Глаза Мая удивлённо округлились. Он уже забыл о несостоявшейся встрече у Трёх Яблонь. Ведь, кажется, их с Мозом впереди ожидают настоящие развлечения.
Твой папа собственной персоной пил с ним эль в глазах Милентия поблёскивали слезинки ностальгии. Он тут же мужественно смахнул их, поспешив придать лицу обычное твёрдое выражение.
И где же сейчас этот чародей?
Четыреста двадцать лет назад, когда со дня на день ты должен был появиться на свет, со стороны Океана Забвения приплыла огромная лодка, в которой спал вечным сном Чёрный Великан. Кошмар в ту пору был (об этом новейшая история, конечно же, тоже умалчивает) казначеем Прекраснейшей, повелительницы долины Миракл. К тому времени восходит восстание теней, о котором, я надеюсь, история когда-нибудь вспомнит. Тени долины Миракл окружили магистратуру, и заставили чародеев разбудить Чёрного Великана. Под предводительством Кошмара тени с помощью Чёрного Великана свергли дружище Амаранта и заточили его в Грот.
Куда? Куда?
В пещеру, которую охраняет О том, кто охраняет пещеру, история, разумеется, тоже таинственно умалчивает. Но доподлинно известно, что путь к ней пролегает мимо другой, огромной пещеры, где оберегает величие нынешнего правителя Чёрный Великан, пояснил Милентий и задумчиво продолжал. Конечно, в новейшей истории ничего не сказано и о сражении теней и солнечных зайчиков
Май вопросительно вскинул брови.
Тогда Долина Радуг сгорела почти дотла, но теням не удалось захватить Долину Радуг, и она по прежнему существует (как там пишут в учебниках истории? ) "как бы сама по себе".
А пророчество? напомнил Май.
Когда мы с Амарантом в последний раз пили эль, опять издалека начал Милентий, он дал мне медальон и сказал (как сейчас помню с точностью до единого слова): "Медальон открой ровно через четыреста двадцать лет. А сыну дай имя Май". Сегодня как раз минуло четыреста двадцать лет с того дня, как мы с Амарантом в последний раз пили эль.
От торжественности момента у Анфусы выступили на глазах слёзы.
Открывай же скорее медальон!!!!!
Открыл-то я его ещё лет четыреста назад, простодушно признался Милентий. Но ты узнаешь о предначертанном день в день как положено. И Милентий тожественно открыл медальон, который всегда носил на шее.
Откашлявшись, прочёл начертанные внутри письмена:
"Наступят времена, когда на материке воцарятся кошмар и тьма. И только Май сможет один на один победить Чёрного Великана в ночь, когда зацветут кактусы на горе Нит".
Всего-то два предложения, разочарованно протянул Май. А я-то думал И где, интересно, искать этого великана?..
По логике вещей (подтвержденной также слухами, которые я тщательно собирал в течение этих четырехсот лет), пещера его находится в долине Миракл, совсем недалеко от Макового поля.
Май задумчиво почесал затылок.
А когда зацветут кактусы на этой горе (как её?) Нит?
Они цветут раз в две тысячи лет сразу после того, как отцветают серебристые колокольчики.
Значит, совсем скоро Май был радостно взволнован предстоящими приключениями или, как он предполагал, развлечениями. Побегу расскажу обо всём Мозу, и мы сразу же оправимся на поиски этого самого великана. Прощайте, мама и папа! Вернее, я хотел сказать "до свидания"
Постой, остановил Мая уже в дверях Моз. Я ещё не всё сказал Уж не собираешься ли ты победить Чёрного Великана шпагой?
Май недоумённо скосил взгляд на шпагу, с которой никогда не расставался. Но, папа как же я одолею Чёрного Великана без шпаги?
Милентий покачал головой:
Мой сын безнадёжно легкомыслен и грозно приказал. Следуй за мной.
Май послушно прошёл за отцом по коридорам из разноцветного стекла, которое переливалось на солнце всеми цветами радуги. Милентий-Кинли остановился у картины, на которой самый талантливый живописец Долины Радуг, Розадендрон, изобразил невиданной красоты водопады.
Здесь находится потайная дверь, загадочно сообщил Милентий-Кинли и прежде, чем Май успел возразить, что в этой стене нет никакой двери, правитель Долины Радуг снял с гвоздя картину.
За ней, действительно, оказалась еле заметная замочная скважина.
Милентий снял с шеи ключ, с которым не расставался никогда, и повернул его несколько раз в загадочном отверстии.
Вот это да! Май так и застыл на несколько мгновений с открытым от удивления ртом.
Стена со скрипом расступилась перед ним, обнаружив скрытую за нею небольшую потайную комнату, выложенную самоцветными камнями. Единственным предметом, который в ней находился, был меч, как зеркало, сверкающий в свете самоцветов.
Это фамильный меч династии Кинли, с гордостью ввёл Мая в курс дела отец. Ни одно столетие он ждал этого часа. И вот час настал.
С трепетом и с особым торжественным блеском в глазах Милентий передал фамильное оружие сыну.
Май несколько раз рассёк им воздух перед собой. Меч был лёгким, как перо, и прочным, как терпение Моза, когда он заставляет зубрить эти свои уроки.
С таким мечом я непременно одолею Чёрного Великана! воскликнул Май. Прощайте, папа, мама то есть я опять хотел сказать "до свидания". О, прости, мама!.. Умоляю, не плачь, не плачь
Анфуса напрасно пыталась смахнуть слезу украдкой, а Май чувствовал себя полным болваном. Чёрствым и бестактным.
Поспеши. Не будем терять время на прощание, поторопил сына Милентий.
И расцеловав родителей в обе щёки, Май побежал к домику Моза.
Глава 2
Май, Моз и Альбин отправляются в путь
Безобр-разие! Безобр-разие! свесившись с перекладины, повторял Альбин.
Альбин, перестань, наконец. Ты ворон или попугай?
От неожиданности Альбин замолчал. Как мог Моз сравнить его с по-пу-гаем? Глупой птицей с вызывающе яркими перьями. Его, единственного в Грезии белого ворона, к тому же не просто говорящего, а мудрого. Да, мудрого. Пусть не настолько, как Моз. Но уж во всяком случае, он прочитал больше книг, чем этот повеса Май.
Обо всём этом Альбин не преминул высказать Мозу, прибавив к "повесе" в сердцах сказанное "дур-рак".
А вот это и в самом деле достойно попугая, заключил Моз. Полагаю, если Май не пришёл к Трём Яблоням, значит, на то у него были серьёзные причины. А что касается его умственных способностей, то даже тебе я не позволю так отзываться о своём пусть и не самом прилежном, но самом любимом ученике.
Альбин слушал, нахохлившись, и, правда, походил на попугая.
Пусть из Мая не вышло мудреца или поэта, убеждал мудрец не то себя, не то Альбина. Зато из него может выйти герой. Никто во всей Долине Радуг не держится в седле лучше, чем он. Никто не стреляет из лука так метко. Никто не сравнится с ним по силе и ловкости. И уж можешь мне поверить, Май может пропустить урок истории, не имея на то серьёзных оснований, но, если он не пришёл объезжать лошадь, значит, на это у него есть очень серьёзные причины. И, думаю, совсем скоро мы узнаем, какие.
Как всегда (во всяком случае, как в девяноста девяти случаях из ста) Моз оказался прав. Май изо всех сил спешил к скромному деревянному теремку (в таких в Долине Радуг издавна живут мудрецы). Иногда, устав от развлечений, Май любил побродить в окрестностях жилища Моза среди таинственно изогнутых ветвей, пышной прохладной листвы и журчащих потоков воды, весело стекающих с холмов и сливающихся в маленькие бурлящие водопады. Перепрыгивая через ручьи, которых в этой, самой солнечной части долины, великое множество, Май, как весенний ветер, ворвался в распахнутую (он знал специально для него) деревянную дверь.
Моз, ты не представляешь!..
Моз, чтобы не терять время даром, сидел над толстой книгой. Его обычное занятие.
Безобр-разие! не сдержался Альбин.
Май знал, что Альбин его несколько недолюбливал, как, впрочем, всех любимчиков Моза.