Все они сдерживались, чтобы не нагрубить, чтобы не накричать, чтобы не выгнать меня, потому что не имели на это право.
Просто это вызывает некоторое подозрение. Откуда у нашей семьи столько шкур диких животных? я пыталась хоть как-то превратить их холодные приказания в дискуссию, постепенно ведущую к моей правоте.
Мы хорошие охотники, приподняла суровую бровь Марина.
Да, но ни у одного нормального человека нет такой дикой тяги к охоте, как у нашей семьи.
Это потому, что мы волки, Эрика, сказал Миша и самодовольно откинулся на спинку стула.
Да. Волки, Эрика, усмехнулась сестра.
Эй! Я не это имел в виду, Марин! вскинулся Миша.
А ты никогда не имеешь ЭТО в виду, но ляпаешь вечно невпопад! Иногда лучше молчал бы
Они продолжали кричать, но я их уже не слушала. Охота была моей самой большой страстью и самым огромным стыдом. Я теряла над собой контроль, позволяя себе погрузиться в пучину наслаждения процессом, выпуская на волю все мои дремлющие инстинкты и животную натуру. Долгое выслеживание. Неспешное наблюдение. Наслаждение, когда моя жертва ощущала мое присутствие. Ее страх имел свой сладковатый запах. Погоня, которую я порой искусственно затягивала, то подгоняя, то чуть отпуская жертву. И, наконец, убийство Когда в твоих руках зверь брыкается и вырывается, бьется в исступлении, страшась смерти или боли Когда рассекаешь горло острым лезвием, перебивая артерию Когда животное начинает истекать кровью, содрогаясь в конвульсиях, и ты наслаждаешься его предсмертной агонией и когда жизнь постепенно тлеет в его глазах и затихает навсегда А потом когда я, наконец, прихожу в себя после содеянного, я ужасаюсь своим поступкам: стыжусь своих чувств, своего наслаждения, своих действий Что я такое? Кто я, раз способна на такое?
Волки охотятся ради мяса, только ради еды. У них всегда четкий план преследования, загона животных в ловушку и быстрого убийства. Затем они доставляют животных Марине. Она отделяет мясо от шкуры и отдает его обратно. А я Когда я впервые обнаружила, что охота превращает меня в монстра, я испугалась Оказалось, я бросала свои жертвы в лесах, где потом их находили другие охотники. Я почти ничего не помнила о процессе и о том, что делала. Только красная пелена, заволакивающая мои глаза, удовольствие, наслаждение, сладостный аромат крови. Это ужасно! Омерзительно! Я омерзительна!
Мариш, сразу приступай к работе, как кожа будет готова, строго, но с теплотой проговорил отец, словно не слышал нашего спора. И, Эрика, ты не сможешь пойти на игру. Мне нужно съездить с шерифом по делам, а тебе нужно привезти кузницу в порядок.
Но отец для Миши это важно, я должна пойти!
Он поднял на меня тяжелый взгляд, и я тут же уткнулась в тарелку, ускорив поедание макарон. Внутри меня всё полыхало от ярости и негодования, но я замерла от страха перед гневом отца.
Миша, как твои успехи с историей? теперь очередь дошла и до Миши. Я говорил, что ты будешь играть в футбол, только если подготовишься к экзамену по Истории волков.
Я всё выучил! Честно, слишком поспешно ответил Миша, и все разом посмотрели на него, даже я подняла на него удивленный взгляд. Кое-что осталось непонятным, но Эрика как раз хотела мне помочь с этим после игры
Все перевели взгляд на меня, и я снова уткнулась в тарелку.
Миша, гневно начал отец, что я говорил про ложь?
А почему сразу ложь? хором спросили мы с Мишей и улыбнулись друг другу.
А потому что Эрика предпочла готовиться к экзамену по сказкам неней, а не по учебникам! Поверь, она ничем не может тебе помочь!
Неней рассказала мне больше, чем эти скучные учебники! В их пересказе не было той глубины, что в
Это всего лишь сказки выдохнул отец.
В истории волков написано больше сказок, чем рассказывала неней! я упрямо посмотрела на отца, а он лишь холодно сверлил меня взглядом. Этот спор начался много лет назад, когда еще была жива неней, и до сих пор я продолжаю его, теперь уже в полном одиночестве. Этот спор бессмыслен и бесконечен.
Я не могла сказать ему, что не могу изучать историю волков, если считаю ее неправдой. Однажды я поняла, что книги Черных волков разительно отличаются от рассказов неней. То ли дело было в том, что она была белой волчицей, то ли мои волки намеренно утаивали часть своих «подвигов». Но с тех пор мои знания основаны лишь на рассказах неней. Хотя Миша считает: «Неней нужно слушать вполуха. Она немного не в себе, и, хотя мы ее любим, нельзя так слепо верить ее видению мира». Марина сказала, что, как бы я не отстаивала правду неней, последняя всё равно никогда не полюбит меня как внучку. А Федя возмущался, почему меня вообще вынуждают ходить к неней, хотя мы даже не родственники. В итоге мы сошлись на том, что родители хотели это время провести вдвоем.
Ты не пересдавала? удивленно обернулся Миша ко мне, словно не слышал моей тирады по поводу достоверности сказок неней.
Мне не говорили, что мои ответы не верны! Экзамен я сдала. Я хотела стать опекуном и обучать молодняк, но мне было отказано. Из-за сказок неней? бушевала я, буравя взглядом отца.
Рыжик, ты же вроде вожаком собиралась стать? ухмыльнулся Федор.
То, что ты ответила, шериф, как главный опекун, решил засчитать, ушел от ответа отец и снова обратился к Федору: Серые обещали нам прислать кое-что полезное. Но пока желательно помалкивать об этом в стае. А мне нужно переговорить с шерифом насчёт приезжей футбольной команды. Они тут не к месту, здесь становится жарко. Сразу после игры пусть убираются отсюда.
Я подавила желание снова поднять вопрос о моем экзамене и перевела взгляд на Мишу. Он продолжал напряженно смотреть на меня, и его глаза, полные смятения и отчасти понимания происходящего, полностью отражали мое внутреннее состояние. МамА также пристально наблюдала за мной, но я игнорировала ее взгляд. Семья уже приписала меня к хранителям, будто у меня нет шансов стать волком Первое обращение молодого волка происходит с десяти до восемнадцати лет, до совершеннолетия. Поэтому детей стаи с десяти лет каждое полнолуние запирают в кельях, расположенных в холодном подземелье под храмом, вместе с другими обращающимися волками. Отец сказал, что осталась одна полная луна до моего совершеннолетия. Хотя по его поведению я поняла, что мое обращение маловероятно. Всего одно полнолуние и я стану хранителем. Я не должна позволять им внушить мне это! Сегодня мне явился дух Серебристого волка. Это предзнаменование, я уверена.
Покончив с завтраком, мы стали выходить из-за стола и собираться в дорогу; кроме мамА, у которой оставались дела по дому, и она раздавала поручения Оксане. Я встала последней, мечтая, что Марина забудет о своей коже, и я смогу сбежать в кузницу по-тихому, но она никак не выходила из дома.
Погоди секунду, схватила меня за рукав мамА, прервав беседу с Оксаной. Той оставалось только покорно отойти и дать нам поговорить.
Думаю, для меня заданий на сегодня достаточно, не находишь? огрызнулась я, хотя мамА еще ничего не сказала.
Ты помнишь сказки неней? улыбнулась она, проигнорировав мой выпад, и ее взгляд вдруг стал по-детски милым и наивным, словно мысленно она была далеко отсюда.
Ну да. Хотя у нас с неней были натянутые отношения, сказки у нее были потрясающие, да и слог хороший.
Натянутые, не то слово. Сколько лет она и на порог тебя не пускала, несмотря на мои уговоры.
Суровая была бабуля, ухмыльнулась я, вспомнив вечно недовольную старушку в коричневых гамашах, даже в жаркий день, черных галошах, цветастом халатике с коротким рукавом и белым, в мелкий цветочек, платком, повязанным поверх толстой кубышки, скрепленной сотней шпилек на макушке. Она выбивалась из общей массы волков не только своей неординарностью, но и возрастом. Кроме неё пожилых волков в стае не было, и тому была веская причина.