Отчасти. Ладно, не суть важно. Я бы сказал немного иначе. Зачем я вызвал вас? Может быть, вы и не сумеете понять точно, что к чему. Но вы можете хотя бы уловить суть процесса. Это как Ри замялся, подыскивая слова. Допустим, у меня в руках находится клубок, из которого торчат множество нитей, но только одна из них позволит этот клубок размотать. Остальные просто какие-то обрезки и обрывки, попавшие в клубок по недоразумению. Я дергаю за них, вытаскиваю по одной, а сам клубок при этом остается без изменений. Понимаете?
И ты нас прочишь в искатели нужной нитки? Ит нахмурился. Каким образом мы сумеем это сделать, если этого не сумел сделать ты?
Я не знаю, Ри опустил голову. Но эту задачу нужно решить обязательно.
Зачем? требовательно спросила Берта. Для чего тебе нужно её решать? Они уже старые, жить им осталось совсем недолго. Они умрут, и проблема решится сама собой деструктуризация прекратится, кластер вернется в прежнее состояние.
Ты смеешься? Ри, кажется, удивился. Ты учёный, исследователь, и говоришь такие вещи? Неужели тебе самой не интересно, и не хочется понять, что происходит, и каким образом
Мне интересно. Но, прости, когда я вижу твои методы, мой интерес разом сходит на нет, и остается только одно чувство. А именно инфернальный ужас, ответила Берта. Я не умаляю значимость задачи, которую ты перед собой поставил, и которую пытаешься решить, эта задача, пусть даже и на словах, благородна и правильна, но вот когда дело доходит до методов, я перестаю видеть задачу, и начинаю видеть нечто совсем иное.
И что же ты видишь? Ри прищурился.
А то ты сам не знаешь, отозвалась Берта. Тебе напомнить, где мы провели последние десять лет? На войне. В госпиталях на переднем крае, потому что в этой вселенной отнюдь не все признали твое величие и твой способ действовать, и по сей день пытаются сопротивляться. А ты продолжаешь огнем и мечом насаждать это своё великое и прекрасное, насильно впихивая его тем, кто в нем не нуждается.
И жаль нам в результате всех, добавил Ит. И тех, кто сражается за свою свободу, и тех, кто поверил в твой обман, и присягнул тебе на верность. Первые не виноваты в том, что ты амбициозен. Вторые не виноваты в том, что их души требуют веры, пусть даже и ошибочной. Впрочем, гений, мы уже говорили об этом всём, и повторять я не вижу смысла. Это демагогия, потому что ты не изменишься. Никогда не признаешь свою неправоту, и поэтому люди не перестанут умирать.
За шестьдесят с лишним лет вы мою неправоту доказать не сумели, ответил Ри. Старались. Но не сумели. У вас, при всем моем уважении к твоим заслугам на научном поприще, Берта, кроме эмоций нет пока что ничего, или почти ничего. У меня существенный базис, рабочие схемы, и огромное количество сторонников, число которых растет с каждым днём. Сейчас, в данный момент, я хочу разобраться с этим процессом, чтобы потом, впоследствии, использовать эти знания для того, чтобы исправить то, что требуется исправить
Опять, вздохнула Берта. Ты ничего таким образом не исправишь, как ты не поймешь? Эти оставшиеся бесперспективны, стары, и ты ни при каких условиях не сумеешь их использовать, потому что они ни на что не способны!
Кто тебе сказал, что я собираюсь использовать именно их? Мне нужно разобраться в самом механизме искажений, и поймать этого неуловимого дьявола, который таким образом взаимодействует с носителями генома архэ. Если я пойму на их примере механизм, задача будет решена, и следующий геном я сумею откорректировать так, как потребуется.
Сетевые инженеры тебе никого больше не отдадут, заметил Скрипач.
Я приду и возьму, пожал плечами Ри. Или найду другой способ. Не сомневайся. Но я всё равно сделаю то, что делаю, с вашей помощью, или без неё.
Угу. Именно поэтому ты сорвал нас с работы, приволок сюда, и просишь посодействовать, заметил Ит. Если без нашей помощи, то для чего мы здесь тогда? Давай мы закончим, в таком случае, этот разговор, сядем на «Сансет», и отправимся обратно в части, в которых работали. Там от нас уж точно будет больше пользы.
В Санкт-Рене и без вас полно госпитальеров, отмахнулся Ри. Пару месяцев обойдутся, от них не убудет. Отсутствие вас шестерых, поверь, никто и не заметит. Где эти трое и кот, кстати?
Как всегда в мирах Сонма. Поехали на могилу к маме Эри, ответила Берта. А потом на Ленинские горы. Они это везде делают, ты же знаешь. Вечером вернутся, мы всё расскажем. Хорошо, допустим, ты нас уговорил. Что с жильем, в таком случае, и какой срок? И, главное, что с данными? Что именно у тебя есть?
Так, Ри перешел на деловой тон. Жильё. Эта квартира, думаю, подойдет, тут три комнаты, кухня, мебель привезем завтра, какую захотите. Срок минимальный. Месяц, два, не больше. Там весьма специфическая ситуация, поэтому времени немного. Данные. Смотри. Вот эта тетрадь часть дневниковых записей Ады, точнее Аделии Шефер
Она немка? уточнила Берта.
Немцем был отец, кивнул Ри. Этническим, ничего немецкого, кроме фамилии, у него не имелось. Мать русская. Значит, эти записи принадлежат Аделии Шефер, Аде, так же есть дневниковые записи Яра Огарёва, но их на порядок меньше, и есть совсем немного заметок Романа Судьбина, но они в большей степени имеют отношение к его работам на выставках, а не к сути происходящего. Далее. Есть полугодовые слепки считок, которые снимались у всех с четырнадцатилетнего возраста
Что? удивилась Берта. Каким образом ты это
У них стоят аналоги знакомых вам детекторов, которые использует тот же Окист. Ничего криминального, никакого воздействия, просто запись информации, и всё, Ри вздохнул. Они ни на что не влияли. Раз в полгода считки забирал агент.
Нет слов, покачала головой Берта.
А что тебя смущает? прищурился Ри.
Даже говорить не буду. Хорошо, есть считки. Что ещё?
Есть они сами, при желании, вы можете подъехать на точку, и на них посмотреть, закончил Ри. Зрелище, конечно, удручающее. Я был там последний раз четыре года назад, больше не поеду. Не хочу.
Не по себе, да? спросил Скрипач с интересом. Ладно, мы скатаемся, так и быть. Ещё что-то?
Это всё. Думаю, вполне достаточно, Ри встал, давая понять, что разговор окончен. Определяйтесь с мебелью, скиньте заказ, и
Погоди, а сегодня на чём спать? резонно спросил Скрипач. Давай сегодня хотя бы кровати добудь, мы-то ладно, но девчонкам на полу ложиться идея как-то не очень. И привези пару-тройку столов, потому что бумаг, думаю, будет много.
Свет, тут же добавила Берта. Нормальные настольные лампы. Техника у нас своя, с этим проблем не будет. Питание для гель-блоков только если. Считки в гель-блоках?
Да, автономные, покивал Ри. Архив хороший, всё маркировано, есть превью с подробным описанием.
Это здорово, покивал Ит. Упрощает дело. Собственно, всё, наверное.
Если всё, тогда до завтра. Кровати через пару часов привезут, кивнул Ри. Я договорюсь.
У тебя тут свои каналы и связи? усмехнулась Берта.
Нет. У вас на первом этаже дома мебельный магазин. Думаю, пару образцов, да еще и с наценкой, они запросто продадут.
Мы тогда с тобой сходим, тут же заявила Берта. А то купишь какую-нибудь барскую роскошь, а нам такого не надо. Идём, идём, не будем время терять.
Хозяйственная, с гордостью сказал Скрипач. Обожаю и горжусь.
Ой, ну тебя, махнула рукой Берта. Чем гордишься? Идёмте, быстрее сделаем, быстрее же перестанем думать про то, что к нашей работе не относится.
2
Призраки
Разумеется, она не удержалась. То есть она честно терпела до самого обеда, до второго бутерброда за день, и даже немного почитала какую-то книгу, которую нашла в шкафу, стоявшем в комнате, но сидеть на участке сегодня было выше всяких сил, поэтому после обеда Ада засобиралась. Снова нацепила свою неизменную кепочку, надела сумку, проверила ключи, сигареты, тубус с валидолом, и пошла к Роману. Невыносимо было ей почему-то в этот день одиночество, и ватная эта тишина, хотелось услышать человеческий голос, и пусть даже называет дурой, или кем ещё, но ведь называет же, порой и этого довольно. Она заперла дверь, подергала для верности ручку, и отправилась. Благо, что идти было совсем недалеко, даже тросточку брать не нужно. Выйти из своей калитки, пройти до поворота вдоль забора, повернуть направо, пройти еще метров десять и вот она, вечно открытая калитка Романова участка.