Подбежавший вслед за Кофейниковым вместе с майором Поимкиным сержант по фамилии Карасёв («салажонка» Лаптева как хоть и шустрого, но самого из всей группы малоопытного оставили в дежурке на телефонной «стрёме» и сейчас он с любопытством глазел на происходящее из большого раскрытого окна) присвистнул:
Фью-тю-тю-теньки-и!..
А вглядевшись, медленно вытер о форменную милицейскую рубашку вспотевшие от волнения ладони:
Мама родная! Клянусь погонами, это же
Точно, она, красавица. Весёлого, конечно, нрава бабонька, сущая беда для муженька своего, но где её так-то угораздило?.. потёр переносицу Поимкин и, достав из нагрудного кармана блокнот, начал быстро набрасывать в него простым карандашом как надёжнейшим пишущим средством оперативника черновик служебного донесения начальству: « июля 1981 г. в 03 ч. 30 мин обнаружена в беспомощном состоянии с множественными повреждениями на теле и одежде ветеринарный техник колхоза «Ленинское знамя» тридцатилетняя гражданка Выхухолева Александра Евсеевна».
Не придумав, чего бы ещё добавить, майор решил на этом ограничиться. Поскребя тупым концом карандаша в стриженом, когда-то радикально рыжем, а теперь с преобладающей сединой затылке, он с тяжелым вздохом «да-а дела!» сделал решительный шаг к крыльцу, чтобы, не теряя времени, как можно оперативнее приступить к действиям, строго предписанным для каждого сотрудника в подобных случаях должностными инструкциями.
Товарищ майор! взмолился в попытке поприостудить, насколько это возможно, служебный пыл своего начальника наиболее смелый из его уставших за ночь бодрствования подчинённых старший сержант Кофейников, шумно потянув носом и брезгливо поморщившись. От Шурки этой, растудыть ё в это самое разит как от старой винной бочки, хоть и молодая ещё баба, да такой незаурядной внешности. Может, по-тихому отвести лошадь к шуркиному дому в Осиновку, всего-то шесть вёрст отсюда, и никаких тебе инцидентов? До рабочего утра управимся легко, сдадим чин-чинарём дежурство, да по хатам давить заслуженного храпака сколь душа затребует!
Чего, чего? Ты, Кофейников, на что, аферюга, меня подбиваешь?
Товарищ майор вы же сами только что охарактеризовали гражданку Выхухолеву как весёлого нрава алимент.
«Эле»-мент. И не так я назвал, а просто весёлой бабой. А что здесь, по большому-то счёту, плохого, когда человек сам по себе не скучный по натуре своей общительной, и уважает, естественным образом, это дело погулять в хорошей компании, выпить-закусить, поплясать там ну, ещё чего-нибудь эдакого приятного в меру соображения человеческого по обстановке Любит жизнь, как говорится, во всех её проявлениях.
Вот именно, ничего плохого. Но раз слава шуркина как бабёнки развесёлой заслуженная, то, не думаю, что кто-то сильно удивится, услыхав, как она, немного перепив, ушиблась в результате неосторожного падения, к примеру, с этой же лошади. С кем хоть раз в жизни такого не бывало?..
Во-во, немного ушиблась А ты погляди, кофейная твоя головонька, на что она, Шурка-то, похожа! Окочурится ведь, не ровён час И в таком полуживом состоянии как на крыльях взлетела обратно в седло, а лошадь на автопилоте подрулила почему-то прямо к крыльцу милиции?
Дак, кто ж, окромя нас, товарищ майор, видел лошадь около милиции? Тем более, что мрак полный кругом, как в тартарарах.
В тартарара-ах Да ты, Кофейников, аль не на селе живёшь? Завтра же, мрак не мрак, а вся округа и стар, и млад, будет знать больше, чем было на самом деле Вечно ты хренотенью всякой страдаешь, и народ на службе баламутишь почём зря.
Ну, товарищ майор давайте хоть пяток минут подумаем. Может, всё-
таки лучше отправить Шурку домой с миром, не усугублять
Чего не усы гублять, кофейник ты некондиционный! Репа у тебя вместо головы, что ли? Человека, мабудь, изнасиловали зверски, убили почти совсем. Тут практически и фактически налицо происшествие повышенной опасности, понимать надо! А ты не ус сугубля-ать Немедля давай вызывай «скорую», а я пошёл по другому телефону докладывать шефу и подымать прокуратурских, зажиревших от безделья. Нутром чую, здесь стопроцентное насилие над женской личностью с квалифицирующими признаками вроде групповухи, и более чем вероятно сопряжённое с покушением на убийство, не говоря уже о причинённых телесных повреждениях. А изнасилование или хотя бы намёк даже на попытку убийства это их, голубчиков-прокуратурчиков, епархия. Вот и пущай поработают!
Ну, тов
Ма-алча-ть!!!
Есть молчать, товарищ майор!
II
Поднятый с постели ранним, ни свет, ни заря, телефонным звонком следователь районной прокуратуры Владислав Игоревич Наконечный, раздражённо чертыхаясь, перешёл к параллельному аппарату на кухню, стараясь не разбудить и так уже наверняка не спящую жену. Прижав трубку поплотнее к уху, заговорил злобным полушёпотом:
Когда же тебя, Поимкин, вытурят к чертям собачьим из милиции, чтобы не мешал добрым людям отдыхать в их честно заработанные выходные? Только в твои дежурства и распоясывается преступный мир, да сотворяет всякие пакости по нашей линии. Чего там опять стряслось?
Да ладно, Игоревич, второй или третий всего раз за этот год бужу. Ну, кто виноват, что подследственность у сегодняшнего случая ваша, прокуратурская, извиняющимся, притворно-сочувственным тоном отвечал циник до мозга костей Поимкин.
«Мокряк»?4
Слава Богу, до этого не дошло, всего лишь подозрение на изнасилование с некоторыми нехорошими признаками.
А что, товарищ майор, бывают тяжкие преступления с хорошими признаками?
Ну-у я имею в виду квалифицирующие согласно, скорее всего, части второй сто семнадцатой статьи5. В общем, одно направление поиска уже обозначилось потерпевшая, на какую-то секунду придя в себя, произнесла, хотя и еле-еле, но конкретно часть клички «Червонец», принадлежащей освободившемуся недавно из мест не столь отдалённых некоему Десяткину, отбывавшему этот свой не первый, и уже, может статься, не последний срок, между прочим по сто третьей за умышленное убийство. То есть, по всем параметрам ваш клиент. Но при всём том, если к изнасилованию причастен именно он, и преступление это можно заранее считать в целом раскрытым, случай всё равно непростой. Во-первых, Десяткин тёртый калач, чистосердечное признание которого исключено. А во-вторых, ночной дождичек мог смыть большую часть следов преступления, если оно совершалось не в помещении, а, допустим, на лоне природы. И если нам с вами ещё чуток помедлить, то от следов этих может и совсем ничего не остаться. Так что, дорогой Владислав Игоревич, не обессудьте, но по долгу службы придётся вам скорее бежать к дежурной машине, которая уже подъезжает к вашему дому, майор ещё раз притворно-сочувствующе вздохнул и, страхуясь от дальнейшего выслушивания изрыгаемой из трубки в свой адрес пусть и полушутливой, но всё же ругани, поспешно нажав пальцем на рычаг, окончил разговор, который по служебно-деловым канонам должен быть строго конкретен по сути и как можно более кратким.
Как и надеялась не просто быстро, а прямо-таки молниеносно узнавшая о
происшествии сельская общественность, истосковавшиеся по настоящей профессиональной работе сыщики районного уголовного розыска, опираясь на прозвучавшую не откуда-нибудь, а непосредственно из уст потерпевшей неопровержимую улику «Черв», и руководствуясь ценными указаниями возглавившей расследование прокуратуры, нашли и задержали подозреваемого похвально быстро. Удовлетворённые сим отрадным фактом районные прокурор и начальник милиции не замедлили по такому поводу «раздавить мерзавчика», то есть, судя по литражу, чисто символически отметить четвертушкой водки удачное, ещё на одну единицу улучшившее отчётную статистику раскрытие тяжкого преступления не успело взойти солнце, а злодей, к своему великому изумлению, был уже в наручниках. Ерунда, что, даже не доехав до райотдела, он, попросившись в туалет, и будучи по этой неотложной естественной нужде всего на несколько минут избавленным от «браслетов», исхитрился каким-то фантастическим образом бежать из-под бдительнейшей опеки ошарашенных такой невиданной прыткостью стражников. Ведь пойман же опять менее чем через сутки? Пойман. Факт. Водворён, как миленький, под усиленную охрану в ИВС6? Водворён. Тоже факт. А побег этот, вернее его неудавшаяся попытка, честно говоря, даже на руку следствию. Он лишний раз наглядно показал преступную сущность Червонца, его неисправимость как законоослушника, логично добавил ещё один красноречивый штрих к портрету и складно присовокупился к делу в качестве хоть и косвенной, но тоже улики.