Кайса успокоила последний смешок и удрученно кивнула.
А почему я ничего не помню?
Эванлин бьется над этим вопросом уже пару месяцев. Либо что-то связанное с вашими масками, либо это просто психологический фактор.
Психологический? переспросила Кайса.
Селинн вздохнула и пояснила:
Это теория Кая. Он думает, что вы могли совершать какие-то ужасные поступки, поэтому подсознание активно это подавляет, а всплывающие воспоминания приносят ужасную боль, почти что физическую.
Кайса тяжело сглотнула и вцепилась ногтями в ладонь.
«Ужасные поступки?!» подумала она.
Сердце бешено забилось и плечи нервно передернуло. Селинн окликнула ее:
Послушай, если ты что-то и сделала, то явно не по своей воле. В ее глазах проявилось сочувствие.
Кайса хотела что-то ответить, но вместо этого молча глотала воздух и обреченно выдохнула. Что можно сказать на это? Что она могла натворить за три года беспамятства? Если сутки назад она напала на людей, то что еще можно от себя ожидать? Вдруг ее руки в крови?
Почему мне ничего не объясняют?! Какого черта здесь происходит?! Я знаю, как я здесь оказалась, но почему? Какие еще маски, почему я не помню три года своей жизни? И почему я вообще должна верить, что прошло три года. слезно прокричала Кайса. Я даже выйти не могу, заключена здесь как в клетке, словно я преступница. Какой-то Эванлин требует от меня информации, которую я должна вспомнить с помощью гипноза! И при этом я до сих пор НИ-ЧЕ-ГО не знаю! Нет, ты не понимаешь, как мне тяжело!
Селинн поджала губы и опустила взгляд вниз.
Проблема в том, что есть риск, что ты не захочешь с нами сотрудничать. Мы не можем вывалить тебе все, потому что если ты откажешься, то я даже не знаю, что с тобой произойдет. Эван жесткий и холодный человек, если он требует, то ожидает это получить как можно быстрее. Поэтому, если ты будешь полезна ему, то это сыграет тебе на руку и поможет.
Кайса оглядела ее. Селинн отделяла себя от Эвана, его задачи и цели она не ассоциировала с собой и не проецировала на себя.
Ты тоже помогаешь ему в своих интересах? Спросила Кайса.
Да. Но посвящать тебя в них я не буду. Отрезала она. Мы не фанатики, тут у всех своя цель, просто мы хотим достигнуть их общими усилиями.
Кайса понимающе кивнула. Вытянуть информацию не получилось, и она разочарованно выдохнула.
Поверь, с моей помощью все разрешится. Килин сейчас в ус не дует, ему доверяют. Он часть команды. У тебя тоже все наладится, но ты должна все вспомнить. настояла Селинн.
Хорошо, давай начнем.
Селинн приблизилась к ее лицу и вперила взгляд в ее радужку, проникая в само сознание. Кайса чувствовала, как она роется там, словно расталкивая мысли руками. Оцепенение неприятно сковывало тело и просило что-то сделать с угрозой.
«Расслабься» прозвучало где-то на задворках сознания и Кайсу отпустило. Плавный транс не был похож на волны спокойствия, посылаемые Килином. Она не могла ничего сказать, ничего сделать, даже моргнуть. Селинн словно пронзила ее парализующим ядом, как скорпион, и цепко держала в клешнях, направляя по своей тропе.
И что-то угрожающе нарастало внутри. Сознание било тревогу громкой сиреной и эхом разносилось по телу до кончиков пальцев. Радужка сузилась под натиском зрачка, повсюду выступили мурашки. Захотелось стряхнуть их себя, но она уже погрузилась в темноту.
Три года назад.
Золотые колосья защекотали ее кисти. Кайса услышала свое приглушенное имя и обернулась: отец махал ей и подзывал к себе.
«Видимо, пора ужинать. Работа на сегодня закончена» порадовалась она.
Шагая по растоптанной дорожке, Кайса гадала, что же сегодня будет на ужин, и сколько в этот раз выпьет отец. Будет ли он в этот раз громко храпеть на диване в гостиной? Или у него хватит сил донести свои расшатанные ноги до постели?
Сандер выглядел мрачнее обычного и раздраженно проводил дочь взглядом, пропуская ее вперед. Кайса почувствовала на себе это и моментально поникла. Ей хотелось бы снова поговорить с ним, подурачиться. Видеть его восхищенный взгляд, когда у нее получалось что-то. Ей хотелось быть любимой. Но она уже выросла и сможет с этим смириться.
«Хорошо, что у меня нет братьев или сестер, им бы тоже не свезло». подумалось ей.
Фасоль расстроила её еще больше. Она вяло ковыряла её и брезгливо разглядывала. Желудок молил об кусочке энергии после тяжелого рабочего дня, но привередливость Кайсы было сильнее.
«Ненавижу фасоль. Неужели так сложно за семнадцать лет это запомнить?!» недовольно заметила она.
Вместо грусти пришла раздраженность и росла в геометрической прогрессии от такого же раздраженного лица отца, а от отрешенного мамы, вовсе хотелось бросить тарелку, да так, чтоб она разбилась на миллион кусочков, также, как разбивается её сердце каждый раз, когда она чувствует себя ненужной.
Сандер не выдержал молчаливого каприза и резко гаркнул:
Хватит уже устраивать сцену! Ешь и иди отдыхать. Это просто фасоль, Кайса. Повзрослей уже.
Она подняла глаза на него и решилась ответить:
От того, что я съем фасоль, я не стану взрослее.
Сандер возмущенно подавился воздухом. Дочь никогда ему не язвила, и он был нерадостно удивлен. Но она не успокаивалась:
Может, тебе стоит повзрослеть? Не напиваться ежедневно, например. Будет отличный пример взрослости!
Грелла Грай впервые за долгое время отмерла и в шоке посмотрела на дочь и изумленно прикрикнула:
Кайса, ты несправедлива! Он многое делает, чтобы мы ни в чем не нуждались! Ты ни в чем не нуждалась!
Лицо Кайсы исказилось в гневе.
Несправедливо игнорировать меня годами! Вот, что такое несправедливость, папа. обратилась к нему Кайса.
Сандер нервно сглотнул при последнем слове. Папа. Как же давно она его не произносила! Его кольнуло чувство вины, нахлынувшее из-за этого нежного слова, произнесенного со всей горечью разбитого подросткового сердца. Но она не унималась:
Почему ты тогда не делаешь, то в чем я действительно нуждаюсь? Почему ты заставляешь чувствовать себя ненужной? Чужой?! Почему так, мама?
Грелла зыркнула на Сандера и поджала губы.
Мне не нужна еда или что он там еще делает, чтоб я не нуждалась ни в чем, если я пустое место здесь! Идите к черту со своей фасолью! Вскочила она и перевернула тарелку. Слезы резали глаза и горячим ручьем лились по подбородку.
Мимолетная вина вылетела со свистом и Сандер сведя брови к переносице также вскочил и закричал:
Так может ты и не моя дочь! Моя дочь уважила бы отца и не позволила таким гадостям срываться из её рта!
Кайса никогда не видела отца таким красным от злобы. Слюни вылетали, глаза искрились. Такое заявление выбило из нее все мысли, и она молча зашагала к своей комнате.
Сандер схватил Кайсу за руку и что-то кричал ей в лицо. Заливаясь слезами, она пыталась выдернуть руку и почувствовала, как что-то натягивается внутри, словно струна и готово лопнуть. Её слова превратились в истерические крики и мычание. Испугавшись, Сандер отпустил её и Кайса вбежала в комнату с хлопком старой двери. В его глазах собрались слезы усталости и разочарования. Он посмотрел на Греллу и заметил в ее глазах то же самое.
Прости. Сказал Сандер. Я не хотел, чтоб это вырвалось.
Грелла кивнула и снова превратилась в отрешенную куклу с пустотой в глазах.
В маленькой прохладной комнатушке горели свечи и наполняли пространство малым теплом. Они могли согреть лишь взгляд, но сейчас тепла хотелось только сердцу. Кайса судорожно сжимала место на груди, где разрасталась боль и пустота. Кайса почувствовала себя самой расстроенной скрипкой, а слова отца рвали каждую струну. Одну за другой.
«Не его дочь? А чья же? Я не родная ему? Поэтому он такой отстраненный от нас? Это он хотел сказать?» вертелось у нее на уме.