Все веселее, чем разбираться в чьем-то грязном разводе.
Кстати, надо бы вспомнить, что я не байки должен слушать, а, кхм, работать.
Поэтому я потянулся к ее платьицу и расстегнул еще пару пуговок. Мне и самому было любопытно, что там за кружево такое интересное выглядывает.
Винного цвета, очень тонкое и почти не скрывающее грудь хорошего такого третьего размера, тяготеющую к четвертому.
Я решительно придвинул свою табуретку поближе к полю деятельности и решительно занялся своими непосредственными обязанностями. Кружево приятно скользило под пальцами, но когда моя рука коснулась кожи Арины, я втянул воздух сквозь сжатые зубы и почувствовал, что азарт становится как-то крепче.
Грудь была, без сомнений, великолепна, но этот нежный, уязвимый животик, шелковый на ощупь и такой мягкий, что мгновенно захотелось затискать эту девушку как плюшевую игрушку, в моем внутреннем рейтинге переместил Арину с уровня «ну, вроде симпатичная» на уровень «а кто это у нас тут такой сладкий и почему-то еще не голенький ходит?»
Так. Теперь надо выбрать тактику поведения. Потому что я понятия не имею, как себя ведут мальчики по вызову. К счастью, она тоже.
Будем импровизировать!
И вот в тот момент, когда я уже начал вовсю импровизировать, расстегнув ее платье до конца и потянувшись к груди, чтобы зубами освободить ее напрягшийся сосочек от сковывающего его кружева, Арина вдруг отодвинулась, запахнула платье обратно и заявила:
Нет, я так не могу!
В смысле?! Возмутился я. Что значит не могу? Ты же меня за этим сюда и позвала! Ну, то есть, не меня, но Меня!
Как вообще можно так обращаться с нами, ценными адвокатами с инновационной функцией эскорта? У нас так рабочий инструмент может испортиться!
Ты ведь Арина принялась застегивать пуговки обратно, скрывая от меня всю обнаруженную красоту. Ты ведь не от хорошей жизни этим занимаешься. А я покупаю тебя как какую-то вещь. Я не могу так. Давай я тебе заплачу половину и ты уйдешь?
Ну приехали
Арина. 7
Почему-то Глеб выглядел очень недовольным, когда я от него отодвинулась.
Тебе наличными или можно переводом? спросила я, потянувшись за телефоном.
Может быть, если в него кинуть деньгами, он не будет так хмуриться?
Потом заплатишь! как-то зло бросил он. Не надо меня, жалеть, Арина. Я сам выбрал эту работу.
Я неуверенно отложила телефон. Мне не выдали никаких инструкций насчет оплаты. Когда это принято делать? До или после? А чаевые давать? Где-то еще должны быть сайты отзывов, наверное?
Глеб все еще был слишком близко, и взгляд его так настойчиво пытался пробраться в расстегнутый ворот платья, что я прикрыла его рукой. Зря белье надевала, он и без него смотрел на меня излишне плотоядно.
Но почему, Глеб? Почему ты выбрал эту работу? Какое у тебя образование?
Он устремил свой острый как край ножа взгляд прямо в мои глаза и отчеканил:
Высшее. Юридическое.
Я почувствовала себя неуютно.
Вот ведь как получается: когда проститутка едет к клиенту она боится, что с ней что-то случится. Зато когда мужчину вызывает клиентка уже она боится, что он с ней что-нибудь сделает.
Как-то несимметрично получается.
Некстати вспомнилась цитата из чьей-то анкеты про «доставлю удовольствие вне зависимости от вашего желания».
Вдруг Глеб решит тоже доставить мне удовольствие, даже если я буду против?
Юридическое? я ухватилась за эту информацию. В законах хорошо разбираешься, значит?
Разбираюсь, да. Довольно хорошо. Тебе понравится, он как-то странно усмехнулся, и его ладонь снова скользнула мне на коленку.
Я решительно убрала ее оттуда.
Ах, если бы этот красавчик-Глеб встретился бы мне где-нибудь в общей компании или подошел познакомиться на улице, все было бы иначе!
Я бы
Я бы
Я бы не поверила в такое счастье и отшила его.
Наверное, еще и поэтому я тут сижу, стесняюсь, расспрашиваю, как он докатился до жизни такой, вместо того, чтобы употреблять его в соседней комнате. Надо было попроще мужика выбирать, без костюмов и претензий.
А я-то, дура, еще гадала, зачем там страшные такие, с дебильными улыбками и челочкой-штрихкодом. Кто, мол, на них позарится, их можно пучок за пятачок в любой пивнухе взять.
Теперь поняла!
Для таких, как я, которые считают себя недостаточно красивыми даже для мужиков, которым за это деньги платят.
Это как пригласить уборщицу, налить ей чаю и у нее на глазах полы мыть, спрашивая: «Марь Ивановна, я хорошо стараюсь?»
Стыдно же быть плохой хозяйкой.
И неебабельной девкой тоже стыдно.
Но ведь юрист хорошая, прибыльная профессия! вернула я Глеба в конструктивное русло, а то очень уж хищно он начал опять к моему декольте присматриваться. Зачем ты пошел продавать свое тело?
Тела я еще не видела, кстати. Но, судя по его движениям и развороту плеч под костюмом, оно меня вряд ли глубоко разочаровало бы.
Если у него там еще и пресловутые кубики, как у других «бойцов» в анкетах, я же совсем растеряюсь. У меня же все упадет!
Я продаю не свое тело, Глеб так хмуро зыркнул на меня, что захотелось спросить «а чье?». Я предоставляю услуги.
Неужели для юриста не нашлось работы лучше? удивилась я. Зачем столько лет учиться, чтобы в итоге бросить хорошую профессию?
Арина Как бы тебе ответить Глеб поморщился, вздохнул, зачем-то посмотрел в окно, словно и правда не знал, что ответить. Но потом неожиданно воодушевился: Скажи, зачем глотать пыль в архивах, шляться по унылым судам, таская с собой коробки материалов по делу, если можно целыми днями заниматься тем, что нравится? Знаешь такое выражение: «Занимайтесь любимым делом и вам не придется работать никогда в жизни?»
Он поправил галстук, довольный собой, взял со стола бокал из-под шампанского, заглянул в него, шампанского не обнаружил, но наливать не стал, просто посмотрел на меня с триумфом.
Я не верю, что это любимое дело всегда такое любимое, покачала я головой. И тебе нравится ложиться в постель с каждой заказавшей тебя женщиной. Вряд ли тебя вызывают какие-нибудь красотки.
Сегодня меня вызвала ты. Ты красотка.
Допустим не стала я пока спорить с таким определением. Но ведь бывают и другие? Старые, толстые, страшные. Зачем красивым искать секс за деньги?
Бизнесвумен просто некогда заводить отношения, а во внешность они вкладываются круто. Это раз. Жены олигархов, как правило, холеные модели, а вот мужья их не трахают. Это два. Еще меня вызывают студентки на девичники или вечеринки. Это три. Так что нет, старых, страшных и толстых у меня не бывает.
Ой, врет Ой, врет
Прям брешет, как старый пес на лису.
И не потому, что я не верю в такое райское место, а еще и потому, что он все время глазки возводит к потолку. Сочиняет.
И тебе нравится так жить?
Да.
Ты был женат?
Нет, так же коротко отозвался Глеб. Но потом продолжил: И долгих отношений у меня тоже не было. Зачем? Мне больше нравится каждый день встречаться с новыми женщинами и получать за это деньги. У меня работа мечты, Арина!
Ну еще бы! фыркнула я. Что ты еще можешь мне сказать? Что у тебя вызывают отвращение все эти похотливые бабы, а на меня ты смотришь, как на доставку еды на месяц или оплату аренды квартиры, а не на женщину? Кто к тебе после такого признания придет?
Глеб посмотрел на меня, чуть сощурив глаза, уже не злой, а какой-то странный, будто задался определенной целью.
Ты слишком много болтаешь, сказал он, придвигаясь ко мне ближе.
Обнял за талию, привлек к себе.
И поцеловал.
Глеб. 8
С поцелуями дело пошло куда интереснее. В поцелуях я разбирался лучше, чем в нелегкой доле мальчиков по вызову. И мог прочитать пару трехчасовых лекций по тме, если понадобилось бы. Хотя в вопросе поцелуев нет ничего полезнее практических семинаров.
Арина, к моему удивлению, сопротивляться не стала.