Кохвию мешок закупили, должно фатить. А сли не фатит, Олешку пошлем, сбегаить, дребезжал старушечий голос, не умолкая. Подай-ка мне те кружавные салхветки, что зле сервизу стоять. И кандлябры от пыли утри. Де эт видано такое лектрический кандлябр? Кота со стола гони! Гони пршивца! Розы, ить, усохли, поди, новых принеси. Нешто ты спишь на ходу? Скоро гости понаедуть, а ты Хвартух, ить, замазала, ползаишь, аки муха сле зимы. У твои годы девки посеред поля рожали, дитя пеленали и дальше пахать ишли.
Татьяна страдала от недосыпа, тело болело от невозможности присесть хоть на минутку, гордость её за эти три недели оказалась втоптана в грязь, да еще и сверху пеплом присыпана. Но больше всего, как ни странно, мучило Таню полное отсутствие сладкого в её жизни. Прислугу в барской усадьбе кормили сытно, но просто. В основном кашами и супами. Еще каждому полагался кусочек сливочного масла в день, чёрный хлеб, иногда коржик. Все. Для лакомки Татьяны подобное меню было невыносимо. Конечно, можно сходить на рынок и купить себе что-нибудь, Таня так и собиралась сделать, когда удастся выкроить хоть полчаса свободного времени Но тут как назло к балу полные коробки сладостей привезли и пирамидками причудливыми на блюда выложили. В общем, Таня не удержалась, пару конфеток в карман фартука припрятала.
Пора пирог ужо ставить. Хвартух поди переодень. Постой-ка, встрепенулась Зинаида Лексеевна. А чем это он у тебя вымазан? Ну-ка, ну-ка Ох ты ж воровка! На барское добро позарилась! Ба-а-арин! Девка конхветы со стола таскает!
И вот она на конюшне, огребла барской рукой по пятой точке, вывалялась в сене и не знает, смеяться ей или плакать. Дурь какая! Последний раз за кражу конфет ей доставалось в детском саду. Таня расправила плечи, уперла руки в боки.
Все! С меня хватит! Я ухожу из этого дурдома! Немедленно! Барин ваш псих. Причуды его ни в какие ворота не лезут. Не намерена терпеть больше ни минуты Запал внезапно сошел на нет, Таня растерянно затеребила подол злополучного фартука.
Ты постой, не горячись, конюх, он же кучер, он же дядя Серёжа, взял ее за руку, подвел к деревянной лавке. Присядь. Прежде чем хлопать дверью, расскажи мне, зачем вообще сюда пришла? Ты ведь сразу знала обо всех, хм, причудах работодателя?
Таня всхлипнула. И неожиданно для себя вывалила на дядю Серёжу всю свою историю.
Понятно, сказал тот, выслушав. И куда, скажи на милость, ты пойдешь? К кредиторам в лапы? Или к Игорю своему в Египет?
Не знаю, проворчала Татьяна. Лишь бы подальше отсюда.
Эх ты, простота душевная. Успокойся. Барин наш хоть и вспыльчивый, но отходчивый. Деньгами ещё никого не обидел. Да и вообще не обижает. Хоть и грозит иногда за провинность на конюшне высечь, но это только для колориту разве ж он садист? Напротив, если кому защита нужна, всегда поможет. Да, он с тараканами Но, к примеру, Игорь твой без причуд, стандартная ячейка общества, а как с тобой обошелся?
Татьяна молча кивнула, а дядя Серёжа продолжил.
Вот и хорошо. А теперь ступай умойся и переоденься. И барину улыбайся. Не показывай обиду ни в коем разе.
По случаю бала барин велел выдать «Дуняшке» праздничное платье светло-синее, с круглым вырезом на груди и короткими рукавчиками-фонариками. Не фонтан, но все же получше чёрного
Лифиник видно, злобно бросила Зинаида Лексеевна, видимо, разочарованная тем, что девку мало продержали на конюшне.
«Лифиник, не лифиник, думала Татьяна, разглядывая себя в зеркало, но хоть на человека похожа. Фигура видна». К слову, о фигуре. Таня повернулась к отражению боком. Постройнела-то как! Не то чтобы до этого сильно пышной была, но сейчас талия утончилась, бока исчезли. Видел бы мудак Игорь, эх.
Всё празднество она провела, как и полагается «сенной девке», в сенях. Чему была несказанно рада. Барин, поворчав, согласился с сыном и нанял профессиональных официантов, так что ей оставалось лишь помогать дворецкому встречать гостей. Те на неё внимания обращали мало, что опять же радовало. Лишь Никита неожиданно попытался ущипнуть за задницу и сам тому, кажется, удивился. Да еще один тип в сером пиджаке и больших роговых очках, увидев её, вдруг заржал и спросил у хозяина:
А почему твоя служанка не голая? Я был на одной вечеринке, так там девки без одежды прислуживали.
И снова засмеялся непонятно чему.
А Татьяна подумала, что ей с «барином» ещё повезло.
Остальное время она проводила в компании доберманов, иногда появлялся кот, а потом её удостоила взглядом пьяная барышня, затянутая, как и прочие гостьи, в корсет. Барышня икала, еле держалась на ногах, спотыкалась о крутящегося под ногами кота и безуспешно пыталась ослабить шнуровку. Татьяна предложила помощь. Гостья в ответ рассказала всё, что она думает о дурацкой вечеринке и о директоре компании вообще.
Зачем же вы пришли, если вам так не нравится? брякнула Таня и испугалась.
Не положено горничной такие вопросы задавать.
Но собеседница её ничуть не смутилась, напротив, ответила с удовольствием:
Этот коз-з-зёл пригрозил с работы уволить всех, кто ик! откажется от этого его ик-ик! корпоратива. Чтоб ему! Хи-ик!
К ночи все разъехались. Последним с облегчением удалился Никита. Григорий Ефимович выглядел довольным, проводил сына взглядом и отправился в почивальню. А через полчаса Инна Игнатьевна огласила дом горестным криком:
Скорее! Сюда! Барину плохо!
Тараканье царство
Квартира-студио, обставленная по последнему писку моды, блистала чистотой и дышала свежестью. Окна её, как и положено порядочным квартирам, выходили на сверкающий ночными огнями мегаполис. Под потолком шумел кондиционер последней модели. Шулер Ник развалился на широкой белой в черную полоску софе, что в точности отвечала тренду сезона. Рядом в кресле, обитом кожей инсектопитона, сидел Ник Красавчик, закинув ноголапу на ноголапу.
Оба не отрывали взгляда от входной двери.
Ка-ак думаешь, он будет вытира-ать ноги? спросил Ник Красавчик.
Главное, чтобы мне удачу притянул, отмахнулся от него Шулер.
В воздухе тренькнуло, и на пороге ультрасовременной квартиры неспешно материализовался новый таракан с букетом роз в правой и коробкой конфет в левой руколапке.
Проходи, Пора-по-бабам или как там тебя? махнул Шулер Ник.
И ногола-апы вытри!
Но гость не успел ноголапой даже дрыгнуть. За его спиной вдруг возник огромный черный тараканище, в комнате даже потемнело от его появления. Пришелец выставил вперед усы и пристально уставился на обоих Ников, те задрожали. А бабник трусливо исчез.
Т-ты кто? спросили Ники.
Я Наследник! рявкнуло в ответ.
М-нэ промямлил Шулер Ник. А не рано ли? Папа наш, конечно, болеет, но не так, чтобы критично
Это поправимо, невозмутимо ответил Наследник и рухнул в кресло, едва не задавив собой Красавчика.
Угодья человеков
В больницу барин ехать отказался. Хочу, сказал, помереть в родном доме, в любимой кровати, а не в чужих больничных стенах. Врач «скорой помощи» ответствовал, что мелкоочаговый инфаркт миокарда вещь неприятная, но все же не повод для летального исхода. Надо лишь соблюдать режим, не перетруждаться, правильно питаться и отказаться от курения и алкоголя.
Трубку бросить? вскричал барин.
Трубку, сигареты, сигары
Ни за что!
Всю следующую неделю Татьяна не отходила от барина даже сама не заметила, как из горничной превратилась в сиделку. Днем приходила медсестра ставила капельницы, делала уколы и массаж. Остальное Таня взяла на себя кормила барина, переодевала, скармливала ему таблетки, читала вслух, рассказывала смешные истории из своей жизни, тщательно избегая случая с Игорем. И трубку прятала.
Дунька окаянная! кричал барин. За конюшню мне мстишь? Верни трубу немедленно!