Софи, а я ведь тоже обижен на тебя, сказал Ржевский с напускной строгостью.
За что?
Ведь все знали, что я буду на этом балу. Так?
Да.
И ты знала?
Да.
Тогда почему не оставила мне ни одного танца?
Я оставила тебе первый галоп, ответила Софья. Чья вина, что ты приехал на бал с опозданием?
Поручик ущипнул её за ягодицу так, что дама ойкнула, и с такой же строгостью сказал:
Ты должна была оставить мне мазурку, но не оставила. Мне и котильон достался случайно. Кажется, вы меня совсем не любите, мадам Тутышкина. И на исцеление моего разбитого сердца в ваших объятиях мне можно не надеяться.
Саша, что ты такое говоришь! прошептала встревоженная Софья.
Мне нужны доказательства вашей любви, сказал Ржевский. И сейчас же.
Какие доказательства?
Вы всё прекрасно понимаете, мадам, уверенно сказал поручик, ведь всей России было известно, что Ржевский всегда намекает на одно и то же.
Саша, я не могу.
Софи, ты меня любишь?
Разговор снова прервался. Ржевский вместе с Софьей исполнил ещё одну фигуру котильона, а когда Софья опять села на банкетку, то со стороны могло показаться, что прошло не несколько минут, а много дней, в течение которых красавица успела много раз отдаться любовнику и почти надоесть ему. Грудь её снова вздымалась, но теперь от смятения, а взгляд сделался беспокойным, ищущим.
Так что же, мадам? Жду вашего ответа, Ржевский оставался всё таким же строгим.
Доказательства будут после котильона. Я скажу мужу, что мне надо в дамскую комнату, а ты иди в библиотеку. Жди меня там. Я постараюсь незаметно прийти туда вслед за тобой. Жди.
Софи, я готов ждать тебя всю жизнь но не более часа.
* * *
Губернаторский дворец не был настолько большим, чтобы заблудиться, но Ржевский, кажется, обошёл все открытые комнаты уже в третий раз, но никак не мог найти библиотеку.
Книгами поручик никогда не увлекался и потому не представлял, где же эту библиотеку искать, чёрт побери. Может, она заперта? Но Софья уверяла, что князь Всеволожский склонен держать свою «сокровищницу» открытой.
Ржевский в очередной раз заглянул в зал, обитый деревом, где ещё недавно шла игра в карты, а сейчас почти никого не осталось. Танцы кончились, да и время давно перевалило за полночь, поэтому гости стали разъезжаться прощались с четой Всеволожских и отбывали восвояси, так что в игорном зале задержались лишь несколько самых увлечённых господ, которые не обращали ни на кого внимания.
Поручик прошёл от дверей до самого дальнего окна и обратно, снова чертыхнулся про себя и уже собирался выйти, когда столкнулся с девицей, от которой, казалось, давно отвязался. Тасенька!
Поверх бального платья на ней был пуховый платок, прикрывавший горло, и в случае с любой другой особой поручик мысленно посетовал бы, что платком закрывается декольте, но здесь было решительно всё равно.
Александр Аполлонович! воскликнула Тасенька. А я вас искала.
Зачем это, Таисия Ивановна?
Боялась, что вы уедете, не простившись со мной.
Таисия Ивановна, Ржевский старался говорить мягко, я, конечно, очень уважаю вашего дядюшку, который пытается устроить вашу судьбу, но я вам ничего не обещал.
Вы назвали меня Тасенькой, возразила девица.
Когда?
На банкете. Когда мне стало плохо.
Ржевский попытался вспомнить банкет. Может, и назвал
Нет, вы что-то напутали, Таисия Ивановна, твёрдо произнёс поручик. Я вас так не называл.
Называли.
Нет. Если что, можете спросить госпожу Тутышкину, которая сидела рядом и должна была всё слышать.
Тасенька на мгновение задумалась. Наверное, ей, как и всякой девице на выданье, было досадно, что возможный жених от неё ускользает. И она решила выместить досаду на Софье, к которой проявляла неприязнь и раньше когда говорила, что у Софьи есть постоянный любовник, и что Ржевскому не на что надеяться.
А вы не находите, Александр Аполлонович, с расстановкой произнесла Тасенька, что госпожа Тутышкина очень странная? Зачем она положила солонку в сумочку? Разве солонки принято брать на память? Я, когда это увидела, очень удивилась. Потому и подавилась: ахнула, а кусочек корзиночки поперёк горла встал.
«Ты сама мне уже поперёк горла», подумал Ржевский. Разговаривать о пустых подозрениях в отношении Софьи ему не хотелось, и потому он решительно сменил тему:
Не знаете, как пройти в библиотеку?
В дядюшкину библиотеку? Зачем вам туда? Уже почти час ночи, гости разъезжаются.
Поручик, конечно, не мог назвать истинную причину, поэтому сказал:
Я ещё в начале вечера хотел проверить, есть ли у вашего дядюшки книга э он попытался вспомнить редкого автора, Лакло де Шодерло.
Вы имели в виду Шодерло де Лакло? осторожно спросила Тасенька, как будто извиняясь перед Ржевским, что вынуждена его поправить.
А он точно не Лакло де Шодерло?
Про Лакло де Шодерло я не знаю. Тасенька пожала плечами. Но если вы ищете Шодерло де Лакло, то у дядюшки, кажется, была такая книга Правда, это сочинение на французском. Вы же не читаете по-французски.
Ржевский заговорил нарочито непринуждённо:
Так это не мне, а приятелю моему. Я по его просьбе хотел позаимствовать книжку у вашего дядюшки.
А почему вы к дядюшке не обратитесь?
Ржевский всё так же напускал на себя непринуждённость:
Незачем его беспокоить, если книги у него нет. Я хотел сначала пойти в библиотеку, поискать нужное, а дальше, если найду, то обращаться.
Что ж Тасенька плотнее закуталась в платок. Я могу отвести вас в библиотеку и помочь найти книгу.
Не утруждайтесь, Таисия Ивановна, поручик произнёс это как можно любезнее. Просто покажите, где библиотека.
Мне совсем не сложно вам помочь, настаивала девица. К тому же я хорошо знаю, что за систему дядя в своей библиотеке выстроил, и в которых шкафах что искать.
Ржевский в мыслях опять чертыхнулся, а вслух проговорил:
Вы очень любезны. Изображать непринуждённость становилось всё сложнее.
Тасенька меж тем подошла к одной из запертых дверей, которые Ржевский проверил ещё в прошлое посещение игорного зала:
Здесь не пройти, сообщила она. Значит, с другой стороны.
* * *
Тасенька провела поручика через бальный зал, где оставалась едва ли четверть гостей, а затем ещё через несколько комнат, в которых никого не было, и уверенно приоткрыла некую двустворчатую дверь:
Проходите, Александр Аполлонович, громко сказала племянница губернатора. Дядюшкина сокровищница здесь.
Ржевский очень надеялся, что Софья ещё не пришла сюда, и что она не появится ещё четверть часа, ведь за это время он наверняка сумел бы что-нибудь придумать и выпроводить настырную Тасеньку, но, увы, Софья уже явилась.
К счастью, красавица была ещё и умницей, поэтому, как только услышала Тасеньку, поспешила спрятаться за спинку широкого кресла, стоявшего в дальнем углу.
Пока племянница губернатора осматривала шкафы со стеклянными дверцами, Софья, сидя на корточках, выглянула из своего укрытия и с недовольной миной уставилась на Ржевского. Будто спрашивала: «Вот для этого я здесь? За креслом сидеть?»
Поручик сделал ей знак, что сейчас всё устроится, но пока не знал, что предпринять.
Почему-то не могу найти, пожаловалась Тасенька, открыв один из шкафов и перебирая корешки, большинство которых было из тёмного холста и без всяких надписей.
Поручик молчал. Он изобретал предлог, чтобы отослать прилипчивую девицу, а самому задержаться и при этом быть уверенным, что та не станет караулить под дверью.
А хотите, я вам книжку подберу? вдруг спросила Тасенька. Занятное чтение на русском.
Я не охотник до чтения, пробормотал Ржевский.
Подождите отказываться, девица с каждым мгновением всё больше воодушевлялась. Она подошла к другому шкафу, открыла его и почти сразу выудила оттуда тоненькую книжку в тёмной обложке. Вот случайно нашла у дядюшки. Советы для любителей амурных приключений.