Ой, мама с перепугу только и смогла, что ойкнуть да руками лицо закрыть, наш сын с растениями разговариваетВот зачем ты эту гадость притащил?
Да вы что? Вы что? замахал Федя руками, пряча стебель камыша в шкаф с одеждой, это я стихотворение репетировал. Екатерина Алексеевна задала выразительно прочитать, вот я и репетирую. Пятёрку хочу получить
Пятёрку это хорошо, подтвердил папа и, подняв указательный палец вверх, сказал маме, он репетирует, мать!
Ну у тебя хорошо выходит. Давай спать. пролепетала мама.
И мама с папой, видимо пребывая в шоке и от того, что сын читает стихи, и от мысли, что с предметами беседует, продолжая кивать, вышли из комнаты.
Уф, перевёл дух Федя, рано им ещё правду говорить, не поймут.
Из шкафа выполз камышонок:
Ты бы меня ещё в книжный шкаф запихнул!
Ну прости, первое, что пришло в голову, пожал плечами Федя, ладно, давай ложиться спать, завтра после школы я с тобой за город схожу, твой дом поищем
Спящие рогозики в цветастом паровозике
Что? усмехнулся Федя, укладывая камышонка с краешку своей кровати.
Это колыбельная, мне её мама поёт, «Спящие рогозики в цветастом паровозике, на полях качаются, глазки закрываются».
Наутро, едва солнце сквозь шторы проникло в комнату, мальчик Федя вскочил с кровати. Камышонок уже сидел на столе и рассматривал Федин сотовый телефон, который совсем недавно подарили ему родители в честь праздника Первого сентября.
Камышонок попробовал его покусать, постучал телефоном о стол и нечаянно нажал одну из кнопок экран засветился.
Это что за штука? спросил он, заметив, что Федя уже проснулся, что с ней делать?
Это телефон, по нему можно звонить, ответил Федя, но кусать его нельзя, а то сломается.
Как это «звонить»? удивился Федя.
Ну, например, я здесь, а моя бабушка живёт далеко, я могу взять телефон и поговорить с бабушкой, объяснил мальчик.
А с моей мамой и моим папой тоже можно поговорить, камышонок с надеждой посмотрел на Федю, я бы сейчас очень хотел с ними поговорить, а ещё бы лучше увидеть
Прости, но твоей маме позвонить это невозможно.
Камышонок сжался и уткнулся лицом в колени. Наверное, он плакал Федя от жалости тоже готов был разреветься, но, решив, что слезами другу не поможешь, собрался с силами и предложил:
Слушай, мне сейчас позарез в школу надо. Ты пока поиграй всеми моими игрушками, какие хочешь, бери
И паровозик можно, подняв лицо, спросил камышонок.
Ну конечно, можно и паровозик. А я приду из школы, и мы отправимся путешествовать. Ладно?
Согласен, кивнул камышонок, только ты поскорее возвращайся.
Постараюсь, обнадёжил нового друга Федя, хотя прекрасно осознавал, что раньше из школы его никто не отпустит.
И, конечно, в школе в этот день Феде ну никак не сиделось, все мысли были только о камышонке и о поиске его дома. Но на уроке математике ему вдруг подумалось: вот пойдут они сегодня к реке, камышонок, скорее всего, узнает где-то там свой дом (обязательно узнает, ведь не около площади или электротехнического завода он живёт, конечно около леса, реки или болотцев, встречающихся на том берегу), и тогда всё уйдёт к родителям и не будет у Федя такого живого камыша, которого ни у одного мальчишки во всей стране нет.
Феде эта мысль так не понравилась, так горько стало от возможности проститься с камышонком, что он подумал «задержу его у себя, что-нибудь для этого надо придумать». А что? Даже поделиться своими переживаниями было не с кем. С девчонками он не разговаривал особо, у них свои были темы. Данька вот умный, но заболел и не пришёл сегодня. Максим жадный, ещё чего хорошего отберёт камышонка себе. Славка хороший парень, но болтун, сразу вся школа узнает, сбегутся, будет крик и тайна захватывающая и необычная перестанет быть только его. Нет, нет, лучше пока самому попробовать во всём разобраться и укрыть камышонка у себя. А чтобы он так быстро не смог покинуть город и вернуться домой, походить с ним по улицам, как будто в поисках. Кому ж от этого плохо будет? Ну поживёт камышонок у него подольше, потом же всё равно домой попадёт.
Нет, читатель, ты ничего дурного не подумайте, Федя был добрым, хорошим мальчиком. Только ведь не каждый день такое в жизни бывает, да и за радость Феде пока с камышонком повозиться. А потом он его дом обязательно найдёт, обязательно
Едва прозвенел звонок, Федя бросился домой. Дома он первым делом схватил котлету из всего приготовленного ему мамой на обед, потом нашёл свой рюкзак с ярко-жёлтыми вставками и замочками и устроил в нём с помощью полотенца удобное место для камышонка.
Ну, обживайся, пригласил камышонка Федя, закончив сборы.
Камышонок устроился в рюкзаке, и они двинулись в путь.
Пойдём через городской центр к реке, по-деловому рассуждал Федя, решив, как можно дольше блуждать по городу, болтая с камышонком и удивляя его всякими городскими достопримечательностями, чтобы отвлекать от мыслей о доме, ты ведь у реки живёшь?
Ну?
Вот мы к ней и направимся. А по пути ты смотри, может, что знакомое увидишь.
Это вряд ли, покачал головой камышонок, у нас нет таких больших домов и сосенки, трава кругом ой, а это что за громадина?
Это не громадина, объяснил Федя, прикрыв от солнца глаза ладонью, это собор. Красивый?
Ага! Большой! изумлялся камышонок.
Большой. Поддержал Федя и, чуть повернув голову ближе к камышонку, заговорщицки продолжал, а под ним, представляешь, подземные ходы есть! Вот бы туда пробраться!
Не пускают? Сочувственно спросил камышонок.
Ты что? Нет, конечно. Кто же в храм пустит подземные ходы искать
А там что за поляна? Камышонок аж по пояс выглянул из рюкзака, округлив глаза от удивления и восторга.
Сиди ты спокойно. Выпадешь ведь. Подхватил его Федя, усаживая обратно, это детский садик, там малышня всякая гуляет.
Красота, вздохнул камышонок Федя, у нас такого нет.
Слушай, сейчас будет художественная школа, сказал Федя, чтобы перевести тему, ему не хотелось рассказывать камышонку про детский садик; он до сих помнил, как там кормят кашей, заставляют спать и плясать с девчонками, хочешь зайдём?
Давай, выглянув из рюкзака, ответил камышонок. я никогда не был в художественной школе А что это?
Да я тоже там никогда не был, признался Федя, там, говорят, художник один есть, он наш город рисует. Сейчас посмотрим, может, знакомые места увидишь на его картинах.
Федя предложил камышонку зайти вроде бы с доброй целью, а сам подумал о том, как они долго могут смотреть на картины, а когда станет вечереть, нужно будет идти домой. И он поднялся по крутым высоким ступенькам и зашёл в красиво расписанную дверь. Пахнуло запахом дерева и масляной краски. Всё было тихо, только откуда-то сверху доносился что-то бубнящий голос, видимо шёл урок.
Федя перекинул рюкзак через плечо вперёд, чтобы камышонку было удобнее смотреть и, сделав несколько шагов, остановился у огромного зеркала.
Массивная дубовая рама старинного узора обрамляла зеркало. Само оно было очень большим, от пола и почти до самого потолка. Мелкие чёрные трещинки, проступавшие от старости, змейками пробегали по всей зеркальной глади. Но смотреться в него было можно и эти чёрные змейки не доставляли никакого дискомфорта смотрящему изображение было чётким.
Друзья на минутку замерли перед зеркалом. В нём отразился веснушчатый десятилетний мальчуган с растрёпанными волосами и рюкзаком, из которого торчала палка камыша.
Ну ты и лохмач, хихикнул камышонок, глядя в зеркало.
Ну, ну, провёл по волосам мальчик, пытаясь пригладить взъерошенные волосы, да так и застыл.
В зеркале где-то на дальнем фоне между чёрными полосочками-змейками чётко проявился образ дамы. В тёмно-бордовом платье, наспех накинутой клетчатой шалью на копне каштановых волос, она так явственно образовалась в этой комнате, и так чётко всё это увидел Федя в зеркале. Он резко обернулся; пустая комната, череда стульев вдоль стены, гул машин через открытое окно учительской.