не слушал, если просила притормозить.