Полдюжины рослых смуглых мальчишек, одетых в чем-мать-родила, обступили посреди улицы другого, более щупленького и светлого, замотанного в набедренную повязку.
Смотрите-ка ромей4 погулять вышел! Ха-ха!..
Не-е-е! Он к своим, в Цезарию5 шел, да заблудился тут у нас!
Ребята, меня Эммануилом зовут! Я живу здесь, как и вы пытался оправдываться, не такой как все, мальчик.
Какой ты наш!? Ты хоть знаешь о нашем Законе? О шабате?
Да ничего он не знает! Ромейчик, одно слово!
Он в прошлую субботу домики из глины лепил! Я сам видел! презрительно плюнул ему под ноги один из местных хулиганов.
А моя сестра рассказывала, что твою мать ромейский воин соблазнил, а Ёзиф-ишей тебя прибрал! прокричал ему в ухо другой мальчишка.
Да тебя, как язычника, ишеи в Кумране хотели в жертву принести! На жаровне твои потроха изжарить!..
А ты бы еще живой глядел бы на это, в полном изумлении и визжал! Йа-а-а-а!!! Йи-и-и-и!!! завизжал, хватаясь за низ своего живота, третий.
Аха-ха-ха! Уга-га-га! Буга-га-га! загоготали шесть молодых глоток.
Всем известно, что они там у себя свой храм построили, подземный, и жертвы приносят таких ублюдков, как ты! Уха-ха-ха!
Да ты!.. Вы все безумны! Ничего не знаете и тявкаете как собаки на лошадь!.. в исступлении закричал светлокожий мальчик, доведенный до отчаяния оскорблениями сверстников.
Он переводил гневный взгляд с одного говорившего на другого, нервно сжимая кулачки.
Уж не ты ли тут лошадь?! посерьезнел один из оскорбителей.
Ах ты, сопливый ромейчик! налетел на него другой.
Светлокожий малыш от толчка отступил назад и ткнулся спиной в другого голого мальчишку, который толкнул его обратно. Затем, все повторилось снова, только с боков. В конце концов, он оказался в дорожной пыли, у ног обидчиков.
Бей ромеев!!!
Смерть язычникам!
Шестеро крепких хулиганов набросились на одного. Тычки и пинки посыпались спереди и сзади, ткань с бедер слетела и путалась под ногами обидчиков. Закрывая руками голову и лицо, мальчик катался по земле, пытаясь уворачиваться от, сыпавшихся на него со всех сторон, ударов.
Из ближайшей подворотни выскочила пара мелких собачонок, таких же визгливых и агрессивных, как местные мальчишки, и принялась громко тявкать и бегать вокруг дерущихся, добавляя шума к происходящему безобразию.
Ах вы, разбойники! Шомронимцы! появилась на пороге одного из ближайших домов, пожилая женщина, Вот я Вам! Я все вашим отцам расскажу, когда они домой вернутся!
Хулиганы замерли, а потом бросились врассыпную, оставив в дорожной пыли неподвижное светлое тельце. Одна из отчаянно тявкавших собак, подбежала, обнюхала и тут же, заскулив, бросилась прочь.
Ай, ай-яй-яй! всплеснула руками пожилая женщина, Да это ж сынок Мириям и Ёзифа!..
«Дом, милый дом» я лежал в своей кроватке, на соломенном тюфяке, укрытый теплым овечьим одеялом. И видел сон, так словно все это происходило со мной наяву.
«Как достали все на работе Директор дурак!.. Сотрудники лентяи! Все прикидываются идиотами. Еще и живот разболелся к вечеру Проклятье! Только бы не опять»
Я снимал с себя тяжелую верхнюю одежду и вешал ее на изогнутые крючки, торчащие из стены.
Мама, привет! мой самый светлый и любимый человечек прибежала на звук открывающейся двери и обняла меня за талию.
Тихо, тихо, Светочка, ласково отстранил я дочку, У мамы все болит
Мамочка, скорей проходи! перебила меня Света, Ты, наверное, кушать хочешь? Я такую кашку сегодня сделала, Барби и Кену6 очень понравилась. Пошли, мы тебе специально оставили!
Спасибо, родная Но я пока ничего не хочу ответил я дочурке с ласковой улыбкой.
Переоделся, помыл руки, прошел на кухню. Хотел поставить кофе, но боль в животе заставила опуститься на стул.
«Боже, боже, боже мой!.. Опять начались эти боли в животе, отдающие в спину! Лежать, сидеть, ходить, просто невозможно Неужели опять?.. За что же такие мучения!?.»
Хотел пройти в комнату, где были мои старые лекарства, но страшный укол внутри парализовал ноги! Сделав неловкий шаг, я опустился на пол. Боль стала нестерпимой, чтобы не закричать и не испугать дочку, я крепко сжал зубы и зажмурил глаза.
Мамочка, мама! Тебе плохо? Светик стояла надо мной и ласково, с детской непосредственностью, гладила по плечу, Давай я тебе помогу?..
Телефон чуть слышно прошептал я непонятное слово.
Сейчас, сейчас!.. заторопилась дочка. Ее личико передо мной исчезло, послышался приглушенный топоток.
Вот! дочурка приблизила к моему лицу гладкую тонкую дощечку мобильный телефон, всплыло из памяти название, Что? Кому ты хотела позвонить?
Скорая набирай пожалуйста
Аллё! серьезным голосом, копируя меня, сказала Света в телефон, там что-то ответили, спросили.
Ее лицо исказила судорога, рот поплыл в сторону, а из глаз потекли слезы
Скорей, маме очень плохо! Скорее!.. сквозь слезы прохныкала она в телефон.
Ее слеза обожгла мне руку Всегда такое милое, любимое личико было обезображено невыразимым горем.
Мама, я не хочу, чтобы тебя опять увезли Я не хочу опять к папе Там эта, его Мам, ну пожалуйста, не бросай меня!..
Глаза защипало от слез, дыхание перехватило! Мое сердце разрывалось от безысходности, добавляя страданий «За что?»
Боль наполняла меня всю без остатка, тянула куда-то в сторону, приглашая погрузиться во мрак забвенья, обещающего скорое избавление.
И только светлый образ моего Светика удерживал сознание в этом мире. Заплаканное лицо единственной дочки в обрамлении золотых волос давало мне силу сопротивляться боли, оставаясь в сознании.
Руки, ноги, живот, грудь все болело, тяжелая голова взрывалась болью при каждой попытке повернуться. Страшно хотелось спать, но закрывая глаза, передо мной снова и снова проходили события вещего сна. А эта девочка, такая чистая и прекрасная, почему-то называла меня мамой?.. А я, значит, чем-то болел Другие люди какая-то невероятная окружающая обстановка!.. Где это? Что это? Зачем?.. Я был поражен силой того человека, страдающего от страшной болезни, я хотел бы стать таким же сильным, но я снова проваливался во тьму забытья.
Ёзиф!!! Ёзиф! Плотник Ёзиф!.. на пороге дома, в распахнутой накидке с не покрытой головой, стоял взъерошенный садовник Шимшон, позади него, у ограды, виднелись еще несколько встревоженных мужчин жителей деревни.
Помоги нам Ёзиф! вступил на порог садовник, ударяя себя в грудь, Мой сын!.. Мой единственный сын, болен! Вот уже третий день! Он лежит в постели и лает, как собака, а бывает, что воет! Он не встает, не ест и не пьет!.. Если такое продолжится, то мой сын умрет! Ёзиф!.. Еще также страдают сыны Дова и Йорама, и в семьях Леви и Мордехая такое же горе! указал он на стоявших у забора мужчин, На наши семьи пало какое-то проклятье! закончил садовник, не отрывая напряженного взгляда от Ёзифа.
Что случилось, почтенный Шимшон? Как я могу помочь вашим детям, если с моим сыном еще худшая беда?..
Какие-то разбойники изувечили нашего ребенка и бросили умирать на дороге! появилась за спиной мужа беременная Мириям.
Ай-яй-яй! Нехорошо притворяться, Ёзиф! Старая Геула говорит, а она знает! Что это твой сын проклял наших детей! Ты его отец, Ёзиф, прикажи, что бы он снял свое черное проклятье продолжил садовник, не слушая Мириям, и шагнул под крышу их дома.
Да в своем ли ты уме, сосед!? Что такое проклятье и кто такой мой сын, которому нет и шести весен!..
Ёзиф, Ёзиф!.. всплеснул руками садовник, Когда ты пришел к нам, в свой ветхий отчий дом, мы приняли тебя с твоей семьей, как родного! Мы все вместе помогали тебе отстраивать твой дом! И чем ты хочешь отплатить нам?.. Наши дети лишились разума и скоро умрут! У наших семей не останется будущего! И виноват в этом будешь только ты!
Его глаза светились каким-то яростным, диким блеском. Брызгая слюной, он решительно наступал на Ёзифа, тыча коротким пальцем ему в грудь. Тот, будучи вдвое выше его, удивленно отступал, пока не уперся спиной в детскую кровать со спящим Эммануилом.