Так. Сам с собою, ответил Сергей, внезапно придя в себя и успокоившись.
Я подумал и решил, что делать вводную тебе одному, пожалуй, нерационально, прервал затянувшуюся паузу Брадобрей. Завтра в десять часов утра будет общий сбор сотрудников шести секторов, в том числе и вашего. Там я вам сообщу всё, что нам на сегодня известно по теме «Суицид».
Может быть, хотя бы в общих чертах опишете ситуацию? Чтобы знать, к чему готовиться.
Тема представляется очень неоднозначной. Поэтому, предварительная подготовка, озвучивание выборочных деталей, может создать предвзятость, которая способна исказить представление о реальном состоянии дел и привести к нежелательной оппозиции в мировоззрении.
Я вроде бы всегда правильно понимал ваши соображения, каким бы каверзным ни было дело само по себе.
Нет. Мне самому будет легче, если я смогу убедить тебя в том, как правильно понимать суть темы, несмотря на реакцию других участников совещания. Хуже будет, если сегодня ты мне поверишь, а завтра начнёшь сомневаться.
Как знаете, согласился Сергей.
Щелчком с некоторым последующим просветлением в голове отключился Брадобрей. И хотя Сергей остался в той же неопределённости в отношении последующего направления движения, установленный на завтра ориентир позволил определиться и с сегодняшним днём. Он однозначно понял, что возвращаться в офис не имело никакого смысла: оглашение завтра содержания новой темы по крайней мере отодвигало на неопределённый срок все имеющиеся сегодня работы. А рассуждать на отвлечённые темы проще всего на нейтральной или независимой территории, где тебя никто не может просто так припахать к какой-нибудь маловажной или вообще неактуальной работе. Например, в кафе. Сделав такой вывод, он и направился в любимое кафе, где он не раз сиживал, рассуждая о мировых проблемах, решение которых лично ему никем не поручалось.
С утра казалось, что день будет пасмурным. По небу плыли небольшие кучерявые облака, периодически возникающие из ниоткуда и также незаметно исчезающие в никуда. И несмотря на календарь воздух был относительно прохладный, и ничто не предвещало, что через короткое время распогодится, выглянет яркое солнце, рассеются без следа в синем небе белые кучеряшки облаков и наступит обычный весенний день, каким ему полагалось быть с самого начала.
Сергей шёл по центральной аллее бульвара, а с двух сторон от него, будто гвардейцы в зелёных мундирах, стояли навытяжку клёны. А под ними как редкое ограждение, будто уставшие путники, лежали пустые скамейки. С обеих сторон за клёнами лежала узкая автомобильная дорога. Но машин на ней практически не было видно. Машины использовались преимущественно для транспортировки грузов, и делалось это большей частью по ночам. А пассажирские перевозки осуществлялись в основном флаерами, которые заполняли небо над домами, словно стаи галок, беспорядочно перемещавшихся с места на место и садившихся либо на крыши домов, либо между домами.
Сергей в очередной раз убедился в безукоризненном исполнении климатических прогнозов: несмотря на вроде бы неудачное начало, день был светлым и солнечным. С перенесением осадков на ночь служба формирования климата справлялась успешно, хотя существующие сезоны или их длительность отменить была не способна. Так и следовали друг за другом, как много веков назад: зима, весна, лето и осень.
Своё кафе Сергей узнал издалека: занимавшее часть первого этажа здания, оно было бы не очень заметным, если бы не большая летняя площадка, накрытая примыкавшим к зданию полимерным тентом, под которым в художественном беспорядке стояли столики с придвинутыми к ним мягкими креслами, обеспечивающими почти домашний уют.
Он подошёл к барной стойке и заказал чашку кофе и пирожное эклер. Потом подумал и заказал бокал кьянти. Народу за столиками на улице, несмотря на дневное время и прохладную погоду, было довольно много, но его любимое место, к счастью, оказалось незанятым.
Он сел в кресло и задумался. Вначале мысли были не сконцентрированными и скачущими от одного объекта к другому, не обеспечивая единой логической цепочки. Потом он случайно обратил внимание на влюблённых, сидящих за соседним столиком. Парень был высоким, это было заметно по тому, как он горбился, сидя в кресле, и постоянно перекладывал руки, не зная, куда их деть, потому что они из-за своей длины не укладывались на подлокотниках. Наиболее непривлекательным казалось его лицо: оно было удлинённой формы и сильно зауженное, лоб был непропорционально высоким, а чуб закрывал половину лба, падая на него крутым изгибом. Нос был крупным, горбатым и выразительным, а губы расплюснутыми и не имеющими определённой формы, как будто разбитыми киянкой. В то же время глазки были неприятно маленькими и противоречиво ярко-синими при тёмно-коричневом цвете волос. Хотя, впрочем, этот цвет могли давать линзы, если он собирался что-то показать этим.
Девушка сидела к нему спиной и потому давала мало поводов для размышлений. Короткая причёска. Наверное, каре. Тёмные каштановые волосы. Узкие плечи. Косынка, полностью скрывающая строение шеи. Спина слегка покатая, будто у пожилой женщины, придавленной тяжестями быстро прошедшей жизни.
В общем, между этой парой и между ним и Сибиллой не было ничего схожего, тем не менее ему казалось, что вот именно так на их месте сидят он и Сибилла. Парень держит её кисти рук в своих руках. Они долгое время сидят молча, глядя друг на друга. Потом, будто сорвавшись, перебивая собеседника, взахлёб начинают нести какую-то любовную чушь. Так же резко замолкают и опять долго-долго сидят молча.
У них с Сибиллой был очаровательный мальчик. Они назвали его Константином. Такой белобрысый мальчуган. Постоянно, когда Сергей вспоминает его, у него на глаза непроизвольно наворачиваются слёзы.
Сибиллу вызвали на Дредду совершенно неожиданно. У Ханаана произошёл нервный срыв. Намечался последний переход через перигелий. Срочно нужна была помощь. Сибилла, конечно, согласилась. А для пущей уверенности взяла с собой Костика. Сергей уговаривал её не брать с собой сына. Но она, улыбаясь, спрашивала: «Ты что, не веришь, что мы справимся с бессердечной природой?» И у него не хватило смелости сказать, что это может быть необоснованная бравада. Что лучше подстраховаться и не брать с собой Костика. Вместо этого он говорил, что только предполагает возможность несчастного случая с очень маленькой вероятностью. Только предполагает и только с очень маленькой вероятностью. Так, на всякий случай. Как часто мы, не задумываясь, поступаем неправильно в подобных, вроде бы привычных случаях.
Человечество помогло жителям Дредды. Была разработана схема корректировки вращения Дредды вокруг звезды. Изготовлены и смонтированы планетарные двигатели. Однако до прохождения перигелия оставалось очень мало времени, а корректировка орбиты Дредды должна производиться на максимальном удалении от звезды, так чтобы не произошло смещения орбиты самой звезды. Поэтому нужно было пережить очередной и последний перигелий.
В этот раз что-то пошло не так. Может быть, произошло повреждение самой установки рассеивания тепла. Во время прохождения перигелия были зафиксированы внутрипланетные сдвиги. Может быть, они привели к частичным разрушениям, трещинам, сдвигам в теле установки. Теперь это уже не имеет никакого значения. Вся группа Ханаана погибла. Они сгорели. Хотя остальные группы успешно прошли перигелий. И корректировка орбиты впоследствии была успешно выполнена. Только вот Ханаана, Сибиллы, Костика с тех пор больше не стало.