И мне любопытно почему? я тоже кинула кусочек булки. Теперь к лебедям присоединились утки, до того плававшие у другого берега. Я посмотрела на короля. Нет, правда, Ив, почему ты потворствуешь нашим начинаниям своим невмешательством? Помнится, когда-то ты высказывался резко против и говорил, что их время не пришло.
Но позже дал тебе должность помощника секретаря, с намеком ответил монарх.
Это была всего лишь взятка, отмахнулась я. Тебе нужно было заманить меня во дворец. К тому же эта должность была твоей блажью и прекратила свое существование после того, как мы стали любовниками.
А преподаватели? А дозволение сунуть нос в университет? Ты ведь бывала на их занятиях
Еще одна взятка, усмехнулась я. Ты ведь опоил меня и обесчестил. Тебе надо было дать мне что-то взамен. То, что примирит меня с твоей низостью. И вновь тебе эта подачка ничего не стоила. Баловство и только. Ты балуешь свою сумасбродную фаворитку так это воспринимают все вокруг. И я говорю не об этом. Я спрашиваю почему ты позволяешь то, что может в будущем обернуться возмущением и столкновением с теми, кто не примет моих экспериментов? Я подняла руку, не позволяя ему ответить сразу. Не говори о любви. Дело слишком серьезное, чтобы бросать покой королевства к ногам женщины, пусть и любимой. Должен быть иной повод, и он есть. Какой?
Государь отряхнул руки и развернулся ко мне. Скрестив их на груди, он ответил насмешливым взглядом. Я поняла, что своих мыслей монарх не выдаст. Это был вызов, и я, бросив последний кусок булки, зеркально отобразила его позу.
То есть ты не желаешь верить, что я проникся твоими идеями? полюбопытствовал Ивер. Я отрицательно покачала головой. А в то, что мне любопытно понаблюдать, чем обернется вся эта история? Нет, правда, Шанриз, мне любопытно. Ты и твой дядюшка подошли к делу весьма обстоятельно. Ты затягиваешь в сети моих советников и министров, он ведет переписку и посещает дома среднего класса и бедняков. Его сыновья осматривают здания и заключают сделки с подрядчиками, впрочем, все ветви славного древа Доло не теряют времени даром.
Его осведомленность меня не удивила. За мной смотрели в четыре глаза, да и шпионы государя работали исправно. Он был в курсе всего, что происходило вне поля его зрения. Я и мой род представляли для монарха живейший интерес. А так как я была с ним и не скрывала своих помыслов, то и наблюдали за нами с удвоенным вниманием. Оттого-то и было любопытно, отчего государь помалкивает, хоть заведомо и не одобрял направление моих мыслей.
Если вам удастся заручиться поддержкой камератцев, если за вами пойдут люди, то и мне в будущем перепадет немного славы, продолжал Ив, но теперь его губы кривила улыбка: Ивер Второй Реформатор. Недурно, как считаешь? Разумеется, род Доло пополнит список своих славных деяний, но на вершине буду стоять именно я.
Так что ты там говорил о тщеславии? насмешливо спросила я. После вздохнула и направилась в сторону дворца, посчитав прогулку законченной. Государь нагнал меня и сам устроил мою ладонь на сгибе своего локтя. И все-таки ты не сказал всей правды, продолжила я едва прерванный разговор. Я верю, что тебе любопытно, как далеко мы можем зайти, и если начнутся волнения, то запретишь нам заниматься нашим делом. В этом я уверена, но свои тайные помыслы ты все-таки не открыл. Это несправедливо, не находишь?
Что именно?
Ты рассматриваешь мой род под увеличительным стеклом, но оставляешь себе секреты.
Зато дозволяю продолжать изыскания, хоть и не одобряю их, как ты верно заметила. Разве же этого мало? Разве же это не достойно легенды, как история Ламмета и его супруги?
Я усмехнулась и отрицательно покачала головой.
Мы не идем рука об руку, Ив, как шли они. Ты стоишь за моей спиной, но в твоей руке поводок, и пока ты распускаешь петли, позволяя мне видимость свободы. Но однажды можешь натянуть, и останутся только твои желания. Наша история любви вряд ли станет легендой я выпустила его руку и присела в глубоком реверансе, мой господин.
Монарх покривился и вынудил меня распрямиться. После взял за руку и притянул к себе.
Всё так, душа моя, сказал он, глядя мне в глаза, но ты забываешь об одном в твоей руке мой поводок, и ты крепко держишь его.
Мы говорим о путах, но не о любви, заметила я.
А разве любовь не путы? он провел костяшкой пальца по моей щеке, следя за ним взглядом. Только кому-то они в кровь стирают кожу, а кому-то, стягивая, помогают стать цельным. Я стал цельным, мой дорогой лучик. И я готов ради тебя на всё, даже пойти против своих убеждений.
Я улыбнулась ему и, обняв лицо ладонями, сама коснулась губ короля поцелуем. Свои мысли я оставила при себе, как и он. То, что король лукавит, я была уверена, но в чем, понять не могла. Однако настаивать на его признании не стала. Сейчас он был готов дать мне то, что я хотела, и лучше использовать этот момент, потому что измениться всё может слишком быстро.
К сожалению, отстранившись, произнесла я, у меня нет ничего, что я могла бы дать тебе в ответ. Только сущую пустяковину себя саму.
А большего и не надо, ответил он и прижался к моим губам.
Государь, прервал нас гвардеец, сюда идут.
Чтоб их пожрали псы Аденфора, проворчал король, отстранившись.
Он выпустил меня из объятий, буркнув еще какое-то ругательство, теперь помянув приличия, которые я требовала соблюдать на людях. Не удержавшись, я хмыкнула и удостоилась непроницаемого взгляда на берегу пруда вновь стоял государь Камерата. Что ж, это было верно, и графиня Тибад, вернув себе любезный вид, развернулась в сторону, откуда показался пока еще незнакомый мне мужчина.
Он был немолод, опрятен и недурно одет, из чего я сделала вывод, что перед нами не прислуга. Мужчина приблизился, поклонился королю, после, окинув меня быстрым взглядом, снова склонил голову и представился:
Барон Одаман Стирр, ваше сиятельство. Имею честь быть управителем вашего имения.
Весьма приятно с вами познакомиться, ваша милость, ответила я с вежливой улыбкой.
И мы последовали за бароном знакомиться с делами поместья, со слугами и соседями, которые вскоре потянулись к Тибаду, чтобы засвидетельствовать свое почтение хозяйке графства
Глава 4
Какое замечательное место Да, мне оно определенно нравится.
Я склонила голову к плечу и еще раз осмотрела дом из красного кирпича. И пусть он требовал ремонта, но я уже видела, что это именно то, что мне нужно.
Так что это было, вы говорите? я полуобернулась к управителю моего имения.
Дом священника храма Великой Праматери, ваше сиятельство, ответил барон Стирр. Позволите ли задать вам вопрос?
Разумеется, ваша милость, кивнула я, любуясь ветшающей развалюхой.
Зачем он вам нужен?
Здесь будет пансион, мой дорогой управитель, улыбнулась я. Первый пансион для девочек, где их станут обучать не только складывать буквы в слова и считать на пальцах, но и иным наукам. Но школа будет доступна не только для пансионерок. По большей степени пансион нужен тем, кто живет слишком далеко отсюда или не имеет возможности содержать ребенка, а вот школу смогут посещать дети разных сословий.
Но для чего вам это? изумился барон.
Я обернулась к нему и вопросительно приподняла брови.
А зачем вы получали образование?
То я начал управитель, и я прервала его:
В чем ваша исключительность? О, ваша милость, не почтите за оскорбление или принижение вашего достоинства, но мне любопытно, в чем вы видите свое превосходство над будущими пансионерками?
Барон несколько опешил, пытаясь понять, что я хочу услышать. Однако быстро откинул оторопь и уверенно произнес:
Во-первых, я мужчина, а во-вторых, дворянин. Мне полагается быть образованным, да и дамы нашего с вами общества получают недурное образование. Однако вы говорите о разных сословиях, ваше сиятельство, но это означает, что вы желаете объединить в одном классе крестьянку и аристократку? Немыслимо!