Патрисия Кутюрье обнаружила заметку 1895 года, которая подтверждает существование корабля под названием «Жанна» в Арле. Баржа, перевозящая уголь по Роне, села на мель, и ее пришлось вытаскивать с помощью парохода.
Семья судовладельцев Бизалион была родом из Сент-Этьена и использовала свой флот для транспортировки угля оттуда. Хозяин «Жанны», Поль Бизалион, был известным промышленником в Арле и снабжал город газом, получаемым с помощью нагрева угля.
Мадам Кальман, описавшая Жанну как судно, которое приводилось в движение не паром, а углем, могла иметь в виду именно такую баржу для транспортировки угля. В то же время, имя «Жанна» часто встречалось у кораблей благодаря знаменитой Орлеанской деве, и позже Бизалион приобрел другой корабль под названием «Жанна дАрк».
Патрисия Кутюрье также нашла фотографию из альбома, посвященного судостроению, на которой изображен праздник спуска на воду лодки, в присутствии священника и многочисленной публики. Эта картина очень хорошо соответствует описанию Кальман. Можно предположить, что мужчина с усами, стоящий возле стола никто иной как Николя, а по левую руку за ним следуют его супруга Маргарита Жиль, ее мать Роза Мино, неопознанная леди, и Маргарита Мино с юной Жанной Кальман. Священником мог быть аббат Бурж, который в 1882 году сотрудничал с директрисой школы Жанны, мадам Бене-Кост.
Мадам Кальман даже упомянула имя руководителя работ некоего Монтино (мы не знаем, существовал ли он на самом деле), что довольно примечательно, учитывая, что она не могла вспомнить никаких имен своих школьных друзей. Тем не менее, она допустила несколько ошибок.
Мадам Кальман сказала, что лодка была спущена на воду в Ла-Рокетте, квартале Арля, где они жили, но на самом деле, корабли строились и спускались на воду ниже по течению, в Бариоле. Она описала лодку как предназначенную для открытого моря и слишком большую для использования на реке. В таком случае Жанна должна была быть спущена на воду в порту Бук, а не в Арле, как она сказала, иначе было бы невозможно перевести корабль в море. «Огромное» судно, описанное мадам Кальман, не смогло бы перемещаться по каналу от Барриоля до Бука, который был предназначен для судов максимальной шириной 8 метров и осадкой около 1,9 метра.
Морские баржи, проданные Николя в 1885 году, предназначались для перевозки 200 тонн угля на мелководье и были рассчитаны на то, чтобы поместиться в канале. Они также могли ходить по морю из Бука в Марсель. Если мадам Кальман знала, что эти корабли назывались «морскими», она могла предположить, что они не годились для реки.
Лодка «Жанна», принадлежащая Бизалиону, могла быть одной из шаланд, построенных Николя в 1881 году. Согласно Пари Матч, его последний корабль был парусным судном, но это не соответствует окончательной версии, опубликованной валидаторами.
Неоднозначный термин «магона», как правило, относился к лодкам, используемым для перевозки грузов с барж на берег, но он также мог применяться к парусным судам. Мы встречали его в местных газетах после 1900 года, но не раньше. Магону, вероятно, можно было вывести в море, но она не была слишком большой для реки, как утверждала мадам Кальман.
В музее Арлатен хранится модель лодки, подаренной Жаном Будинионом, последним судостроителем в Арле. Она была сделана в XVIII веке Пьером Кальманом, дедом Николя, и восстановлена Анри Будинионом. К сожалению, музей удалил с показа все артефакты, связанные с семьей Кальман.
Оноре Будинион начал строить магоны около 1902 года, возможно, вдохновленный этой моделью Пьера. Он построил и крестил лодку «Жанну д'Арк» в 1909 году. В 1911 году лодка «Мадлен» была украдена с его верфи на Шемен-де-л'Аббатуар, улице, где Жан-Батист Кальман, партнер Николя, умер в 1885 году. Николя Кальман, возможно, сотрудничал с Будинионом. В 1909 году они оба перечислены как эксперты в Марсельском указателе. Газеты продолжали сообщать о запуске магон Будинионом, по крайней мере, до 1932 года.
Братья-судостроители Оноре и Анри Будинион женились на сестрах Элизе и Жанне Милль. У Оноре была дочь Мадлен Жанна (19021998). Украденная магона, вероятно, была названа в ее честь. Эта или другие лодки, построенные, когда Ивонна была ребенком, могли вдохновить историю, впоследствии рассказанную мадам Кальман. Мадлен Жанна вышла замуж за Гаспара Корона, а ее отец Оноре женился на тете Гаспара, Марии Луизе Корон. Короны были соседями Кальман на площади д'Антонель. Эта династия мясников производила там знаменитые колбасы из свинины и ослиного мяса начиная с 1740 года.
В 1928 году Мадлен Будинион и ее супруг продали Жанне и Фернану два здания, прилегающих к дому Кальман на улице Дю Театр. Эти здания использовались в качестве мебельного магазина до 1938 года, когда они были сданы в аренду Буиссону вместе с другими помещениями магазина.
Перепись 1931 года показывает, что Короны переехали на улицу Сади Карно. Частые смены соседей семьи Кальман могло облегчить помену личности.
Мадам Кальман описала белое платье с английской вышивкой и синий пояс с бантом. Этот костюм соответствует детской фотографии Ивонны, сделанной два десятилетия спустя.
Эти моменты наводят на мысль, что мадам Кальман могла быть Ивонной, которая пересказывала историю своей матери, смешивая ее со своими собственными воспоминаниями. В таком случае, как она смогла рассказать столько подробностей? Конечно, она очень хорошо знала своего деда Николя, который умер, когда ей было 33 года. Весьма вероятно, что Николя или Жанна многократно рассказывали историю запуска последнего корабля на собраниях семьи и друзей. С другой стороны, если Ивонна хорошо запомнила эти детали, почему она не рассказывала эту прекрасную историю раньше? Оказывается, у нее были и другие источники информации.
После смерти мадам Кальман в 1997 году, Пари Матч рассказал о том, что однажды репортеры нашли в ее квартире запертый ящик [30]. Ключ был утерян в течение 30 лет, но журналисты смогли открыть его, и обнаружили документы, принадлежащие отцу Жанны, включая чертежи и технические детали запуска корабля. Эта информация была использована в интервью 1988 года. По словам журналиста, это было парусное судно под названием Жанна. Хотя содержимое с тех пор было утеряно, оно могло включать фотографию праздника, подобную приведенной нами.
Мы не знаем, что случилось с коробкой и ее содержимым, которое, предположительно, было показано мадам Кальман во время подготовки статьи 1988 года. Вполне вероятно, что они были оставлены у нее, что дало ее друзьям или валидаторам возможность еще раз ознакомиться с этими подробностями. Возможно, именно так Виктор Лебр узнал о дате праздника.
Таким образом, нет ничего удивительного или загадочного в том, что Мадам Кальман смогла предоставить яркие подробности этого события, которые могли показаться стоьль убедительными для ее поклонников.
Вывод:«Жанне»1СМЕРТЬ ЭСПАРТЕРО
Мадам Кальман нравилась публика, посещающая корриду. Сначала она утверждала, что фотографировала, но затем отказалась от своих слов. Мы знаем, что сын Ивонны, Фредди, был фотографом-любителем. Снимки Жанны, читающей книгу, играющей на пианино и опирающейся на руку, являются домашними фотографиями, которые могли быть сделаны Ивонной, Фернаном, или Марией. Однако крайне маловероятно, что Жанна использовала камеру на корриде в 19 веке, при жизни Эспартеро.
Похоже, что доктор Лебр неправильно услышал «партер» как «Эспартеро», и это привело к его следующему вопросу. Эспартеро было распространенным прозвищем среди матадоров. О каком из них они говорили? Известный испанский матадор по имени Эль Эспартеро (настоящее имя Мануэль Гарсия Куэста), умер во время своего выступления в Мадриде в 1894 году, когда Жанна еще не была замужем. Прежде чем прыгнуть на Эспартеро, бык получил смертельный удар мечом от матадора, что соответствовало описанию Кальман: