Юрий не обращает внимания на Ромкину иронию.
То, что ты любуешься гармоничными формами это нормально, продолжает он, теребя бороду. Знак формы! Ты наблюдаешь, как они поводят узкими бедрами в танце, как изломанно движется их острый локоток. Тебе особенно сладко в те редкие моменты, когда из-под короткой, в мелкую оборочку, юбки выскальзывает тёмный кружевной ободок чулок. Тебе хочется провести ладонью по этой ножке, погладить колено и исследовать рисунок кружев это просто здо́рово.
Красиво излагаешь, чертёнок!
Спасибо. Так вот, а слыхал ли ты о таком понятии: «мой тип женщины»?
Не томи. Говори прямо.
Куда уж прямее, с полоборота заводится Юрий. То, что ты видишь это, безусловно, сильнейшее раздражение зрительного нерва. Только вот за эндорфины отвечают и другие органы! И некоторые из них существенно сильнее.
А в твою теорию не входят практические опыты с раздражением? Я готов пораздражаться.
Кончай подкалывать. Я серьёзные вещи тебе говорю. Впрочем, опыт я тебе устрою. Но, попозже.
Да что ты, Юра, в самом деле? Это я так, привношу в нашу дружескую беседу юмористический элемент. Продолжай!
То-то! Любовь глазами и любовь, к примеру, объятиями две совершенно разные вещи. Так же как любовь ушами или, допустим, носом. Для меня, к слову, именно запах женщины, порой играет решающую роль. Причем в почёте естественные, секреторные генетические ароматы, сравнимые с запахом ветра, прибоя, теплой земли или прибитой дождём пыли. Конечно, теперь редкая женщина не глушит их бытовой химией. Но естественный запах есть у каждой!
Да, я замечал
Тактильная любовь особенно остра. Здесь важно качество кожи. Волосики, жирок, определяющий мягкость, читай, податливость форм, гармония косточек.Ну и, наконец, самое важное анатомическое соответствие. Именно оно определяет комфорт в интимных отношениях! Для меня, например, важно, чтобы мои объятия были сомкнуты, но обязательно наполнены. Чтобы грудь полностью помещалась в ладонь и была не твердой, но и не мягкой как кисель. Чтобы острые косточки бёдер вписывались в мягкие ложбинки внутри моих ответных косточек. Это лишь несколько штрихов. Кроме того, очень важна теплопроводность
Так вот зачем изучают в школе законы термодинамики!
Смейся-смейся. Распределение телесного тепла действительно играет огромную роль. У кого-то холодны кисти рук, а у кого-то кончик носа У иных постоянно влажные ладони. Да и вообще, это величайшая наука управлять контрастом холода и тепла для управления возбуждением! Но даже не это самое главное!
Опа! Что же может быть главнее самых главных слов? вновь иронизирует Роман.
Болевой порог!
Это ещё к чему? Мы что, приёмчики собираемся отрабатывать?
Допустим, ты верзила. Она нежнейшее существо. Ты будешь постоянно делать ей больно, оставлять синяки, просто коснувшись её. В свою очередь, её нежные касания ты не почувствуешь вообще. Другая крайность ты нежен и деликатен. Она же хочет, чтобы её кусали и шлёпали. При этом естественно сама будет кусаться и царапаться. Твои нежные поглаживания будут ей невыносимо скучны.
Ты меня загрузил. Если я ещё в состоянии что-нибудь понимать, найти свою женщину чертовски сложная задача!
Да! Именно чертовски!
И, по-твоему, выходит, что и пытаться не стоит?
О! Как будто и не было выпито литра мартини! В самую точку!
Не по душе мне твоя философия, задумчиво произносит Роман. Наверное, быть умным это чертовски скучно
Опять ты прав. Именно чертовски! покорно соглашается Юрий.
Так что ж, ты теперь сидишь и ждёшь, когда станешь импотентом?
Ну! Зачем так уж сгущать краски! бородач внезапно оживляется и озорно подмигивает. Ведь на свете существует ещё и свободная любовь!
А это что такое? спрашивает окончательно озадаченный Роман.
Это когда посылаешь к едрене фене всё то, о чём я тебе твержу, и крутишь любовь со всем, что движется.
Ха! Ну, ты и хитёр, старина!
Мужчины дают волю здоровому смеху и, заметно порозовевшие, принимают решение расходиться. Юрий прячет в кейс свою потрёпанную старенькую «Ямаху DX7», Роман любезно сматывает провода. Защёлкнув замки, бородач озаряется заговорщицкой улыбкой и, придвинувшись к приятелю, тихо произносит:
Если ты действительно готов пораздражаться и рад испытать настоящее приключение, заходи завтра ко мне домой часиков в пять вечера.
Так уж и настоящее?
Рядом с ним шашни с Кариной покажутся тебе потерянным временем.
Заинтриговал! Обязательно приду. А, кстати, куда?
Ну да, ты ведь ни разу ещё у меня не был!
Мы с тобой с тех пор как у Геворка познакомились, только здесь и общаемся.
Запомни: улица Шаумяна, двенадцать. Это за переговорным пунктом. Если забудешь номер дома, спроси любого, тебе подскажут.
Да я и так запомню.
Ну, бывай!
Пока. До завтра.
2
В шесть минут одиннадцатого к воротам пансионата «Горный приют» подруливает вполне приличный ещё коралловый «гольф» второго, квадратного поколения на питерских номерах. Распахивается водительская дверца, и острый каблучок изысканной ножки касается выгоревшего растрескавшегося асфальта, местами пробитого насквозь южной флорой. Лера проходит во внутренний дворик пансионата и замечает порхающую навстречу Инку.
Здравствуйте! Я догадалась, что это вы. Автомобили редко сюда доезжают.
Да, дорога не из лучших
Где же Клим?
Сказал, что приготовит нам сюрприз. Но, скорее всего, просто отсыпается! Он любитель спать до второго завтрака, смеётся Лера. Ведь на второй завтрак подают персики и апельсиновый сок. В то время как на основном завтраке приходится лопать кашу.
Не знаю почему, но я рада, что приехали именно вы.
Спасибо. Возможно, вам здесь не хватает подруги?
Думаю, что мне вообще её не хватает. По жизни, не задумываясь ни на секунду, откровенничает Инка.
Лера внимательно разглядывает собеседницу и дотрагивается до кончиков её темно-каштановых волос.
Ладно. Ещё есть время сплавать до буйков и съесть по порции мороженого. Ты готова?
Всё, что мне сегодня может понадобиться в этом пакете, Инка приподнимает объемный целлофановый кулёк с рекламой Филипс.
Тогда по ко́ням!
Кулёк пристраивается на заднее сиденье. Инка с интересом осматривается на новом месте, а Лера, коротко скрежетнув стартером, втыкает автомат в положение «драйв». Впереди развёртывается серпантин горной дороги, увитой буйной кавказской растительностью.
Инка, как тебя угораздило забраться в это странное место?
Почему странное?
Вне города. Море далеко. Захочешь не доедешь! Да мало ли ещё, почему странное? Вокруг чащи.. Лешие, наверное, бродят
Всё это так, но я горы люблю. Правда больше смотреть на них А вообще, у меня двоюродная тётка работает здесь в библиотеке, и я с детства тут бываю.
Почему же ты не у неё живешь?
На квартире? Это исключено. Я не лажу с её вторым мужем. Старику шестьдесят два, язва ещё та. Не пойму, зачем он ей?
А сколько твоей тёте?
Пятьдесят шесть.
Лера задумчиво прописывает поворот и медленно произносит:
Милая девочка! Не дай бог, чтобы тебе в таком возрасте пришлось решать личные проблемы
Тема иссякает.
Дорога спускается в живописную долину пересохшей по случаю начала августа речушки, и вскоре попадаются первые частные домики. «Гольф» минует автостанцию, пересекает центральную площадь, углубляется в жилые кварталы пятиэтажек, потом долго едет вдоль железной дороги. Автостоянка загородного пляжа, как всегда в этот час, переполнена. Приходится бросать машину на дороге, в обществе авто, чьи хозяева предпочитают по утрам отсыпаться.
Инка забегает в кабинку для переодевания и появляется оттуда в экономичном бикини желто-зелёной расцветки. Лера скидывает светло-серый дорожный костюмчик без рукавов, в котором вела машину, и остается в белом, со стальным отливом, спортивном монокини «Арена» с ромбиками вдоль изгиба тела.