И очень скоро из трех соседних домов (вернее семей) образовалась мини-коммуна. Валя с Верой «приклеились» к Антонине Ивановне, обретшей двух усердных учениц по музыке и рисованию. Люсенька «прилепилась» к маме Тане, обучающей «новую дочку» шитью и технике кроя. Втроем девочки стали изучать иностранные языки, но родной был в приоритете русские писатели и поэты главенствовали в семье Косокривовых.
И домашние дела забыты не были: девочки взяли на себя совместную уборку в трех домах; Татьяна оптимизацию гардероба каждого коммунара, Валентина готовку благо едоки были в основном женского пола и ели мало, да и все любили простую пищу щи, кашу, да пироги; Рыжий осуществлял общее руководство, а в вопросе питания обеспечивал себя сам; но иногда присоединялся и к общей миске, особенно если погода была не летная и с мышами не получалось тогда со всеми вместе лихо наворачивал мясные щи.
Время шло неспешно. Но лето заканчивалось и Люсеньку надо было определять в новую школу. Денежных средств на первую элитную не было. Но в городе имелась специализированная (музыка, языки, танцы, изобразительное искусство) с бесплатной квотой (по конкурсу) для очень одаренных детей. Антонина Ивановна знала, что в конце августа будет конкурсный отбор и исподволь готовила внучку к этому испытанию. Но две ее новые ученицы показывали такие ошеломляющие успехи (одна в музыке, другая в рисовании), что она решила поговорить со всеми тремя девочками.
Первый разговор состоялся с Люсенькой, которая и удивила, и порадовала, сказав, она знает, что Валя и Вера большущие таланты, очень за них рада и нисколько не расстроится, если девочек зачислят, а ее нет в эту самую чудо-школу; для нее же подойдет самая обычная она все равно продолжит заниматься с бабушкой, и если бабушка не против, то и с мамой Таней шитьем и рукоделием.
Но повезло всем троим, квоту увеличили, вместо трех мест образовалось десять и девчонки, с легкостью обойдя других конкурсантов, были зачислены на «полный пансион».
Люсенька в очередной раз удивилась как в жизни всё меняется-изменяется, перетекает из хорошего в плохое, а из плохого опять в хорошее. Людмила Владимировна о переменах судьбы и ее изменчивых ветрах знала не понаслышке.
И опять замелькали образы из прошлого. Новая школа, две уже верные подруги и незнакомые мальчики и девочки с разными лицами на которых читался и интерес, и скука, и вопрос, и зависть. Ребенок не умеет прятать свои эмоции под разными масками, открыт он миру и людям. Только с возрастом приходит понимание и осознание и своих поступков, и своих слов, и своих мыслей.
Люсенька новой аудитории представилась, как мадмуазель Люсьена это имя пришло из прошлой жизни с дедушкой; много народа перебывало в их гостеприимном доме, бывали и иностранцы; один француз после показательного танцевального номера Люсеньки подошел, и с поклоном произнес, мадмуазель Люсьена, Вы очаровательны, я восхищен до глубины души, и уже шепотом, завтра ждите букет от неизвестного почитателя, и весело подмигнул.
Люсеньке понравился и букет, и имя, и почтительное внимание. С тех самых пор ровесникам она так и представлялась. Но новые школьные товарищи к такому имени отнеслись скептически, а через полгода, с легкой руки Машки первой признанной красавицы (Верочку признали И.О. первой только через год), стали величать Люсьенкой, а за глаза мамзелькой или модницей и на то тоже были свои причины.
В школе была обязательна форма, но с подсказки мамы Тани каждый день к ней добавлялось что‐то новое: к гольфикам веселые помпончики; на шею галстучек, платочек, ажурный воротничек; на руки модные нарукавники; на кармашек бабочка или другая зверюшка в аппликациях дефицита не было Верочке всё равно надо в рисунке упражняться, вот часть этих упражнений и была переведена в практическое русло. Верочка смеялась, но своей подруге потакала Люсьенка с детства умела организовывать ситуацию.
Вспомнив давнее ЛВ решительно прервала поток приятных воспоминаний. День требовал своих забот, а витание в облаках производственному процессу не только не помогало, а скорее препятствовало.
Рабочие часы проходили быстро. Многое успевалось, но и сил тратилось немало вечером, как необходимость присутствовали: прогулка, расслабляющая гимнастика, теплый душ и сон и это был обычный распорядок жизни.
Дни кружились и мелькали, как семена ясеня на ветру.
Осенью Людмила получила приглашение на концерт от Машки первой красавицы школы. И захотелось ей с «подругой» повидаться и поболтать. Ценила она те нити, которые связывали её с детством.
Машка прислала приглашение на два лица, специально оговорив, что у нее два номера в программе большого концерта, выступать будет в начале второго отделения и очень просит пожаловать за кулисы или предлагает где‐нибудь посидеть вечерком, на усмотрение самой Людмилы, так как она дамочка заезжая, провинциальная, уютных местечек в столице не знает, а в большом ресторане не поболтаешь.
Людмила Владимировна в Москве бывала в разных местах. Поэтому почти на любой вкус могла подобрать что‐нибудь подходящее. И оказались они в уютном маленьком особнячке, с отменной кухней и таким же интерьером, с официантамипризраками меню и блюда появлялись будто из воздуха; однако счет и не маленький был явно материальный. Но ЛВ относилась к разряду людей умеющих и зарабатывать деньги, и тратить их, по случаю, не считая. В остальное же время была расчетлива и бережлива.
В очередной раз ЛВ про себя улыбнулась в Машкиных глазах явно читался восторг и восхищение заведением; и удовлетворенная «хозяйка» выслушала очередную любовную повесть женщины, мечтающей о третьем замужестве с мужчиной на двенадцать лет моложе. Л.В. еще раз про себя улыбнулась неравный брак раньше это было возможно в основном для мужчин. Женщины только величайшие из великих могли себе такое позволить. А сейчас было бы желание пластическая хирургия открыла недосягаемые ранее горизонты. Да и если честно, двенадцать лет не такая уж большая разница в возрасте. Сто лет назад в деревнях женили молодых парней на женщинах лет на десять старше и, ничего, жили и детей своих растили. Хотя ЛВ не была уверена, что такое происходило часто, и знала лишь два случая, имевших место среди многочисленной родни бабушки.
Но вернемся к Машке. Наша красавица в 17 лет нашла «папика» в два раза старше себя, обеспеченного, с положением. Но он оказался собственником с узким кругозором. Ходьба налево в меню предлагалась только для него, а молодой жене обеспечивалась золотая клетка. Четыре года Машка это терпела нужно было музыкальное образование заканчивать частное и дорогое. А в двадцать один год, влюбившись в своего сверстника, убежала от постылого мужа в чем «мать родила», но ни о чем не жалела. Второй супруг был музыкант. И стали они колесить с группой по городам и весям. Больше десяти лет колесили, но бродячая жизнь стала приедаться. Из второго брака Мария вышла достойно и с достойным капиталом. Второй муж был мужчина щедрый и с женщинами не воюющий. Марии нужно было «бросать якорь», вот только где? Реально оценивая свои возможности понимала столица по ней не плачет, а вот город средней руки Воронеж, Смоленск, Тверь пожалуй. Стала присматривать наиболее подходящий. Но и о творчестве не забывала. За десять лет Мария обзавелась знакомствами и связями, и хорошо понимала, что сейчас их использовать самое время, пока молода и привлекательна. В зрелом возрасте недюжинный талант привлекает, от него не отмахнешься, но, к сожалению, она такого не имеет. Если бы у нее был дар, как у Валечки Кривоносовой, она бы и в столице достойное место нашла. А Валентина почему‐то «похоронила» себя среди коров и детей в глубинке России.