У меня голова болит, Поворотов. От всех вас. Перегрелся на солнце на вашей Негоди Не ведаю, как здесь, а у меня время строго ограничено. Зря, что ли, скатался? Слышите, Поворотов? Плохо, очень плохо Чем мне предложите заняться в вашем городишке? Чтобы с пользой, с результатом Все вместе купаться на Негодь пойдем в жарынь! Генрих обвел взглядом габариты начальника СБ, хотел съязвить насчет купальных плавок, но не стал.
Я не виноват. Чтобы за всех отвечать пробубнил Поворотов. Не могу знать про госпожу Пятилетову. Несомненно у нее причины Что предложить? Со своей стороны могу предложить, как реагировать
Да! Как? Чтобы удовлетворило серьезных людей, включая губернатора.
Сделаем! Проверено не раз. Соберем собрание. В том самом зале в управе там полы уже вымыли. Вы выступите перед народом, успокоите Вздрючите, как следует! и кого следует
На черта мне кого-то успокаивать или вздрючивать? Это к официальным властям. Их прерогатива. Я деловой человек. Не барин. Это как? вот приедет барин, барин нас рассудит А вот не так! Пережитки у вас! Когда поймете, что на работе надо эффективно работать больше ничего. Не вселенские проблемы решать, а заниматься вот тем, что у вас под носом в частности, кривошипными ножницами. Может, и не пришлось бы завод прикрывать а раньше свою безалаберность! Дохозяйничались! У вас тут круговая порука. Воровство процветает. Сейчас не СССР, когда ни одно госпредприятие не могло разориться. И холдинг не союзное министерство не бездонная бочка, откуда черпать Рынок это сейчас данность возможности и ответственность. Плохо ли, хорошо но вот так
Мы понимаем И голосовали за нынешнего президента
Зачем тогда ваша свистопляска? Скандалы, митинги и флаг над башней?.. Кстати, какая башня? где? И флаг до сих пор висит? Ну, вы даете Бездельники! Где флаг, я спрашиваю? Отсюда не видно Синяя дымка наверху витает
Присмотритесь. Там флаг. На своем месте.
Это вон виднеется? Махонький штырек и над ним?.. Да как же умудрились повесить-то? Не с вертолета же Чудеса! И ради вот этого?.. Я еще приехал. Во попал!.. олигарх приготовил цветистую фразу, но его словно хлопнули по губам. Мягкой белой пушистой лапой.
Харе, Генрих! Стоп, сын красного директора и внук землекопа-рекордсмена. Не заходи за красные флажки. Тем более, на башне не флажок красное знамя. Недавно что-то значило. Для твоего отца и деда. И не что-то, а ВСЕ! Знамя олицетворяло эпоху, в которой они жили и свято верили. Нельзя безнаказанно отрицать и оскорблять веру, а прочими достижениями пользоваться (например, комбинатом). Нельзя повторить. Слышали ведь современный самонадеянный лозунг? можем повторить! Увы, не можем. Без своей веры. Без эдакой чудесатой вещи, которая превращает штырек с красной тряпкой в красное знамя.
Вот как это было чудо материализовалось. Не где-нибудь даже не в сказочном Пятигорье, а в Кортубине. В изданной в СССР книжке «Цена жизни и стали» (автор А.Г. Порываев) описан запуск первой домны на КМК уже после войны.
Собрались на торжественный митинг. Исторический момент. Важная веха в героическом труде. Завершен колоссальный объем земляных работ, вырыт котлован. В фундамент новой мощной доменной печи уложена прорва кубометров бетона, смонтированы тысячи тонн металлических конструкций и технологического оборудования. Под землей проложены сотни километров электрокабелей, трубопроводов сотворенный людьми подземный лабиринт не уступал сказочному лабиринту Пятигорья. Все делалось с опережением и без того жестких графиков. На пределе нет, за пределами возможностей, человеческих сил за пределами чуда. Под палящим солнцем, проливным дождем, снегом.
Теперь на митинг пришли участники гигантской стройки. Землекопы, бетонщики, монтажники, теплостроевцы, доменщики. Простые рабочие, техники и инженеры. Коммунисты в первых рядах. И все были счастливы! Тысячи людей сгрудились на площадке. Бурными аплодисментами встретили команду:
Победителям соревнования бригадиру бетонщиков Прову Сатарову, старшему газовщику Василию Тубаеву, доменщику Семену Щапову поднять над домной красное знамя! Ура, товарищи! по лесенкам наверх поднялись знаменосцы, развернули красное полотнище символ трудового подвига строителей КМК. Всех строителей и тех, кто стоял и смотрел на домну и знамя, и тех, кого уже не было.
Кому повезло дожить? Старый тучный Иннокентий Елгоков не мог стоять на больных ногах сидел на специальной скамье. С ним дочь Юлия молодой инженер металловед. На митинг организованной колонной пришли учащиеся школы-семилетки и техникума. Делегация учителей во главе с Генрихом Шульце. Среди молодежи был взрослый парень Игнат Щапов. Молодые и старые улыбающиеся лица.
Но в группе начальства КМК не звучал уверенный голос первого директора стройки Иван Глайзера (а ведь он был уверен, что комбинат построит). И с зажигательной речью выступал не первый комсомольский вожак Александр Анютин, а по счету даже не второй и не третий его последователь. Аристарх Кортубин успел покинуть пост партийного руководителя области, и хоть еще жил тогда, но тяжело болел и на людях не показывался.
Тем не менее, тогда зримо или не зримо собрались ВСЕ. Все предки героев нашей истории: Сатаровы, Пивых, Елгоковы, Тубаевы, Анютины, Глаз-Глайзер, Щаповы, Порываевы и др. Они там были! В их числе главный чекист рослый, черноволосый майор Решов. Начальник ИТЛ 9. Наш Гранит (ну, хоть чуточку он стал НАШИМ?).
Люди в толпе такие разные одинаково восторженно смотрели, как красное знамя поднимали на домну. Пели Интернационал. Многие плакали.
В книге «Цена жизни и стали» можно прочитать такой достоверный эпизод про первую домну и красное знамя про штырек с красной тряпкой. Эпизод из отвергнутого прошлого.
Ну, это лишь отступление. Вся наша история состоит из пространных отступлений. И автор прилагаем максимум усилий, чтобы не отступить от главного. Что же главное сейчас? При воцарившейся в Утылве неразберихе у нас с вами заканчивается пространство для маневра для замалчиваний, казуистики, обмана и самодовольства. Предстоит серьезное столкновение. Сыродь пообещал туманно (это он сделал уступку), что столкнуться придется не с превосходящими силами т.е. будет сражение, а не побоище. Хороший шанс, но это не мы его заслужили нам подарок от поколения с красным знаменем. Какая сказочная щедрость! Опять же благодаря ему прошлому поколению автор тоже получил шанс пообещать, что все закончится хорошо. Для Утылвы. Для всех нас.
Нынешнее отступление от реального действа закончено. Мир снова вернулся в обыденные рамки. Или нет? или это уже невозможно? Ох, что-то тревожно на душе, и сердце колотится
Сердца стук и треск полатей Чем страшней, тем чудесатей.Вот как это понимать? Генрих стоял перед входом в гостиницу Мара. Его окружала реальность серый асфальт, беленые бордюры, кусты с синими гроздьями. В гостиничных оконных проемах обычные стекла в пластиковых рамах (не дивьи зеркала). Красное солнце выплыло перед Генрихом, слепя ему в глаза. И окажись рядом белый кот его тень не смогла бы покрыть гостиницу. Нормально. Или?.. Разумеется, Генрих не знал рады ему здесь или не рады. Но испытывал некоторое неудобство. Хорошо хоть не удушье, как тогда, перед угрозой покушения на Негоди (а таблеток под рукой не было). За ним никто не следил из окон не дрогнула ни одна штора. Известно, что коты чувствительные и даже мистические животные. Несомненно, Кефирчик бы почувствовал. Генриху удалось не сразу.
Все так и не так. Сказочная сила Пятигорья, что уже вторгалась в течение событий эти флюиды, сладкие брызги, достигавшие легко через сотню километров Кортубина, таинственный синий туман, красная река из диворов, ветер от взмахов корыльбуньих крыльев, тьма от сгустившихся голов подобная чудесатость затронула Генриха. Постучала (нет, не как Панька грубо Щаповской палкой) легонько постучала по лбу олигарха: дескать, ты чего? не заносись!..