Мы переехали в августе, были дома у отца уже часа в четыре дня, а на второй день я был принят на работу в районный совет колхозов. Для меня это был тяжелейший период. Вы знаете, что в поселке я был авторитетным человеком по многим направлениям. Было время, когда начальник нашего районного ГАИ, местный, казах, приезжал ко мне и просил помочь в решении отдельных вопросов на областном уровне, причем по линии ГАИ!!!. Хорошо знали меня и районе, и в соседнем Орске.
А когда вернулся, казалось бы на родину, домой, к отцу сразу стал никем! Все совсем другое: другое производство, другие культуры и технологии их возделывания, другая организация труда, а Главное- Другие люди! Мне шел тогда 37-й год, а надо было начинать все сначала. А уже трое детей, а старшей дочке, окончившей школу, надо учиться, а жить негде, и вокруг вроде бы все знакомое, но ставшее чужим. Было рядом несколько моих бывших одноклассников, но, после моего двадцатипятилетнего отсутствия, у них появились новые друзья, новые дела и новые заботы. Я для них стал просто знакомым из детства. Многие моменты текущей местной жизни, обычные и незаметные для тех, кто ими жил, для меня нуждались в изучении и освоении.
Пришлось вспомнить, как начинал, тоже сначала, после службы в армии, опять работать по ночам, но уже не учиться, а изучать по факту то, что для других было обычным делом. И получилось. Люди заметили, не только мои знания, но и старания. Через год, один только я знаю, как он мне достался! я стал начальником Учетной службы районного Совета колхозов, а еще через время, возглавил всю экономическую службу Слободзейского районного Совета колхозов, а это 85 % аграрного сектора нашего района.
Когда показал себя и освоился встал в очередь на машину, пока были деньги. Стоял в очередь восемь лет и чем дольше стоял, тем дальше отодвигалась моя очередь.Когда спрашивал почему это так, меня каждый раз стыдили, что, мол, надо давать тем машины, кто в поле трудится, ну а я вроде, как и не тружусь, с 14-ти лет, на том же поле.Ну, что тут скажешь?!. Те, кто меня стыдил, что я такой несознательный, поменяли и перепродали уже по несколько машин. Имели возможность, а я не имел.
Потом, как-то случайно, увидел в гараже одного начальника, старый, побитый и ржавый, кузов восьми местного ГАЗ-69. Машина еще не была списана с учета, но уже много лет не работала и была полностью разукомплектованной. Я попросил отдать тот кузов мне.
Машина числилась на балансе объединения по механизации, её легко передали мне в пользование, легко потому, что никто не верил, что её возможно восстановить. Я тогда ездил на микроавтобусе ПАЗ, как заместитель председателя Райсовета, и мне очень было неудобно иметь такой транспорт, который постоянно кто-то просил, а по выходным к тому же, его отдавали (в охотничий сезон) нашим охотникам любителям, так как он подходил по всем критериям и вместительный, и вездеход
Нашел я одного частного прекрасного мастера кузовника и, через пару месяцев получил от него этот кузов.Как видите он действительно был МАСТЕР!. Пришлось купить новую резину, тент, сидения, всю проводку и многое по мелочам. И вот что получилось! Машина как новая!. Когда она была почти готова к эксплуатации, я написал заявление на право её приобретения, прошел все необходимые инстанции и получил везде разрешения. Уже был восемьдесят пятый год. Пришел во власть Горбачев М.С. и такие вопросы стали решаться более демократично.
Но, как только я приобрел эту машину, во все инстанции посыпались жалобы, доносы и гневные письма, в основном от моих же коллег, которые посчитали, что я их «обошел». Пока кузов несколько лет валялся и ржавел никто не видел, а как увидели машину на ходу «жаба заела». И народный контроль, и прокуратура, и разные общественные организации, долгое время терзали меня, а потом отстали, не было за что зацепиться, официально все было сделано по закону и машина осталась у меня, да и я остался на работе. После этого, мне расхотелось работать с такими коллегами и, когда предложили перевод в Тирасполь, сюда, где я сегодня работаю, согласился и не жалею.
Помню, когда я первый раз приехал на этой машине, на работу, у многих был просто шок, самый настоящий, особенно у нашей группы «любителей охотников». Зависть болезнь опасная и заразная, всегда помните об этом, дорогие мои родственники!». закончил свою информацию дядя Виктор.
Потом спросил: «Ну, дорогие гости, устали, наверное, думаю, с вас новостей хватит, а то домой не довезете, тяжело будет. Давайте определимся где вы сегодня ночевать будете?. К нам поедем или останетесь у родственников, ночевать, а еще сегодня и завтра походите по другим родственникам и знакомым?».
«Останемся здесь, конечно! И сегодня еще успеем кого-то навестить и завтра продолжим. А к вам прибудем завтра к вечеру, приготовимся и послезавтра, пораньше, будем выдвигаться домой. В гостях хорошо, но дело есть дело, а нам еще через полстраны ехать надо!» ответил за обоих Михаил.
«Тогда давайте сделаем так, сказал дядя Виктор. «раз уж большинство родственников и земляков, живет на русской части села, то и посещения начнем с этой части». Гости- согласились.
Пока поднимались от пляжа в село, дядя Витя и здесь добавил немного истории. «Слева сказал он видите большой дом у дороги, с двумя входами. Здесь долгие годы, была контора одного из колхозов. А дом напротив сельская баня этой части села. Помню, как её строили. Я вам показывал дом, где мне довелось родиться, его отсюда хорошо видно и окно из его кухни в эту сторону смотрит. Когда дедушки и бабушки моих не стало, в том доме жил мой дядя, младший брат отца. Как-то я пришел к ним, сижу на кухне, смотрю в окно. Дядя говорит: «Сейчас смотри, время к обеду, бригада, которая строит баню, обязательно кого-то пошлет на колхозный склад, за вином. Пошлют самого молодого и непьющего, чтобы по дороге не пил из ведра». Действительно, через какое-то время, из строящейся бани, вышел молодой парень с эмалированным ведром, накрытым крышкой и отправился в сторону колхозного двора, который был метрах в двухстах вверх по вот этому переулку, он идет влево от главной улицы, а, минут через двадцать вернулся обратно, уже с полным ведром.
Раньше колхозникам любителям выпить, жилось неплохо. На колхозном винном складе, можно было зайти, выпить пару раз по пол литра вина, подряд или утром-вечером, кладовщик поставит в заборную ведомость цифру -1, то есть 1 литр, пьющий поставит свою подпись и довольный, уходит. А потом бухгалтерия за этот литр высчитает с пьющего деньги, в конце года, при итоговом расчете. Естественно, всем подряд кладовщик не наливал, а то все бы ходили пьяными, а только «авторитетным» людям бригадирам, членам правления, друзьям-родственникам и кому он сам посчитает нужным, ну, естественно, тем, кому выписано разрешение от председателя.
Помню один раз на отчетном колхозном собрании, я присутствовал (пацаны ходили на собрания из-за бесплатного кино), председатель колхоза в своем докладе перечислял, кто больше выпил вина по ведомостям. Объявляет нашего соседа по огороду- бригадир Андрей Петухов, выпил за год 28! Ведер вина. Сидящая в зале, рядом с тем бригадиром жена, как зашипит: «Ты что же гад, у тебя, что дома вина нету?!», а бригадир ей в ответ: «Так ты же не даешь мне утром выпить, вот и приходится брать в набор!». Смех в зале и аплодисменты.
Вход в баню сделали прямо с торца здания, с главной улицы, второй вход был сбоку, напротив конторы, там тогда был БУФЕТ! Наверное, не одну железнодорожную цистерну вина пропустил через себя тот буфет. Особенно страдали от него отдыхающие, которых, в прежние годы, было у нас действительно много из Москвы, Ленинграда, Мурманска и других северных мест. Они считали наше вино за квас и пили его, как квас, потом так поодиночке или группами, тихо лежали здесь по обеим сторонам дороги и не понимали где они находятся и что с ними происходит.