Упали мы в экваториальной пустыне. Падали на взрывные подушки: система аварийной посадки взрывала перед нами заряды и встречные волны воздуха гасили нашу скорость. Так что никто не пострадал.
Белый песок слепил, звезда раскалённое добела местное Солнце щедро поливала пустыню своими лучами. Мы сидели в шлюпке, не желая выходить, и сил встать у нас не было. Перед вылетом мы облачились в скафандры, которые откликались на каждое движение, усиливая его. Но несмотря на них, наши организмы отвыкли от тянущей вниз гравитации. В головах гудело, распирало кровь в венах и ощущение, как будто кто-то схватил и тащит.
Не стоит выходить наружу, сказал Смерч. Нам надо ждать помощи, вторую шлюпку, потому надо беречь энергию. А на жаре скафандры много энергии истратят.
Почему нет? возразила Пантера. Энергии у нас вдосталь. Сама звезда нам её предоставляет. Надо начинать разворачивать лагерь и действовать по плану. Даже лучше, что сели здесь. Не хочу я общаться с местными. Они опасные.
В грузовом отсеке шлюпки кавардак. Ящики сорвало, и они завалили притороченных к стене роботов. Предстояло разгребать завал, благо скафандры тоже вроде роботов, оснащены механической мускулатурой, усилий прилагать не придётся. А пока всё же привыкали к гравитации и обсуждали ситуацию.
Вы вторую шлюпку не ждите, говорил Здешний, он и в шлюпке незримо присутствовал. Я не смогу её отправить, даже если ты мне прикажешь, Смерч. Потому что ситуация: враждебные инопланетяне. Тут у меня свои директивы, и я никому не могу подчиняться.
Правильно, отвечал Смерч. если они собьют и вторую шлюпку, корабль останется без шлюпок, тогда он обречён. Так что лучше пожертвовать нами. Хотя, мы можем продолжать действовать по плану освоения, да и починить шлюпку, в конце концов. Не так уж она и пострадала. А ещё
К вам гости, перебил его Здешний. Будем вести переговоры. Возьмите коммуникаторы, но говорить через них стану я.
Унылый пустынный пейзаж на экранах окрасился движением. Летательный аппарат трёхногих рывками и резкими манёврами, в их манере, подлетел и завис над шлюпкой. Это был не космический корабль, а винтовая машина для надземных полётов. Эдакий вертолёт с четырьмя винтами, расположенными по углам прямоугольной рамы. За счёт такой конструкции вертолёт был способен на чудеса пилотажа, впрочем, бессмысленные.
Их посол говорит, что они вас сбили специально. По крайней мере, утверждает: на планету садиться нельзя, сказал Здешний. Я его не совсем понял, но возможно вас сейчас уничтожат.
Ему легко говорить, он не понимал смерть так, как понимали её мы. Вертолёт опустился, подняв песчаную завесу.
Сила тяжести здесь всё же ниже земной, к чему-то сказал Стратег, а плотность воздуха почти такая же. Вертолёт здесь летает замечательно.
Он боялся не меньше меня, и по дрожи в его голосе было понятно, что трясся он так же, ожидая чего-нибудь вроде потока плазмы или взрывчатых снарядов из пылевого облака. Но вышли трёхногие. Их было около дюжины. Все разного роста, у всех зонты. Вроде обычных земных зонтов, с которыми ходят в дождь. Картина была бы смешной, если бы не их очень вероятные злые намерения. Понятно, этими зонтами они прикрывали головы от яркого солнца.
Им жара нипочём, заметила Пантера. Идут по песку без обуви. А на нём еду готовить можно. Раскалён так, что, я думаю, вода на нём кипит.
Есть на них обувь, возразил Стратег, они целиком одеты. Смотрите, сейчас они жёлтые, хотя сверху мы наблюдали только зелёных, а на нашем корабле торчит чёрный. И ротовых отверстий не видно, ясно, они закрыты одеждой. Думаю, это их защитные костюмы. Всё-таки боятся наших микробов.
Трёхногие окружили шлюпку. За спинами у них оказались контейнеры с оборудованием, к которым и были приторочены зонты. Мы наблюдали их за работой. Их руки, пальцы, двигались с неимоверной быстротой, сливались в движении. Очевидно, они исследовали внешнюю часть шлюпки. Их инструменты иногда выпускали пламя, вырезали кусочки металла, а большей частью просто тыкались в обшивку.
Что они там делают? спросил кто-то.
Ерундой занимаются. Состав сплава изучают, видно.
Впрочем, скоро стало ясно: они не только изучали материал шлюпки, но и понаделали в ней дырок. Об этом сообщил сигнал разгерметизации. Напустили внутрь исследовательских устройств вроде насекомых. Маленькие цилиндрики с лапками. Эти жучки-паучки забегали по шлюпке, должно быть собирая пробы. Мы и не пытались их схватить, уж очень быстро они передвигались. Да и по-прежнему было тяжко шевелиться. Беготня, а особенно удары их телец слышались и ощущались весьма противно.
У нас же четыре люка есть. Они открываются снаружи. Какого, спрашивается, надо было ковырять дыры, ворчал Смерч.
Я отключил звуковой приёмник своего скафандра, навёл принудительно световую защиту и задремал. Не хотелось ничего видеть, слышать, особенно когда в затылке стучало и тянуло. Что стоило предусмотреть в скафандре какую-нибудь микстуру от головной боли?
Нас выволокли из шлюпки. Мы сопротивлялись, брыкались. Наши скафандры многократно увеличили силу наших слабых мышц. Но тащили нас механизмы, они с нами справлялись. Трёхногие держались в стороне. К тому же более активное сопротивление, чем то, на какое решились мы, грозило повреждением скафандров. Никому не хотелось дышать здешним воздухом с углекислым газом. Не хотелось прочувствовать обжигающую жару.
В грузовом отсеке вертолёта, куда нас внесли, не было ничего. Но, что отсек грузовой, было ясно, грузовые отсеки должно быть одинаковы во всей Вселенной. Механизмы, занёсшие нас, аппараты для погрузки и выгрузки, остались тут же. Они, продукт иной цивилизации, небольшие платформы на четырёх ногах с четырьмя же руками-щупальцами. Поскольку они были не на колёсах, а на ногах, ещё и с руками, имели устройства коммуникации, их можно было считать роботами.
Грузовой отсек, разумеется, не имел иллюминаторов. Но мы видели свой полёт. Здешний с орбиты следил за нами и проецировал панораму с вертолётом вместе на стекло наших скафандров. Ровные линии дорог, ряды растений повсюду, аккуратные квадраты зелени, жёлтые овалы крыш. На всё это мы насмотрелись с корабля, но теперь виделось это иначе, ближе гораздо.
Мы умрём. Они убьют нас, вдруг заплакал Кит.
Прекратить истерику! выкрикнул Смерч.
Кит трясся, прижавшись к стене. Его шлем стукался, что громко отзывалось в динамиках скафандров остальных. В груди заворочался ужас. Я понял, что боюсь не меньше Кита, разве самообладания у меня побольше.
Они вполне нас убьют, даже если не захотят этого. Им достаточно будет из любопытства вынуть нас из скафандров, спокойно, отрешённо сказала Пантера.
Надо сказать им, надо говорить с ними! У нас есть коммуникаторы, с нами Здешний! Язык нам известен! с необычным для него волнением заговорил Стратег.
Молчать всем! крикнул Смерч. Вас набрали в полёт прямо из-под маминых сисек?! Но будьте добры, ведите себя как настоящие космонавты. Думаете, им не было страшно, когда ломалась защита и их поливало смертельным излучением? Когда их кожа покрывалась ожогами, а о внутренностях и говорить нечего? Те, кто выжил, весь остаток жизни должны вымывать из себя повреждённые, раковые клетки. Думаете, рядом с Землёй меньше ужаса, когда тебя уносит от корабля на верную смерть? Я видел, все мы видели трансляцию, когда на тридцать шестом Марсе вынесло три отсека со всеми, кто в них был. Помните, они летели в космос? Быстро. Куски отсеков и люди, фигурки. Почти все без скафандров. Их и спасать нечего было, давление крови разрывало их. Но они знали на что шли. И если смерть рядом, но ты ещё жив, если есть шансы, космонавт должен смеяться от радости, а не плакать.