Спасибо, Олеся Дмитриевна, не спрашивая разрешения, хватаю ладошку девушки и прикладываюсь губами к тыльной стороне, чем вновь заслуживаю недовольство.
Не стоит, выдёргивает руку и стирает следы моего прикосновения. С какой целью интересуетесь Тютюниными? Или всё же решили немного узнавать клиентов, пока не разрушили их брак?
Они сами ко мне пришли, а значит, сами решили его разрушить. Пока я по улицам в поисках работы не бегаю, удовлетворённо хмыкаю, вспоминая предположения, сделанные Олесей в обед.
Тогда в чём дело?
Пока и сам не знаю. Всего доброго.
Итак, уверен, что мама скрыла часть информации. Не намерен заниматься заранее проигрышным делом, поэтому хочу встретиться с невесткой и прояснить некоторые вопросы. В дверях офиса сталкиваюсь с девушкой, которая несмело заглядывает в приёмную.
Вы ко мне?
Я Настя Тютюнина. Жена Андрея, шепчет, смущённо опуская глаза. Он со свекровью сегодня был у вас.
Я не могу с вами говорить без присутствия вашего адвоката, потому что веду дело вашего мужа.
Но можете выслушать?
Замявшись на минуту, решаю, стоит ли принять Настю и выслушать её версию. Яна не одобрит моего копания в грязном белье семьи и сострадании, которое я проявляю к оппонентам, но слёзный взгляд, который прямо сейчас душу из меня вынимает, заставляет согласиться. Приглашаю её в кабинет, предусмотрительно включаю диктофон, чтобы наша беседа была записана.
Насколько я понял, вы выросли в детском доме?
Да.
И что хотите получить при разводе? Нужно уточнить, чего нам ждать от жены. Я много раз встречал серых мышек, которые впоследствии выгрызали из мужей часть имущества под любыми предлогами.
Половину квартиры.
Настя, квартира принадлежала вашему мужу ещё до свадьбы, а значит, не является совместно нажитым имуществом и не подлежит разделу. На чём основано ваше желание? Простого «хочу» недостаточно.
Мне дали комнату после того, как я покинула детский дом. Как только мы с Андреем поженились, Валентина Александровна сказала, что она мне больше не нужна. Выставили на продажу, и уже через две недели её купили. Все деньги я отдала свекрови, которая сделала капитальный ремонт в квартире.
Чёрт! Поднимаюсь и, отойдя к окну, прикидываю, что нас ждёт в суде. А ничего. Потому что судья встанет на сторону сироты, которая осталась без жилья. Скоропостижный развод, инициированный свекровью, только добавит вопросов, потому что в глазах суда девчонкой просто воспользовались. И тот спектакль, который разыграла мамаша в моём кабинете, лишь ширма. Она всё прекрасно понимает и искренне боится лишиться части собственности.
Доказательство вложений имеется? наконец, поворачиваюсь к Насте, которая не сводит с меня глаз.
Да, кладёт на стол стопку фото, на которых запечатлены три комнаты с капитальным ремонтом.
По всему видно, что обновили всё от пола до потолка. Девчонка не ожидала подвоха и, решив, что семья уж точно не подставит, вложилась в жильё, из которого её теперь наглым образом выгоняют.
А фото «до» есть? Для суда.
Нет, Настя, спохватившись, прикладывает ладонь ко рту и всхлипывает, понимая, что сплоховала и имеет на руках лишь конечный результат.
Они нужны, в противном случае доказать ваши траты не получится.
Что же делать?
Во-первых: визитка бесплатного адвоката, протягиваю ей карточку Ирины Анто́шиной, с которой часто встречаемся в суде. Позвоните ей сегодня. Во-вторых: фотографии необходимы, и вам с адвокатом стоит продумать, где их взять. А теперь идите.
До свиданья, бросает Настя на выходе и скрывается за дверью, а я радуюсь, что Яна уехала в суд по другому делу и не застала жену нашего клиента.
Странное чувство зудит внутри, чего прежде не возникало даже при условии, что передо мной сидела многодетная мать, а я понимал, что муж делает всё, чтобы оставить жену ни с чем. Сострадание, возникшее при взгляде на Настю Тютюнину, которую, как щенка, выкидывают на улицу, лишив всего, мне не нравится, но для меня это сигнал прислушаться и пойти верным путём. Нечасто интуиция поднимает голову, чтобы направить, но сейчас именно она вопит и бьёт меня ногами в печень, заставляя испытывать жалость к девушке.
На следующее утро передо мной гордо восседает Валентина Александровна, которую я пригласил на встречу. Бесконечная уверенность, как мне кажется, пошатнулась, и сейчас женщина упёрлась взглядом в мою розовую стену, изучая нечто видимое лишь ей.
Чего мы ждём? выдержка подводит, и Тютюнина, наконец, изрекает нужный вопрос.
Мы ждём вашу невестку и её адвоката. Необходимо прояснить некоторые моменты до суда.
Как? У неё нет денег. Какой адвокат?
Вот и первый промах: мамаша уверена, что Настя будет глотать сопли и согласно кивать в суде, ни на что не претендуя. Но она не берёт в расчёт, что жене сына элементарно негде жить, потому что, лишившись единственного жилья, она стала бездомной.
Есть бесплатные адвокаты, которые представляют в суде людей, не имеющих средств, чтобы прийти, например, ко мне. И если адвокат бесплатный, не стоит думать, что он меньше подкован в юридических вопросах. Но прежде чем здесь появится ваша невестка, я хочу спросить: действительно ли жена вашего сына продала комнату и вложилась в ремонт вашей квартиры?
В этот момент даже Андрюша поднимает голову, чтобы окинуть растерянным взглядом мать и громко сглотнуть. Не сомневаюсь, что мамаша поделилась своими соображениями и он в курсе дела. Но если Валентина Александровна произносит имя невестки с презрением, то сам Андрей в эти моменты улыбается. Возможно, между супругами имеются чувства, которые являются угрозой для непререкаемого авторитета мамы.
Нет. Не знаю, откуда у вас эта информация, но Настя ни копейки с момента свадьбы мне не дала. Наглая ложь сопровождается стыдливым взглядом и поджатыми губами. И вообще, она ленивая, глупая и совершенно нехозяйственная особа.
Мам, зачем ты врёшь? Это ведь неправда.
Ого, а сынок-то способен высказать матери недовольство, и тот факт, что родительница сейчас сжигает его в пламени негодования, не пугает Андрюшу.
Максим, мы задержались. Просим прощения. Антошина врывается в мой кабинет и тянет за собой клиентку, которая, увидев мужа, заливается румянцем. Улаживали некоторые нюансы.
Ничего страшного, Ирина Антоновна. Кофе?
С ней всегда приятно работать. Спокойная и рассудительная, Ира неистово бесит Яну. Талант должен быть оплачен, а у Антошиной он имеется, но очень давно она выбрала стезю и с тех пор неотступно ей следует.
Можно. Анастасии чай.
Нажимаю на селектор, вызывая Веронику. Девушка себе не изменяет, болтая по телефону с подружками, пока я слежу за её работой сквозь стеклянные двери. И этот момент я готов ей простить за способность выстраивать подход к клиентам и терпеливо успокаивать истеричных женщин в приёмной.
Итак, моя клиентка после вступления в брак продала свою жилплощадь и вложила средства в ремонт квартиры мужа. Ира указывает на Андрюшу, который не сводит глаз с Насти. По этой причине мы будем требовать разделить квартиру.
Чего?! Разделить? Моя квартира! Досталась мне от отца Андрюшеньки, а я переписала на него! поднимается Тютюнина, нависая над столом и прессуя Антошину.
И зря. Ира довольно ухмыляется. В случае если бы жилплощадь осталась за вами, этого разговора не было бы. Но моя клиентка потеряла единственное жильё. Максим Максимович, вы прекрасно понимаете, что вас ждёт в суде: сирота, продала комнату, отдала деньги свекрови, а через два месяца ей указали на выход. Как это выглядит?
Отвратительно, подтверждаю, понимая, что представленный расклад разжалобит судью и Тютюниным придётся пойти на уступки. Ваши условия?