Глава 2
Нас привезли к мрачному зданию королевского госпиталя. Я узнала здание, невольно подглядывая в прореху мешка. Принцесса раз в месяц навещала его, раздавая хлеб и целебные настойки. Только подъехали мы не к парадному входу, а к боковому. Следом подкатила коляска с доктором. Он выпрыгнул и скомандовал парочке санитаров, зевающих на крыльце:
Эй, бездельники! Отнесите в мою анатомичку! И скажите Крюмсдалю, что я его жду!
Мужики в грубых кожаных фартуках небрежно скинули нас на носилки и занесли в здание. Длинный коридор, спуск в подвал, ругань, и наконец нас стряхнули на что-то твердое. Дыра сместилась, и я ничего не видела. Зато слышала, как санитары бурчали между собой о том, что док с ума сходит, изучая висельников и приговоренных.
Зато и лечит лучше всех, хмыкнул в итоге один из носильщиков, гремя деревяшками носилок, если я заболею, лучше к Либбу попрошусь, чем к этим чистеньким господам во фраках и шляпах.
Вы еще здесь? в помещении появился запыхавшийся доктор. Крюмс где?
Сейчас, доктор, идем! санитары убрались, и доктор торопливо запер за ними дверь.
Миледи, прошу вас потерпеть еще немного, мне нужен свидетель, со вздохом сказал мистер Либб.
Вскоре в дверь стукнули. Доктор сам открыл и тут же запер дверь.
Крюмсдаль, где тебя шерги носят? строго сказал он. Мне тут парочка тел перепала, надо кровь смыть и привести в порядок.
Для театра, док? грубый голос звучал прямо над головой, и, если бы я смогла, я бы вздрогнула, но паралич не отпускал.
Нет, отмахнулся мистер Либб, смерть от кровотечения, ничего интересного. Просто родственники обещали заплатить за погребение.
А, понял. Помыть, нарядить, уложить?
Да, я пока схожу договорюсь о гробах и телеге. Пусть забирают, пока главный врач не пришел! с этими словами мой знакомец действительно ушел, а мой мешок разъехался под лезвием ножа.
А дамочка ничего, бормотнул грубого вида мужик, разглядывая меня. Потом он разрезал на мне рубашку и начал поливать ледяной водой из ведра. Вылил ведер пять, не меньше. Пригладил волосы, притащил откуда-то саван и умудрился натянуть на мое негнущееся тело. Потом, наверное, занялся моим соседом и тоже присвистнул, разглядев лицо. Правда, начав обмывать, бурчал уже что-то сочувственное. Похоже юный рыцарь выглядел еще хуже, чем я.
Примерно через час дверь открылась:
Готово? услышала я голос доктора.
Готово, док.
Так, давай дамочку сюда, что-то громыхнуло, и меня подняли и одним движением переложили в деревянный ящик до половины наполненный стружками. Громыхнула крышка. Звуки стали глуше, но я поняла, что юношу тоже укладывают в ящик. Все, покатили к выдаче, там уже телега ждет!
Гробы на тележках поехали куда-то, потом с матом погрузили на очередную телегу.
Ф-фух, док, судя по звукам, утер пот и распорядился: Подбери для анатомички пару похожих тел, только головы отдели, мол, казненные преступники. А я пока этих родне передам. Вот, держи! снова звякнул мешочек, и телега покатилась по брусчатке.
Примерно на полпути я вдруг ощутила, что у меня замерзли ноги. Хотела поерзать, но вспомнила, что лежу в гробу, и замерла как прежде.
Катафалк вскоре остановился, и доктор сказал кому-то, что гробы нужно занести в придел на отпевание. Мой ящик подняли, покачали и понесли. Потом поставили. Я пригрелась под тонкой простынкой и, кажется, задремала.
Проснулась, когда крышка открылась.
Миледи, быстрее!
Меня выдернули из ящика и сунули в руки узел с одеждой. Теплые чулки, грубые башмаки на три размера больше, платье, которое я натянула поверх савана, черный плащ и траурный чепец. Вещи были не новые и явно пахли лавандой и мылом. Похоже, доктор закупился в ближайшей лавке старьевщика. Неважно. Я жива!
Пока я натягивала одежду, рядом так же быстро одевался юноша. Я даже не знала его имени, но это не беспокоило. Мы едва успели привести себя в порядок. Я занавесила лицо вуалью, красавцу доктор сунул в руки огромный клетчатый платок, и тут в придел, где стояли гробы, вошел священник!
Вот, святой отец, мистер Либб трагичным жестом указал на гробы, вдова просит вас совершить чин отпевания. Ее муж и сестра погибли в аварии, гробы открывать нельзя. Потом похороните несчастных на вашем кладбище. Вот деньги. Этой даме так плохо, что я рекомендую ей уехать домой, чтобы не случилось нервной горячки.
Еще один мешочек с монетами, и мы вышли из тихой церквушки при кладбище, сели в экипаж, и тогда доктор спросил:
Вам есть куда ехать, миледи? Я, к сожалению, не могу пригласить вас к себе.
Улица Зеленая, девять! решительно сказала я, чувствуя, как начинают болеть многочисленные ожоги и раны.
Мистер Либб повторил адрес извозчику, и экипаж тронулся.
* * *
Зеленая улица оказалась тихой и удивительно приятной. Нет, не аристократический квартал, но и не окраины. Ряд крепких домиков, окруженных небольшими садами. Чистая мостовая, аккуратно накрытые решетками сточные канавы. Облетевшие деревья и поздние астры в палисадниках.
Коляска остановилась возле крепких деревянных ворот, украшенных летящими ласточками. Я сморгнула набежавшую слезу. Ласточки украшали мой личный герб. Бабуля всегда была последовательна и предусмотрительна.
Мы вышли, стукнули в калитку, дождались лая собак и недоверчиво приоткрытого оконца.
Кто здесь? недоверчиво высунулся пожилой мужчина.
Слезы потекли по моему лицу. Я его узнала! Бабулин дворецкий! Она оставила ему и его жене пенсию и какие-то распоряжения. Я не вникала, просто передала бумаги.
Бриггс? пришлось приподнять вуаль.
Миледи? старик меня все же узнал и немедля загремел засовами. Прошу вас, проходите!
Это со мной! я кивнула на мужчин, и старик молча принял это. Он запер калитку и повел нас к дому.
Чего изволите, миледи?
Я немного растерялась, но доктор не дремал:
Голубчик, хозяйке и ее гостю сейчас нужна теплая ванна, бульон, ильмовая мазь и кровать. А остальное я напишу!
Мы вошли в дом через кухонную дверь. Там у плиты хлопотала супруга Бриггса миссис Лидия. Она служила у бабули экономкой и выглядела так знакомо и уютно, что слезы хлынули по моему лицу с новой силой.
Миледи, миледи! Успокойтесь! Вам нельзя волноваться! Кровотечение может снова открыться!
Доктор и экономка подхватили меня под руки и повели наверх.
Помогите ему тоже, я махнула рукой в сторону юноши, который растерянно стоял посреди кухни, и отдалась в заботливые руки миссис Лидии.
Меня уложили в постель, обработали раны, напоили бульоном, микстурой и порошками, которые оставил доктор Либб. Он уверил меня, что кровотечение благополучно остановлено, и моему здоровью больше ничего не угрожает.
Ваши раны выглядят страшно, миледи, но при должном уходе от них не останется и следа. Я постараюсь достать все необходимые мази и порошки, а вы пока отдыхайте и хорошо питайтесь. Вам важно восстановить кровь!
А мальчик, доктор, скажите, с ним все будет хорошо?
Физически молодой человек пострадал меньше вас, ответил лекарь, если я правильно понял, он угодил в подвалы позже, и палач берег его по приказу некоего высокопоставленного лица.
Это так, я осторожно дернула уголком рта, пытаясь изобразить невеселую усмешку. Так он поправится?
Ваш внезапный гость находится в очень подавленном состоянии духа, развел руками доктор. Вы боец, миледи, и, я уверен, вскоре оправитесь, а он считает, что должен был умереть в том подвале, потому что нарушил свои обещания.
Обещания?
Мальчик не просто семинарист, он учился по воле прихода. Я не смог убедить его в том, что обеты, нарушенные против воли, не несут в себе зла.
Я поняла, доктор Либб, спасибо! Загляните к нам завтра, я найду денег, чтобы помочь вам с покупкой лекарств.