Это тщедушное чудо вскочило с дивана, скользнуло мимо Авьеры, захлопнуло дверь и обернулось, ненавязчиво загородив выход.
Здравствуй, Делец СЕ-38, мирно сказала уборщица. Меня зовут Авьера Мнише, я пришла прибраться у тебя.
Здравствуй, здравствуй, произнес Делец. Я был бы не прочь кое-что с тобой сделать.
Что? невинно поинтересовалась Авьера.
«Вроде обычный псих, ничего ненормального», подумала она, оглядывая комнату. Чистилам пыль слизать, и всё. Неудивительно. Этот тип только-только заселился. Авьера бросила слизняков на пол.
Пустяки. Делец СЕ-38 покосился на слизней и пояснил: Всего-то заключим контракт. Тут подпишем, там проштампуем, ничего особенного. Коньячком сбрызнем. Накатим по стопочке, а то и по две. Сейчас всё будет!
Фразы Делец произносил быстро, отрывисто. Он деловито раскрыл дипломат и вынул тонкую пачку листов.
Здесь всё расписано, затараторил Делец, доставая ручку. Ты ставь подпись. Здесь, здесь, здесь, а потом и здесь, и здесь, и здесь. Не стой просто так, не трать моё время! Я ужасно деловой. Я нарасхват! Все так и норовят заключить со мной контракты. Исподтишка стараются заключить, нахрапом, наскоком, из-за угла нападают, в упор! Но я вырос среди контрактов, питаюсь ими, я создан для них. Если угодно, я контрактное божество! Расписывайся да поживее! Ну?! Здесь, здесь, здесь и здесь, и здесь, и здесь. Можешь не читать, доверься мне. Я не новичок в этом бизнесе.
Авьера с любопытством наблюдала за Дельцом. Подписывать она, естественно, ничего не собиралась.
Здесь любые договора не имеют никакой силы, сказала она. Мы же в Общаге.
Делец СЕ-38 думал ровно секунду.
Мы составим договор, сказал он ровно через секунду, по которому договора, скреплённые между нами и коньяком омытые, станут действительны. Коньячок-то любишь?
Угомонись. Чистилы почти закончили, я скоро уйду.
Ты убираешься у меня без предварительного письменного соглашения? У меня?! раскрыл рот Делец, выронил один лист, но тут же подхватил его. Нельзя быть такой доверчивой! Невозможно быть такой доверчивой! Это это невероятно, непостижимо! Непрактично! Ты не можешь ручаться за все возможные последствия уборки у меня!
Не волнуйся, чистилы твоего не тронут.
Делец на цыпочках, прижав лапки к груди и сгорбившись, подошёл к Авьере и замер. Нервно пошевелил пальцами и задумчиво посмотрел на уборщицу снизу верх.
А если я на тебя в суд подам? задушевно предложил он.
«Забавный малый», подумала развеселившаяся Авьера.
В какой суд, ты чего? Мы в Общаге, на Зелёном лугу. Вокруг банапеловая роща. Здесь нет никакого суда. Кого судить? Банапелы? Ку-ку что ли?
А ты представь, на мгновение представь, что я подам на тебя в суд потому, что ты плохо у меня убралась, да к тому же украла пять колец с аметистами, дорогущее колье и зубочистку.
Дорогой, уважаемый Делец, зачем мне красть кольца с зубочисткой? И на мою уборку не жалуются. Мои чистилы в порядке. Полотенца и бельё свежие, в ванной всё есть.
А я подам, кредиты, заёмы, ссуды! Ещё как подам! подпрыгнул тщедушный Делец. И отсужу у тебя все деньги! Все-все-все! Контракта-то нема, вот и подам, не сомневайся! Была бы договорённость не подал бы. Нет договорённости подаю. Заранее бы выплатила неустойку, сумму которой мы бы оговорили в контракте. Проще ведь без затяжного судебного разбирательства и публичных скандалов, согласись? Жмём руки? И, потирая ручонки, быстро проговорил, как заклинание: Здесь, здесь, здесь, и здесь, и здесь, и здесь. Не сможешь расплатиться, отдашь свой экстракт. Отдашь мне Га, отдашь мне Ал, отдашь мне Па и даже Шу.
Делец захихикал. Да что он несёт? изумилась Авьера.
Дорогой Делец СЕ-38
Да? живо откликнулся он. Ты решилась, ты согласна, задолженности, закладные, долговые расписки?
Авьера хотела сказать, что если дорогой Делец не отстанет от неё, она даст полное основание подать на неё, за избиение, в суд, который может и есть где-то в банапеловой роще, если долго идти в одном направлении. Но тут её осенило.
Дорогой, уважаемый Делец, а я знаю, кто захочет заключить контракт с тобой.
Кто? навострил уши Делец.
Двенадцатая квартира, Фанаберия. Авьера скромно улыбнулась и потупила глаза. Но я ничего не говорила. Пусть это будет нашей тайной.
Разумеется, тайной! довольно воскликнул Делец, возвращая бланки в жёлтый дипломат. Служебная! Коммерческая! Военная! Государственная! Я не выдам твоего секрета, ты не выдашь моего! Ты мне, я тебе. Взаимовыгодные условия. Агентура, шпионаж. Торговые сети! Сейфы недорого! Продам гараж! Срочно!
Делец СЕ-38 со стремительностью форели покинул квартиру. Довольная Авьера прыснула. Она давно хотела поквитаться с Губной Помадой за её скотонравие. Делец со своей договорной одержимостью и экстрактами подвернулся весьма кстати. Натравить его на кинокозу офигеная задумка! Молодец, умная девочка! Конечно, жестоко так поступать с бедным Дельцом, но переживёт.
Бедолага вернулся через пару минут с таким видом, будто стоило ему ступить за порог, как перед ним разверзся клубнично-комедонный ад.
Уже? удивилась Авьера. Ну как всё обернулось, дорогой Делец, успешно?
Дорогой молча прошёл в спальню. Авьера хихикнула. Больше Делец СЕ-38 к ней не приставал.
Следующая квартира Свинотки. Настоящее имя Жип Лоникюл. Раньше он хоть поднимался с кровати и ходил, а нынче зажирел, осалел и окончательно запаршивел. Больше всего на свете Свинота любил есть. Он беспрестанно жевал и плакался, что ему постоянно снятся вожделенные, нахально вкусные, соблазнительно разнообразные деликатесы. От этого он по ночам просыпался и снова жрал. Всё бы ничего, но месяца за полтора до Общаги у Свиноты, тогда ещё просто Жипы Лоникюла, склонного к полноте, появился необычный дар. Стоило ему подумать о еде, как она тут же появлялась перед ним. Так Жип Лоникюл обрёл своё трагическое счастье.
Если бы не привычка ныть, он был бы в сущности неплохим парнем весом в двести жирных кило, провонявших потом. Неприятно, конечно, но привыкнуть можно. Вот к свинскому нытью Авьера привыкнуть не могла. Ей тут же становилось тоскливо и скучно. Свинке жизненно необходимо сбросить вес, заставить себя разрабатывать мышцы и соблюдать диету, но свинострания предпочитал ныть и жрать. Насильно сажать хрюна с его поросячьим даром на диету бессмысленно. Всё зависело только от него, только он сам мог себе помочь.
Лежит грудой мешков сала, накрытых простынями, и уминает багет с шоколадным кремом.
Привет! добродушно поздоровался Свинорез и помахал надкусанной булкой. Полез в тумбочку, оторвал от рулона полотенце и вытер со вздутого от переедания лоснящегося лица шоколадные разводы, смешанные с потом. Потел Свинота почти всегда.
Привет, хрюн, приветливо сказала Авьера и открыла окно. Квартиру наполнял спёртый дух.
Женщина бессильно посмотрела на багет, зажатый в пальцах-сардельках гипертолстяка.
Свиноляндия, ты ведь понимаешь, что тебе надо соблюдать диету, но, похоже, не осознаёшь этого.
Несмотря на нытьё и запах пота, от которого, казалось, густел воздух, Авьера искренне жалела Свиноту.
Я пробовал садиться на диету, ты же знаешь, Ави. Но чем больше я терплю, тем больше хочу кушать. И вот
Свинота обиженно выпятил губу, капризно посмотрел на Авьеру и откусил от багета. Авьера бы ела эту булку целый день, и не съела бы, а для Свиноты это так, лёгкий перекусон.
Что нам с тобой делать, глупый ты хрюн? Мне, Восте, кэпу? Мы хотим, чтобы ты поправился и хоть немного похудел. Наверняка ты здесь именно поэтому.
Свинота приоткрыл рот, точно хотел что-то сказать, показывая зубы и язык в пережёванной хлебно-шоколадной массе, смоченной слюной. Да, полгода в Общаге прошли не зря. И не такое видала Авьера, закалённая уборщица. Тупо поглядев на девушку блеклыми, водянистыми глазками, Свинота откусил от багета, да с таким умиротворённым видом, будто жратва решала все его проблемы, будто чем больше съедалось булок, тем больше худелось. Авьера вздохнула.