Здравствуйте, Василиса! она здоровается первая и доброжелательно улыбается.
Здравствуйте, отвечаю я ей и неуверенно улыбаюсь, ругая себя за то, что я не поздоровалась первая.
Да ты успокойся, почему так напряжена? она смотрит на меня изучающе, Ты похожа на ребёнка, которого постоянно бьют, и он вздрагивает при виде поднятой руки. А ты вздрагиваешь от вида начальства. Есть причина?
Ну конечно, причина есть. Если тебя будут каждый день оскорблять и унижать, ты действительно почувствуешь себя ничтожеством и будешь робеть при виде любого человека, обладающего хоть какой-то властью. Но что я ей отвечу? Что у меня начинается аритмия при мысли о работе из-за Антонины Ивановны? Ну, начнётся разбирательство, её пожурят и оставят работать дальше, а она будет потом день ото дня пить мою кровь литрами. Поэтому я отвечаю:
Нет, всё в порядке. Просто я человек такой вспоминаю слова кардиолога, который объяснил причину моих болей в сердце в девятом классе, эмоционально-лабильный. Принимаю всё близко к сердцу.
Вот оно что, кивает она, думаю, это даже хорошо. Гораздо хуже, когда человек совершенно ничего не чувствует.
Мне нравится эта женщина, я проникаюсь к ней уважением. И вспоминаю, как часто в кабинете начальства звучат сплетни о директоре и его семье. Сколько они зарабатывают, куда летают отдыхать, где учат своих детей, на что тратят деньги. В это время в кабинете буквально клубятся пары зависти, топор можно вешать. Щупальца сплетен опутывают не только директоров: достается продавцам, кладовщикам, грузчикам и даже уборщицам. Кто что надел, обул, чем пахнет, что ест, с кем сошёлся или развёлся, взял или отдал кредит, купил машину, мотоцикл, дорогую собачку, как часто выпивает, изменяет, имеет внебрачных детей, где делает маникюр и причёску, какие покупает прокладки и колбасу. Антонина Ивановна с Ольгой перемывают кости каждому сотруднику, обсуждают ошибки и промахи, выносят вердикты об умственных способностях, чертах характера и мотивах поведения. Ника у них шлюха. Я дура. Я точно знаю, что говорят за моей спиной, потому что это же самое мне высказывают в глаза. Они не стесняются обсуждать человека при остальных, и при молчаливом согласии все становятся соучастниками сплетен.