То были мои мысли. Что думали сёстры я не знал. Горе отодвинуло на задний план все прочие проблемы. Только решать их всё равно придётся. И для начала неплохо бы хотя бы обсудить. Громкий вздох за спиной едва не заставил подскочить на месте. Но это был всего лишь Андрюша.
Воды можно? неловко спросил он. И зачем-то пояснил: Марине.
Я молча указал на бутылку, стоявшую на столе.
Тут новые звуки привлекли моё внимание. В следующий момент я осознал, что слышу их уже давно, просто погружённый в свои мысли, я не обращал на них внимания. А когда сознание включилось, понял, что через стены до нас доносился многоголосый звериный ор. Выли собаки, им дурными голосами вторили коты. В довершение где-то неподалёку надрывали глотки невидимые стаи воронья и галок. Происходило что-то из ряда вон, животные, с их острой сенсорикой на всякого рода аномалии, чувствовали это и как умели выражали беспокойство.
Меж тем сияние сменило палитру. Зелёные сполохи кублом гигантских змей расползлись по стратосфере, погрузив мир в изумрудный сумрак. А снизу к ним уже подбирались тревожно-алые щупальца, словно само небо начинало кровоточить. Впору было бы восхититься, но тут у меня так сдавило затылок, что я даже выругался сквозь зубы. Андрей заметно побледнел, хотя это мог быть эффект освещения, и схватился за край стола.
Мальчишки, вы почувствовали что-нибудь? взволнованно спросила Света, появившись в дверном проёме спустя полминуты. Я думала, приступ будет. Мэри вообще плохо стало, пластом лежит.
Герой-любовник тут же схватил чашку и поспешил в комнату.
Что происходит, Сева? Неужели это вправду твои магнитные бури? Бывшая свояченица подошла к окну. Красота. Но почему-то страшно.
Я думаю да, бури.
Мы немного помолчали.
Может, чаю? предложил я, надеясь заодно вывести её на нужный мне разговор.
Да что твой чай!
Светлана открыла кухонный шкафчик и достала бутылку текилы вместе с парой узких цилиндрических стопок. Сама скрутила пробку, разлила по пятьдесят грамм. Я не очень любил это пойло, но привередничать не стал. Дистиллят агавы ожёг горло, пролетел по пищеводу, мягко разошёлся теплом где-то в желудке. Как ни странно, в голове сразу прояснилось, и мы, опять не чокаясь, махнули ещё по одной. Без закуски, как заправские алконавты.
Вам нужно решать, что будете делать дальше, решил я изложить свои соображения. В городе оставаться нельзя. Если не дадут электричество, а его не дадут, завтра ночью вы все просто замёрзнете. К родителям на дачу надо идти, у них дом с газом.
Думаешь, не дадут? спросила Светка и тут же всхлипнула: А как же мама?
Думаю, ни завтра, ни через день ничего не наладится, я протянул ей кухонное полотенце, и она промокнула глаза уголком. А с мамой Этот Андрюша он, вообще, чего, надолго с вами намерен зависать?
Ревнуешь, что ли? она криво улыбнулась. Всегда была язвой.
Нахер он мне сдался, фыркнул я. Просто, если останется, то завтра его надо послать в полицию и в больницу. Там что-то да скажут.
А ты что планируешь?
Мне важно знать, что с Полинкой будет всё в порядке. Давай я с утра сгоняю к вам в коттедж, заодно отвезу туда продукты или вещи какие. Папа, возможно, уже там. И тогда надо перехватить его, пока он не собрался к вам с него станется. Вы дождитесь Рому, потом двигайте на дачу.
Спасибо тебе, Светка накрыла мою ладонь своей. Я сама об этом думала, просто не знала как сказать.
Да ладно, отмахнулся я. Чай, не совсем чужие люди.
Бутылку текилы уговорили быстро. Подтянулась оклемавшаяся Марина со своим хахалем, помянули шёпотом Алевтину, достали кой-чего из холодильника, на закуску хозяйка вскрыла банку домашних помидоров. Говорили о том, что делать дальше. Строили предположения, как быстро власти вытащат нас всех из этой задницы. Сон, несмотря на усталость, не шёл, как не шло и опьянение. Казалось бы, с устатку, да на пустой желудок должно развезти, но алкоголь лишь снял тяжесть с головы и даже немного с души. О том, что буду делать потом, после того как помогу им перебраться, старался не думать. Как-нибудь выкручусь.
В какой-то момент, видимо, под воздействием алкоголя, я предложил вынести тело на балкон. Маринка тут же залилась слезами, а вот более практичная Светка сочла идею здравой. Я вообще заметил, что отношусь к соседству с трупом гораздо спокойнее, чем несколько часов назад. И дело даже не в спиртном, просто мозг устал лавировать между кучами различного дерьма, что сыпались на нас, и выбрал режим самосохранения. Да, это горе, но в тот меня больше волновал запах, чем сам факт смерти не совсем чужого человека, как бы цинично это ни звучало. И не меня одного кто-то уже подложил под дверь тряпки. И что тело придётся вытаскивать мне, тоже не вызвало особых эмоций. Нашли старые покрывала, соорудили нечто вроде савана из белой простыни, завернули, как смогли. Пришлось, конечно, повозиться с выносом наши балконные двери не предназначены для подобного. Но справились. После выпили ещё по соточке, за упокой и вообще.
Даже не помню, сколько спал той ночью. Прикорнул в детской на полу час или полтора от силы. Но тело, не привыкшее к такому «комфорту» вскоре начало подавать различные сигналы. Покрутившись какое-то время в поисках удобной позы, я встал да так и не ложился больше. А как рассвело, проглотил полчашки тёплого кофе с парой печенюшек и потащился на улицу. Андрюша помог вынести баул с припасами. Расстались, так и не пожав друг другу рук, правда, бросили что-то типа «давай, удачи».
Пристраиваясь в седле, заметил высоко в небе чёрную рваную тучу, которая как-то неправильно и слишком быстро перемещалась в сторону Пулково. Не сразу дошло, что это гигантская стая птиц. Их полёт не был похож на мурмурацию4, тысячи галок или ворон, а, может, и тех и других, просто стремительно неслись на юго-восток, без всякого строя или подобия организации. Это настолько походило на бегство, что на душе стало муторно и вернулось тоскливое ощущение тревоги. Поневоле на ум пришла аналогия с крысами, покидающими тонущий корабль. Поднимающиеся тут и там столбы дыма только усугубили картину. Похоже, мир скатывался в задницу.
Вообще, Питер за ночь заметно преобразился. Лишённый технологических звуков, город вчера погрузился в непривычную тишину, но сегодня она наполнилась деловитым стуком и человеческими голосами. Несмотря на раннее утро, довольно много народу высыпало на улицы, и почти все были заняты одним и тем же добычей дров. Топоры взлетали над детскими площадками, заборами строек, и вполне живыми деревьями. Суетились мужики с ручными ножовками. В одном месте по ушам резанул звук бензиновой пилы. Стало быть, не все девайсы умерли? Или в агрегате нет электроники? Скорее всего, второе. Да и где ей там быть? Насосы механические, двухтактный движок прост, как шестерёнка. Это хорошо! У Александра Иваныча тоже такая есть. А вдруг и генератор уцелел? Вообще шикарно тогда девкам будет! Добытое топливо счастливчики складывали в тачки, кто-то нагружал велосипеды, большой популярностью пользовались санки. Во дворах дымились костры, женщины таскали в кастрюлях грязный городской снег.
Проехал мимо разграбленного магазинчика двери выломаны, рекламные плакаты, закрывавшие окна, разорваны в клочья, стёкла разбиты. Всё пространство перед входом покрыто мусором, среди рваной упаковки и осколков выделялась россыпь чего-то жёлтого, то ли макарон, то ли чипсов. Видать, грабители очень спешили, вынося товар. Вспомнил вчерашнюю палатку, где так удачно закупился пережила ли она ночь? Или хозяин распродал всё за вечер? Мелькнула мысль заглянуть внутрь магазина, но я побоялся, что в любую секунду могут нарисоваться владельцы или менты, и тогда греха не оберёшься.