Внимание, бойцы, крикнул я, пятеро со мной, бегом, и я рванул в сторону миномётной позиции.
Рядом с Сашкой около миномёта и разбросанных пустых лотков из-под мин стояли трое. Они оживлённо жестикулировали и добродушно переругивались.
Ну, как? пропыхтел я.
Пяток выстрелов промазали, благодаря некоторым тут ворошиловским стрелкам, но накрыли их крепко. Ни одна машина не ушла.
Молодцы! Благодарю за службу. Как фамилии?
Это, Сафронов, Сидорчук, Баля, Иванов, слегка растерялись бойцы. Служим трудовому народу.
Все за мной бегом, марш. Смотреть внимательно. Остерегаться недобитков.
За выступом рощицы открылась плавно спускающаяся на полверсты, исчерченная следами колёс и гусениц зелёная луговина, в конце которой поперёк протянулась цепочка деревьев, видимо растущих вдоль грунтовой дороги. Именно там, в завесе дыма и пыли сгрудились машины, многие из которых чадно горели.
Пока бежали трусцой, я начал прикидывать ситуацию к носу. До сих пор обрушившиеся на мою голову события не давали ни малейшей возможности уточнить, кто же я такой, где оказался, какой нынче год, месяц и число. Судя по растительности сейчас разгар лета. Местность равнинная, умеренно лесистая, значит не юг, не север и не Прибалтика. Гимнастёрки на бойцах с петлицами, значит, на дворе начало войны. Пока этого достаточно, с остальным разберёмся по ходу.
Я старался не сбить дыхание, вглядываясь в приближающуюся разгромленную колонну и слушая, как за моей спиной топочут ноги бойцов.
Между тем в памяти стала всплывать масса информации по состоянию, дислокации, направлению ударов и перемещений армий и дивизий вермахта и РККА в начале Великой Отечественной войны. Поразительно, ведь до сих пор история той войны вовсе не входила в круг моих интересов! Однако вспомнилось буквально всё в мельчайших подробностях, что когда-либо, даже мельком, довелось увидеть, узнать или прочитать. Сотни книг, статей, фотографий, мемуаров, имён, дат, названий операций и номеров соединений побежали перед глазами словно лента. Потрясающее ощущение всезнания настолько ошеломило, что я даже приостановился и потряс головой, словно желая раскидать информацию по углам памяти. Опомнившись, я поспешил догнать своих бойцов.
За полсотни метров мы перешли на шаг, подняли оружие и осторожно приблизились к скучившимся на грунтовой дороге машинам. Последним поперёк грунтовки раскорячился броневик с оторванным задним мостом. Рядом с ним в луже бензина горели перевёрнутый мотоцикл и лёгкий гусеничный вездеход. Из восьми тентованных трёхтонных Опелей-Блитц три были безнадёжно искорёжены взрывами, один свалился на бок в придорожную канаву. Ещё два чадно горели, потрескивая полыхающими скатами. Зато две передние машины имели вполне сохранный вид. Первая стояла с большим бортовым прицепом на жёсткой сцепке. Среди воронок и огня в разных позах раскинулись десятка два мёртвых немцев, все в камуфляжных куртках. Среди них некоторые агонировали. В сторону недалёкого леса по примятой траве тянулись цепочки следов от ног и колёс.
Бойцы осторожно разбрелись вдоль разгромленной колонны. И буквально через минуту раздался громкий голос Сашки:
Товарищ сержант, глядите, кого я нашёл.
Обойдя разбитый грузовик, я увидел двух бойцов, направивших винтовки на сидящего у колеса гитлеровского офицера. Серая фуражка с чёрной тульей, кокардой и птицей валялась рядом, кровь и копоть испачкали его лицо, висящую только на правой руке пятнистую куртку и расстёгнутый серый мундир. Левый рукав, левый бок и левая штанина потемнели от крови. По гладкому погону с продольным рифлением я понял, что он лейтенант. Чёрные с розовым кантом петлицы означали принадлежность к бронетанковым войскам. Опираясь на землю правой рукой, он морщился от боли и пытался сфокусировать взгляд.
Я ещё с институтских времён кое-как изъяснялся на немецком, а тут вдруг неожиданно для самого себя свободно заговорил на хохдойч:
Leutnant, sichvorstellen. (Лейтенант, представьтесь).
Leutnant Paul Lemke. (Лейтенант Пауль Лемке).
Ihre Division und Teil? Machen Sie nicht den Rückgriff auf Kraft. (Ваша дивизия и полк? Не заставляйте прибегать к насилию).
47 Armeekorps, 18 Panzer-Division, 88 Aufklärungs-Bataillon, erste Roth. (47 моторизованный корпус, 18 танковая дивизия, 88 разведывательный батальон, первая рота).
Aus Gruppe Hein Guderian? (Из группы Гейнца Гудериана?).
Ja. (Да).
Ihr Ziel ist es hier? (Ваша цель здесь?).
Intelligenz Reiseroute und Vernichtung der Reste bolschewistischen Truppen. (Разведка маршрута и уничтожение остатков большевистских войск).
Wohin SchlagIhrer Division? (Куда направлен удар вашей дивизии?).
Auf Slonim und weiter auf Baranovichi und Minsk. (На Слоним и дальше на Барановичи и Минск).
Wenn hier wird Ihr Division? (Когда здесь будет ваша дивизия?).
Nach 6 oder 7 Stunden. Nach Wartung, tanken, Mittagessen und Anweisungen. (Часов через 6 или 7. После обслуживания техники, заправки топливом, обеда и инструкций).
Woistjetzt 24 Armeekorps? (Где сейчас 24 корпус?).
In Iwatsevitshci, am Abend wird auf Baranovichi. (В Ивацевичах, к вечеру двинет на Барановичи).
Под впечатлением от своих новых способностей я задумался, машинально расстегнул карман гимнастёрки, достал и раскрыл солдатскую книжку. Батов Василий Захарович 1915 года рождения. Образование 8 классов. Гражданская специальность тракторист. Призывался из Калининской области. Сержант. 17 механизированный корпус РККА. 27 танковая дивизия. 27 мотострелковый полк.
Вот теперь информация сопоставилась, и всё встало на свои места. Я оказался в окрестностях городка Слоним, который растянулся вдоль излучины речки Щара, текущей с севера на юг. К западу находился так называемый Белостокский выступ, в котором сейчас фашисты рассекают, окружают и бьют разрозненные корпуса и дивизии 3, 4 и 10 советских армий. К востоку от Щары расположились недоукомплектованные дивизии 47 стрелкового и 17 механизированного корпусов. Сюда же должны отойти остатки разбитого под Брестом 14 мехкорпуса. И над всем этим скопищем, как чудовищные стальные клещи сжимаются две германские танковые группы: Гудериана с юга и Гота с севера. Гудериан, как одержимый, прёт от Бреста и в известной мне истории 24 июня его передовые батальоны уже вышли к Слониму и столкнулись с частями нашей дивизии. Тогда немцев задержали на сутки. Значит, сегодня 24 июня. А коли так, то наврал лейтенант. Танки фон Швеппенбурга двинут из Ивацевичей на Барановичи только завтра.
Та-ак. До катастрофы остались считанные дни и даже часы, и, похоже, надежды на благополучный исход почти нет. Необходимо немедленно принимать решительные меры. Но как их тут принимать? Что я, простой пехотный сержант, могу сделать в этой жуткой неразберихе, когда обос растерявшиеся генералы ничего сделать не могут, а в штабах сейчас творится чёрт знает что. Да, какие там, на хрен, генералы, если и Генеральный штаб, и Правительство, и сам Сталин потрясены начавшимся хаосом.
Почти все западные корпуса и соединения формировали наспех по мобилизации накануне войны, наскребали личный состав с миру по нитке из разных областей. Кадровых командиров в них почти нет, оружия кот наплакал, а основная техника застряла где-то под Минском и Смоленском. В 17 мехкорпусе более-менее боеспособна только наша 27 танковая дивизия, поскольку её сформировали на основе штатного танкового полка. Но даже в ней танков чуть. Артиллерия и зенитки имеются, да снарядов к ним нет. Во всём корпусе на 30 тысяч душ приходится 10 тысяч винтовок почти без патронов. Зато немец вооружён до зубов. Как хочешь, так и воюй, можно плеваться в него, можно матом ругаться, или дубины в лесу вырубить.