Недалеко от него, в пробитой проруби барахтались девчонки те самые, что еще несколько минут назад перемывали ему кости в автобусе. Рыдая в истерике, одна хваталась за край, но у нее не хватало сил выбраться, а вторая никак не могла зацепиться за вновь и вновь обламывающуюся кромку тонкого льда. Устав от бесконечного числа попыток, она пыталась ухватиться хотя бы за подругу, грозя утащить под лед и её.
«Видимо, они тоже вывалились из окна», вспомнил всё Макс. Расстегивая на ходу куртку, он выполз на лёд.
Держись! Возьми руками и крепко держись! крикнул он первой девчонке, закидывая ей свою некогда новую куртку. Та судорожно схватилась за рукав, ставший той последней соломинкой, связывающей её с жизнью. Макс осторожно потянул куртку и довольно быстро вытащил девчонку на лед.
Ползи на берег! крикнул он ей. Не вставай на ноги! и отправился за второй. Тут же увидел, как с другой стороны проруби к нему на подмогу бежит пожилой мужчина, держа в охапке кучу веток. Дед очень хотел помочь, но
Нет! закричал Макс. Уходите! Не надо!
Поздно! Старик провалился под лед, не добежав несколько шагов до проруби.
Макс матюгнулся. Ну почему в желании помочь люди не пользуются собственным мозгом и создают дополнительные проблемы? Расставив приоритеты, он на время забыл про деда и продолжил ползти к девчонке. Лёжа в ледяной воде, он всё пытался добросить до нее свою промокшую куртку, но девчонка, окончательно выбившись из сил и потеряв надежду, уже сдалась. Она больше не кричала, не плакала, не делала энергичных попыток схватиться за что-то или хоть как-то помочь в её спасении, и лишь по трясущимся синим губам, иногда еще рефлекторно шепчущим «Помогите!», Макс понимал, что она еще живая.
Неожиданно боковым зрением он увидел, что из-за его спины опять кто-то быстро пополз к проруби.
Да вы что, сговорились, что ли! разозлился Макс. Эй, мужик, давай вали отсюда! Тебя еще только мне не хватало!
Спокойно! ответил невозмутимый голос. Макс обернулся в пол-оборота и заметил оранжево-синий комбинезон. «Слава Богу, успокоился Макс. Спасатели приехали.»
Спасатель бросил лебёдку прямо девчонке в руки, но она не хотела держаться, а может, уже не могла просто сжать леденеющие пальцы.
Макс заметил, что спасатель прицепил к себе веревку и, видимо не надеясь на Макса, огляделся, к чему можно было бы привязать второй конец. Но привязывать было не к чему. Он был один, без команды, которая в это время работала на мосту, а Макс знал, что без помощи тех, кто держал бы его, прыгать в воду было бы просто безумием. Несомненно, спасатель тоже знал это, но раздумывать было некогда. Макс понял, что спасатель сейчас сиганет под лед, и, собрав остатки своего охрипшего голоса, заорал девчонке:
Держи, дура! Или следующие, кто приедут за тобой, будут водолазы!
Может быть, это помогло, или сработали инстинкты самосохранения, но девчонка из последних сил всё же сжала пальцы, и спасатель быстро вытянул веревку. Макс принял девчонку на лед, и вдвоем с мужиком в синем комбинезоне они быстро достали и старика.
На мосту в это время продолжалась работа. Методично и быстро разрезая гидравлическими ножницами куски железа, спасатели извлекали из кучи металла людей живых или мертвых иногда руками зажимая их раны, накладывали жгуты, фиксаторы и быстро уносили на оранжевых носилках. Счет шел на минуты, поэтому никто не отвлекался на эмоции.
Дамир, возьми пацана, крикнул один из спасателей, протягивая мальчишку. В рубашке родился: в самом носу автобуса ведь был и только царапинами отделался!
Ты как себя чувствуешь? спросил Дамир, принимая на руки ребенка.
Хорошо. Больше не тошнит
Раздав всех, кто уже безнадежен, и тех, кто «полегче» скорым, Борис оставил «тяжелых» себе. Это было его неписанное правило. Последним доставали молодого парня. Его ногу зажало настолько, что извлечь его целиком уже не осталось надежды. Он был в сознании и серел на глазах.
Как тебя зовут? разговаривал с ним Борис, пока спасатели пробовали то распилить, то раздвинуть, то поднять с его ноги многотонный завал. Пока с человеком разговариваешь он крепится. Как только замолкаешь продолжает сереть
Макар
Эк тебя, Макар, угораздило с именем, пошутил Борис и сделал знак анестезиологу: бессмысленно провозившись с этой ногой и потратив кучу бесценного времени, ждать дольше не имело смысла. Макар, мы тебя сейчас достанем и поедем в больничку.
В глазах у парня затеплилась надежда, а медсестра уже принесла набор для ампутации
Борис загрузил к себе в машину молодого парня без ноги. Нужно было торопиться. Остальное доделают спасатели. Садясь в машину, он поднял глаза на спасателя, работавшего рядом с ним почти всё это время, и узнал старого друга.
Ярый, ты, что ли?
Я, протянул руку светловолосый мужчина в немного промокшем комбинезоне.
Лет пять не виделись! Заходи ко мне! Он захлопнул дверь, и машина, вновь включив сирену, тронулась.
В салоне, рассчитанном на трех пациентов, все заняли свои места.
Готовить к операции, Борис отвернулся от медсестры и мужчины без сознания, автоматически осмотрел раненную женщину и присел рядом с Макаром. Парень молча плакал
Ты жив остался, Макар. Тебе повезло. Надо жить дальше.
Зачем мне такая жизнь страдал парень. Меня теперь даже девушка бросит
С чего вдруг? заговаривал его боль Борис. Не бросит она тебя. А если бросит зачем тогда тебе такая ненадёжная девчонка сдалась. Другую найдешь.
Я жениться собирался проглатывал слёзы Макар. Я в Нальчик ехал в кафе договариваться
У Бориса внутри будто что-то оборвалось. Сердце замерло.
В Нальчик? Это был автобус в Нальчик?
Да
Жена Бориса сегодня собиралась ехать в Нальчик этим рейсом. Машинально достав телефон, он набрал номер. Два прошедших гудка были бесконечны. Пожалуйста, возьми трубку, возьми
Да? послышался в трубке до боли знакомый голос. Борис закрыл глаза. Сердце вновь забилось. Голос, просто слышать голос родного человека иногда это важнее собственной жизни.
Ты где? спросил Борис, просто чтобы хоть что-то спросить.
Борь, извини, я не поехала в Нальчик, я дома начала Инна. Борис перебил её:
Перезвоню. Операция. И положил трубку.
Другая бы обиделась: звонит непонятно зачем, а потом сам же бросает трубку. Но это же была его Инна Борис знал, что она давно привыкла ко всему.
К операции всё готово? вернулся Борис к мужчине без сознания. С Богом
Инна прибежала домой. Свекровь, уже одетая, стояла в дверях и с не слишком довольным лицом поджидала Инну.
Я уже бегу! скидывала на ходу пальто Инна. Как тут у вас дела? Температура еще выше не поднималась?
Какая еще температура! фыркнула свекровь, выходя на лестничную площадку. Только ты ушла, как он вскочил и хулиганить начал. Не дети, ане знаю что! резюмировала она, заходя в лифт.
Спасибо, что посидели! только и успела крикнуть закрывающимся дверям лифта Инна и, пройдя в комнату, недоуменно посмотрела на Матвея: он прыгал на кровати, швыряя подушками в Пашку.
Ну и ради чего я выскочила из автобуса? обиженно пожала плечами Инна. Врача отложила, свекровь «выписала» Обормот! ей захотелось дать Матвею шлепка за напрасно потраченный день, но она вовремя спохватилась: «Нашла за что ругать ребенка за то, что он здоров! Да тебе радоваться нужно, мамаша! пожурила она саму себя. Всё отлично, я дома, дети не болеют. Как же хорошо у нас дома! Как приятно провести обычный скучный день с семьей». Досада была забыта в привычных будничных хлопотах.
Вечером пришла подруга Инны в расстроенных чувствах. Так уж повелось с институтской скамьи, что Майя частенько забегала, когда хотела поделиться эмоциями хорошими или плохими. И хотя Инна была старше всего на год, она порой ощущала себя умудренной жизнью старшей сестрой то ли характеры у них такие разные, то ли роль Инны сильно утяжелял «довесок» в виде мужа и детей, которым Майя похвастаться не могла.