А, снова Артурчик чудит. Помню, помню, на него ты только и жалуешься.
Ну почему сразу жалуюсь? Сообщаю о ходе эксперимента и о состоянии подопытного. усмехнулся я.
Ну тогда погнали.
Куда?
Кататься, сказал же. Лови шлем, погнали.
Не ты ли расхерачил три машины в прошлом месяце на пороге училища? Я чет побаиваюсь.
Да лаадно, че ты очкуешь, погнали. С этими словами он всё же бросил мне шлем. Я от безысходности все же надел его. Ток погоди, надо сначала завести. Помоги, прислони сюда ладонь.
Струя горячего воздуха ударила мне в руку, и мотоцикл с грохотом завелся. Марк начал громко и победоносно напевать тему из «Пиратов Карибского моря». Мы запрыгнули на мотоцикл, и покатили по городу, перекрикиваясь новостями, шутками и глубокими мыслями. Катались мы, правда, недолго. Вписываясь в очередной поворот, Марк наехал на кочку. Я почувствовал на себе то, что испытывают космонавты во время предполетной подготовки. Я вылетел из седла и покатился по траве. Марк приземлился на этом же газоне метрах в пяти. Я, не чувствуя боли, вскочил, и принялся тормошить Марка, проверил жив ли он, и оттаскивать его от взбесившегося жеребца. Мотоцикл сделал по мягкой траве несколько круговых движений, сам по себе поднялся, и поехал дальше. Не знаю, чем это объяснить, но он отчаянно пытался сбежать от своего хозяина. Догнали мы его только через полкилометра, когда нашли его жалобно тарахтящим, с разбитой фарой перед отбойником. Вот почему я не хотел с ним ехать.
В момент полета, как я думал, перед моими глазами должна была пролететь вся жизнь, хотя этого не случилось. В тот момент я почему-то подумал о ней. В голове звучал только ее голос, и перед глазами был ее черноволосый образ.
Когда я пришел в себя, я заметил, что моим некогда любимым джинсам пришел финиш, а чуть выше колена зияет рана, из которой сочится кровь. У Марка та же беда произошла с правой рукой. Благо, на пути к гаражу Марка была пара аптек, и к ближайшей мы и направились. Аптекарша, хоть и посмотрела на нас неоднозначным взглядом, не особо удивилась, и продала нам бинты и всё остальное. И правда, выглядели мы так, будто отбивались от волков. На предложение Марка подбросить меня до дома, я ответил максимально вежливо:
Пошел ты нахер со своим «Восходом», вот только усни, я его к ебени матери сожгу.
После секундной паузы мы оба разразились хохотом, пожали руки и разошлись.
Когда я вернулся домой, то увидел, что в телефоне мерцает сообщение «вконтакте». Сообщение было от Артура: «Вась, я долго думал, и все решил, я ухожу из группы.» Забыв про всё, что хотел сделать дома, я рванул к Артуру. Всю дорогу я материл Артура, себя, за то что решаю его проблемы, хотя мог просто сидеть дома, смотреть МЭШ и есть чипсы.
Артур выглядел ужасно. В окружении бутылок, большая часть из которых была даже не открыта, он все равно создавал впечатление опустившегося на самое дно. Я растормошил его, оттащил в ванну и умыл.
Не помогает, Вась, я стараюсь забыться, но не помогает..
Во-первых, с такого количества вина особо не забудешься. Во-вторых, насчет твоей гениальной идеи, она безумно тупая.
Почему? Как я буду нести людям что-то светлое, и играть для них, если в душе у меня рана.
Ох балбес, музыка, это тебе не время. Она хоть как-то лечит. Открой любую биографию известных музыкантов. Вот что-что, а музыку они никогда не бросали, и она их не бросала. Так что берешь себя сейчас в руки, бросаешь корчить из себя алкаша, и ложишься отсыпаться. Завтра репаем.
Ну, ладно, как скажешь,..
На следующий день мы собрались в гараже в почти полном составе. Кроме Арины.
Ну и где она? включил строгого начальника я.
Ну, она звонила, у неё то ли учеба, то ли уборка, я не разобрал.. Ответил Марли.
Интересно, а почему она звонила тебе, а не мне например, или Артурке?
С Артуркой она чет не хочет разговаривать, типа обиделась, не знаю, а тебя она просто побаивается.
Приехали..
Я так до конца и не смог понять ее поведение. Она всю репетицию лучезарным пирожочком, а на следующий день быть мрачнее тучи. Насчет того, что она побаивалась меня, причина могла быть одна. Я не создавал впечатления пай-мальчика, из-за длинных волос, кожаной куртки, которую носил, и довольно взбалмошного поведения. А так как Арина была из приличной христианской семьи, каждый день ее пребывания в нашем гараже, в нашем коллективе и в нашем круге общения мог оказаться последним. Именно из-за того, что вся наша компания не вписывалась в модель приличной молодёжи для такого рода людей. Как позже выяснилось, а точнее через неделю, я оказался совершенно прав. Не выходя на связь ни с кем из нас, через общих знакомых мы узнали, что она прекращает с нами всяческое сотрудничество. Поступок, конечно, некрасивый, но довольно ожидаемый. Артур тут же озаботился поиском новой клавишницы-вокалистки. Олегу с Марли вроде как было параллельно, с клавишницей или без, мне вся эта затея изначально была не по душе, и мы только что смогли убедиться почему, а Артур стоял на своем. Поэтому мы пошли на компромисс и организовали прослушивание новой клавишницы-вокалистки.
Сказать, что этот процесс был комичным, это ничего не сказать. На мое удивление, на встречу со мной и Артуром пришло больше двух девушек. Артур напряг свои связи и всё свое обаяние, чтобы написать всем своим знакомым девчонкам приглашение в группу, но отозвались две или три. Остальные отзывались по объявлению, которое тот же Артур запостил в соцсетях. Отсеяв явных приколисток и просто скучающих барышень, мы стали присматриваться к тем, у кого есть хоть какие-то записи. Послушав несколько кандидаток, мы оставили трех. Остальным сказали, что перезвоним.
Времени до концерта оставалось все меньше, всего пару недель, и мы с Артуром понимали, что какой бы отличной вокалистка не была, как следует подготовиться мы не успеем. Поэтому я не так сильно был озабочен проведением прослушивания. Мы сидели в приличном ресторане, на самом деле приличном, в таком где в счёт кладут жвачку. Я сидел, занятый своими мыслями, уплетал свиные медальоны, щедро оплаченные Артуром, в то время как сам Артур потопывал ногами в нетерпении. Опоздав всего на три минуты, к нашему столику подошла черноволосая кудрявая коротышка, которую при желании можно было бы впихнуть в карман. Ее звали Даша, в свои 17 она успела в совершенстве освоить клавиши и скрипку, никогда не слушала ни Motley Crue, ни Skid Row, а про Led Zeppelin она даже не слышала. Мой вердикт уже был очевиден не подходит. Но Артур был непреклонен. Как он позже мне объяснил, лучше кандидатки нам не найти, ибо техника и знание нот важнее, чем заряженность рокерским духом и неформальный образ жизни. Я перестал узнавать Артура. Он словно возмужал, набрался мудрости, а ведь даже месяца не прошло. Он смотрел на Дашу чисто профессиональным взглядом. Мы решили прослушать ее таланты после концерта.
Это не могло меня не радовать, однако праздновать было особо нечего концерт был на носу. Аж в самой «Химере». Этот факт повлиял на ребят удивительно. Мы с Артуром и Олегом проводили вместе больше времени, чем когда-либо. Трудились до мозолей на пальцах, и до хрипоты Артура. Даже Марли, казалось, взял себя в руки, и начал активнейшим образом заниматься на установке. Мы поняли, зачем он снова выпросил у нас запасной ключ от гаража. Однажды я пришел в нерепетиционный день в гараж и учуял стойкий запах травы, а последним в гараже был Марли. Я тут же забрал у него ключ, и после месяца испытательного срока, он выклянчал его обратно. С тех пор он просто жил в гараже. Травы я не чуял, но замечал повсюду осколки барабанных палочек. В общем, настрой был боевой. Но мандража было все больше, с каждым днём. И вот подошёл день генеральной репетиции. Волнуясь, как школьник перед аптекой, я вышел перед ребятами до начала репетиции и толкнул мотивационную речь: