Такие дела
Прямо от Победоносцева Белозёров поехал в Министерство иностранных дел. Именно оно занималось организацией поездки и выставки. Сергея принял начальник европейского департамента Неделин, с которым они и оговорили все детали, что и как. В качестве переводчика и помощника Белозёрова должен был сопровождать молодой сотрудник министерства Долгов. Сергей тут же решил, что с ним поедет его личный секретарь Фалалеев. Неделин не возражал. Он вообще со всем соглашался, зная, чей волей художник Белозёров направлен в Париж. И лишь когда Сергей высказал своё главное пожелание, чиновник замялся. В первоначальную диспозицию, согласованную с французами, пожелание никак не вписывалось.
После разговора с обер-прокурором, немного придя в себя от предложенной чести (правда, сопряжённой с немалой ответственностью), Сергей решил, что сам бог велел совместить приятное с полезным. Когда он ещё попадёт во Францию? А с юности, после «Трёх мушкетёров», мечталось побывать в средневековом французском замке, побродить по его залам и коридорам, запечатлеть мрачное величие феодальной цитадели, хранящей память о кровопролитных сражениях, храбрых воинах и прекрасных дамах
Разумеется, всю эту лирику он оставил при себе. А Неделину сказал, что после открытия выставки хотел бы задержаться во Франции на две-три недели съездить в какую-нибудь из провинций на этюды.
Придётся сроки согласовывать заново, сказал чиновник, озабоченно поглаживая холёную бородку. Французы-то вряд ли откажут, но для дипломатического запроса время потребуется, потребуется А какая провинция? Что вы хотите рисовать?
Провинция любая, на их выбор. Важно, чтобы на местности был феодальный замок, деревушка живописная, ну, и природа красивая. Всё это напишу, а потом добавлю виды Парижа, и сложится французский цикл, внушительно объяснил Сергей.
С уважением посмотрев на художника, Неделин обещал провинцию устроить.
А назавтра Сергею протелефонировал генерал Ефимов и позвал встретиться в ресторане Серебрякова на Адмиралтейской улице. Встречались они там не раз, ресторан был малоприметный и тихий, а кормили хорошо. В отдельном кабинете ничто не мешало приватному разговору.
Товарищ начальника отдельного корпуса жандармов Виктор Михайлович Ефимов вместе с Белозёровым расследовал «английское дело», а затем и попытку государственного переворота. Серьёзный был человек (что, впрочем, вытекало из его звания и должности), но главное, с умом и душой. Сергей Ефимову симпатизировал, встречался охотно, даром что был тот на добрый десяток лет старше. В свою очередь, Виктор Михайлович высоко ценил дедуктивные способности Белозёрова и не раз приглашал на службу, обещая хорошую должность и достойное жалованье. Шутил, конечно. А может, и не шутил. Человек, сорвавший три покушения на императора, дорогого сто́ит. Его бы к себе поближе
В кабинете официант проворно украсил белую скатерть закусками и графинчиком.
Во Францию собрались, Сергей Васильевич? Да ещё с выставкой? как бы между прочим осведомился Ефимов, разливая коньяк. Однако, судя по жёсткому прищуру маленьких глаз под редкими светлыми бровями, вопрос был не случайный.
Сергей хмыкнул.
Скорее уж меня собрали
Озадачил Виктор Михайлович. Каким боком выставка заинтересовала российскую разведку, коей ведал Ефимов?
Знаю, знаю, так решил император. Константин Петрович всё пояснил. Генерал поднял рюмку с янтарным напитком. Ну, за ваш успех!
Выпив, закусили: Сергей белорыбицей, Ефимов бужениной. Говорят, правда, что коньяк надо закусывать лимоном или фруктами, ну, да это гурманские предрассудки. Чем организм подсказал, тем и закусывай.
Насчёт поездки я, собственно, и хотел с вами поговорить, сообщил Ефимов, вытирая салфеткой рот.
А что с ней не так?
С ней всё так. Дело государственное. А вот во Франции прошу постоянно быть настороже. Пристально посмотрел на Сергея. Отнеситесь к этому серьёзно. Надо быть готовым к любой неожиданности.
Загадками говорите, Виктор Михайлович.
Да уж какие тут загадки
Внимательно слушая генерала, Сергей с каждой минутой мрачнел его представления о французах и Франции оказались не слишком достоверны. Чтобы не сказать, далеки от реальности.
В ту пору наш соотечественник ехал в Париж с душой нараспашку. Уверен был, что если русские любят Францию, то и французы любят Россию. Теперь же, во время сближения стран, профранцузские симпатии в обществе усилились многократно. Увлечение галльской культурой и языком стало повсеместным.
А вот французы открывать нам свои объятья отнюдь не спешили. Россия интересовала их лишь как защитник от возможного нападения Германии и плательщик процентов по русским государственным займам, сделанным во Франции. Российские газеты взахлёб писали о сердечном союзе двух наций и напрасно. Обычный средний француз (а такие, понятно, составляли в народе большинство) считал русских мужичьём, варварами, дикарями. О России говорили так: «Дрянь страна»
Тут Сергей не выдержал перебил.
Прямо так и говорят? Что-то уж очень мрачная картина у вас получается, Виктор Михайлович. Не обижайтесь, но сдаётся мне, с перебором.
Никакого перебора, твёрдо сказал Ефимов и даже пристукнул кулаком по столу. Сведения достоверные из посольских сообщений, из донесений наших гм служб. Из года в год получаем. И путешественники после возвращения много чего рассказывают. Положил в рот кусок расстегая, прожевал. Потянулся к графинчику. Но это ещё так, присказка.
Интересно А что же тогда сказка?
Генерал выдержал паузу.
Бонапартисты, сказал, как гвоздь вколотил.
По сведениям разведки, во Франции существовала обширная прослойка людей, которые ненавидели Россию и русских по идейным, так сказать, соображениям. Бонапартистов по головам никто не считал, но очевидно, что было их немало. Культ Наполеона, возникший шестьдесят лет назад, никуда не делся и с годами не ослаб. Его приверженцы крепко помнили, что солнце императора закатилось именно в далёкой России, перемоловшей великую армию. Всё русское бонапартисты встречали в штыки, а сближение со страной-обидчицей считали оскорблением и предательством национальной памяти.
Теперь представьте, что в Париже открылась ваша выставка, неторопливо продолжал Ефимов, закуривая длинную папиросу «Дукат». С учётом ситуации это событие не только художественно-культурное, но и политическое. Как отреагируют бонапартисты? Вполне можно предположить, что попытаются её сорвать, причём каким-нибудь подлым образом.
Это каким же, к примеру?
Варианты разные. Например, на открытие придёт десяток-другой молодчиков. С виду приличные люди, в сюртуках, а под сюртуками ножи. И по сигналу вожака кинутся резать полотна. Или начнут обливать картины чёрной краской. Ну, место проведения, сиречь Академию изящных искусств, жечь или взрывать, скорее всего, не станут, всё же национальное достояние
И на том спасибо, буркнул Сергей, которому расклады Ефимова очень не понравились. Ну, и чего они этим добьются?
Как это, «чего»? Во-первых, плюнут в Россию. Для них сейчас это особенно важно. Будущий договор держится в строгом секрете, но общее сближение стран ведь не скроешь. Для бонапартистов оно, как серпом по причинному месту. Гадить будут, где смогут. Ефимов отодвинул пустую тарелку и откинулся на спинку стула. А во-вторых, им важно себя показать. В нашем посольстве полагают, что в ближайшее время бонапартисты наконец сорганизуются в некую партию, которая пойдёт на следующие выборы с оч-чень хорошими шансами победить. Не дай бог, конечно Тогда Францию потеряем. Этим господам проще с немцами и австрийцами договориться, чем с нами дело иметь Так-то, Сергей Васильевич.