Ну да! вскрикнул Рерик. Именно поэтому они были замотаны в человеческую кожу с различными авторами «Культа смерти».
Сложно сказать, для чего это. Да, там были старинные письмена на довольно-таки темном ругательном языке, но, думаю, книга должна была отпугивать любопытных священников, чтобы даже прикоснуться боялись к ней из-за страха проклятий.
Но вас это не остановило? спросил Вигмар потягивая трубку.
Все для меня только начиналось, сказал монах и отхлебнул из кружки.
***
Свирепствующая в стране чума добралась-таки и до стен аббатства. Окрестные селения с крестьянами и скотом вымерли, как и многие послушники монастыря. Агемон Бог света не позволил проклятой болезни забрать всех, но мир, который был знаком Ирвингу, больше никогда не был прежним.
Когда умер аббат, то на его место назначением церкви прислали одного из самых рьяных и преданных фанатиков короля. Новый настоятель святой общины был старым и довольно жестоким инквизитором. Иногда в качестве наказания молодых послушников он применял пытки. Человек был старой закалки, в общем. Звали его Карл.
Он, как мог, сдерживал миролюбивых монахов внутри безопасных, хотя, как выяснилось, и не очень, стен монастыря, когда большинство монахов наплевали на обеты и клятвы, пытаясь убежать. Провинившихся он наказывал жестоко. Кто-то просидел в холодной яме сутки, кому-то отняли несколько пальцев, а некоторым прижигали раскаленным железом кожу. Дисциплина была восстановлена. Как ему удалось? Он не справлялся с обязанностями в одиночку. С ним был подготовленный отряд вооруженных рыцарей, который просто выполнял его приказы.
Ирвинга даже удивляло, насколько фанатично Карл подходит к исполнению своих обязанностей. Любой ценой, но он всегда добивался того, что ему захочется. Это был ценный урок для повзрослевшего монаха.
Будучи наставником, Ирвинг никогда не был из числа бунтарей и не пытался бежать, когда остальные видели в этом хоть малую возможность. Напротив, он обзавелся уважением инквизитора, когда рассказывал ему о Боге, писаниях и исторических событиях вроде прихода в наш мир великого пророка Аро. Расположение главы общины позволяло Ирвингу втайне заниматься собственными опытами, находясь под самым носом у великого палача инквизитора. Ведь Карл доверял ему и не сомневался в монахе.
Мертвых становилось с каждым днем все больше, и, прежде чем предавать их тела костру, Ирвинг забирал их в подвалы монастыря. Карлу он пояснял, что необходимо очистить их души от скверны проклятой болезни, и он был готов пожертвовать собой ради них, читая молитвы над зараженными телами. Отцу света нужны были чистые души верных последователей. Карл одобрительно кивал монаху и благодарил его за риск и чистоту его веры.
На самом же деле Ирвинг отбирал чаще всего священнослужителей, погибших естественной смертью стариков или замученных послушников, над которыми постарались воины инквизитора. Остальные тела он просто предавал огню. Потом любопытный монах вскрывал их тела и подробно изучал устройство человека. Приобретённые знания и опыт позволяли ему заниматься лечением своих братьев-священнослужителей и даже инквизиторов короля. Начиная с переломов и ушибов, заканчивая проведением запрещенных духовенством операций, в процессе которых иногда приходилось читать запрещенные свитки, рисуя диковинные символы на теле больного. С тех, кто выздоравливал, Ирвинг брал обещание молчать. На этом он однажды и попался.
Благодарные и спасенные от смерти люди все равно шептались, разносили слухи в стенах аббатства. Ирвинг проклинал себя за свою наивность и веру в честное слово. Когда до него наконец дошли вести о том, что Карл хочет провести над ним обряд очищения, то есть сжечь его, Ирвинг понял, что в этом месте его труды подходят к концу.
Ночью он собрал в дорогу необходимые вещи: провиант, книги, инструменты. Надев свою рясу и прихватив дубовый посох, он направился к своему тайному ходу, откуда он лазил в село, где его, к сожалению, уже ждали рыцари ордена вместе с Карлом.
После того, как его заточили в подвале, чтобы он уже никуда не делся до обряда очищения, Ирвинг сидел в сырой темнице, ни капли не раскаиваясь за приобретенные знания и опыт. Единственное, о чем он по-настоящему сожалел, так это о книгах, брошенных в печь на съедение огню. Однако он все равно отлично помнил их содержание. Тем более одна из них гласила, что само понятие смерти далеко не означало конец.
По велению судьбы монах вскоре обрел свободу, так как на монастырь было совершено нападение варварских кланов, которые ввязались в кровопролитную войну южного королевства.
Будучи не таким уж правоверным служителем своего Бога, Ирвинг скинул с себя одеяние священника, пока скавры разделывались с обитателями монастыря, и когда они спустились в темницу, найдя его в запертом подвале, то не вонзили в него меч, а заковали в цепи, уведя в большой мир, как раба. Не так он представлял себе путешествие за стены аббатства, но это было намного лучше казни на костре.
В лагере конунга Хакона Яростного было много воинов. Такая орда варваров вполне могла захватить всю страну. Примечательным было то, что среди его войска Ирвинг иногда слышал знакомую речь, признав среди некоторых воинов своих соотечественников. Как позже выяснилось, в состав армии варваров входил и отряд наемных южан, известных под именем «Потрошители» во главе с капитаном Стефаном Кровопускателем, который выкупил Ирвинга себе, заметив его способности врачевания ран. Именно тогда монах-отступник и стал наемником, подписав свой первый контракт.
Кампания конунга завершилась также быстро и стремительно, как и началась. Король Вильгельм Благословенный через доверенного гонца тайно доставил капитану наемников сообщение об объединенных силах его феодалов на востоке страны возле устья реки Серебрянки. Узнав о связи Стефана с королем, Ирвинг понял истинное предназначение отряда «Потрошителей» в рядах армии Хакона Яростного.
По совету Стефана (а он был весьма приближен к конунгу, так как вырос в этой стране и знал ее слабые места) Хакон вывел свою армию к реке, к предполагаемому городу, который будет легко захватить, разжиться провизией и золотом для войска. Сопровождая вождя варваров, командир наемного отряда одним взмахом двуручного топора отсек голову главарю великой орды скавров, и оказавшись в окружении врагов, капитан и его отряд, вступили в неравный бой. Король Вильгельм не бросил отряд в беде, выслав из засады все свои силы.
Наблюдая за происходившей бойней, Ирвинг считал, что не выберется из этой мясорубки живым, но навыки владения древковым оружием спасли его от гибели. Копье было несколько тяжелее его посоха, но он все равно ловко орудовал им, пронзая врагов.
Сыпался град огненных стрел, воины армий рвали друг друга на части, валились наземь и продолжали драться. Безумные крики, ругань и кровь были со всех сторон. В воздухе смердело смертью.
Враг был разбит. Река Серебрянка окрасилась кровью, усеянная трупами солдат. Наемники получили свою оплату от короля, а также и со стороны конунга, разумеется, до его предательства. Для такой громкой победы пришлось всего лишь принести в жертву несколько деревень и древний монастырь. Удачная выдалась кампания.
После завершения битвы Ирвинг отложил свое копье и занялся врачеванием. Он ампутировал конечности, прижигал раны, вправлял переломы, смазывал целебными мазями рубцы. Капитан Стефан был доволен работой новоиспеченного наемника и обеспечивал его необходимыми инструментами, травами, припарками, бинтами и прочими медикаментами, закрывая глаза на его ночные исследования и опыты.