Да-да, конечно. Тамара Андреевна тоже поднялась. Только, пожалуйста, нигде больше не зависайте и не светитесь особо. Сейчас дам адрес. И не забудь потом ключ Ольге Олеговне в школу занести.
Надин дом находился в соседнем квартале. Около пятнадцати минут пешком. В хорошую погоду приятная прогулка, но, когда ветер срывает капюшон, хлещет дождь и приходится бежать, сплошное мучение.
От холода руки тряслись, и я никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Лиза не выдержала, отобрала ключ и открыла дверь. В лицо пахнуло спертым воздухом и пылью, холодом и пустотой. Я включила свет. Однако ощущение тусклого мрака не исчезло. Мы в нерешительности застыли в прихожей: весь пол покрыт высохшими грязными следами. Они были повсюду, и мы, повесив мокрые куртки на крючки, тоже решили не разуваться.
К счастью, на кухне оказалось довольно чисто, только пожелтевшая чашка в раковине. На покрытой серо-желтой пылью поверхности кухонного стола остался отпечаток от чего-то прямоугольного, что до недавнего времени лежало здесь, а теперь отсутствовало. По всей вероятности там находился ноут, который забрала полиция. А вот из холодильника воняло невообразимо. Лиза открыла его и сразу в ужасе захлопнула. Бодрым шагом я направилась в единственную комнату. Белье на широкой двуспальной кровати было не застелено. Дверцы шкафа распахнуты. Несколько вещей, упав с вешалок, валялись внизу, из незадвинутых ящиков комода торчало белье. Запах в комнате стоял отвратительный.
Отчего-то мне казалось, что, как только я попаду сюда, все каким-то волшебным образом немедленно разъяснится. Но полиция, похоже, унесла все самое интересное, оставив нам только шмотки.
Разделим комнату пополам. Я огляделась. От окна до шкафа твое, остальное мое.
Интересно, здесь есть перчатки? Лиза брезгливо потерла пальцем стену. А еще нам нужны тряпки, тазы и пылесос.
Перчаток не нашлось, а тряпки и моющие средства мы отыскали в стенном шкафу в туалете, как и освежитель воздуха, который я тут же от души распылила повсюду. Пришлось, несмотря на холод, открыть окно. В нос ударил густой сладкий аромат, но легче дышать не стало.
Вспомнились отчего-то похороны Яги. Морг. Прощание. Я смотрела на ее восковое лицо и совершенно ничего не чувствовала. Вроде бы стоило расплакаться, но не получалось. Все вокруг рыдали, а я стояла столбом и молила лишь о том, чтобы все поскорее закончилось. Яга ушла из жизни внезапно в конце апреля. Сказала, что поедет в ЕРИЦ, чтобы сделать перерасчет, но не вернулась ее сбила машина прямо на пешеходном переходе, там, где нет светофора. Один водитель затормозил, а следующий в соседнем ряду не заметил и не остановился. Его так и не нашли. На переходе не было камер, а номер свидетели не запомнили.
В шкафу порядка не было и при жизни Нади. На плечиках вещи висели одна на другой: блузки, пиджаки, рубашки и халаты. Сдвинув пару вешалок, я заметила бейдж, болтающийся на длинном зеленом шнурке поверх одной из олимпиек. В верхнем уголке бейджа в полукруге в виде листика жизнерадостными желто-зелеными буквами было выбито слово «Пуговицы».
Надежда Сорокина. Тренер, вслух прочитала я. Пуговицы.
Она до нас там работала, откликнулась Лиза, Фил что-то такое говорил.
А что это?
Дом престарелых вроде.
Странное название.
Угу, поэтому я и запомнила.
Я немного постояла, машинально крутя бейдж в руках, но думая совсем о другом.
Я почти уверена, что это как-то связано с нами, с тем вечером. Что-то было не так, что-то случилось. Надя разбила зеркало, у нее был срыв, истерика.
Ну, так Бэзил ее довел, Томаш тискал тебя, и с директрисой поругалась. Ничего удивительного.
Нет, что-то еще. Она так разозлилась. Я думала, убьет меня прямо в туалете.
Ну, может, у нее ПМС был? Я в такие дни тоже готова прибить всех на свете. И довести меня раз плюнуть. Могу психануть даже из-за зацепки на колготках.
Ты честно ничего не знаешь? Я внимательно наблюдала за подругой. Кто запер меня в актовом зале?
Я тебе тысячу раз говорила, что мы с Филом только открыли зал. Ключ торчал в двери. Почему ты мне не веришь?
Верю, конечно, но, может, ты что-то вспомнила?
Ничего я не вспомнила! Лиза надулась.
Ну, сама-то ты что об этом думаешь?
Мое мнение тебе не понравится.
Подозреваешь меня? Я состроила злодейскую гримасу.
Лиза рассмеялась.
Ты с ней не справилась бы. У нее мышцы ого-го были. Лиза кинула тряпку на комод и села на край кровати. Когда она смотрела так задумчиво и печально, ее лицо было особенно прекрасным. Я подсела к ней на кровать.
В принципе ее могли убить на улице неподалеку. Взять растяжку, завернуть и сунуть в люк. Это самая удобная версия, потому что представить, что ее убили в школе, а уже потом вытащили на улицу, сложно. Для этого необходимо дождаться, пока мы уйдем. Но если предположить, что такое возможно
Микки, прекрати! Лиза шлепнула меня по коленке и вскочила. Я уже сказала, что ничего не знаю.
И без того тусклый день за окном размазывался, смешиваясь с дождливой серостью. Отступал. Казалось, в три часа уже вечерело. Пришлось зажечь свет. В Лизином мобильнике нежно мурлыкала музыка. Комната наконец проветрилась, но стало очень холодно. Вытащив из шкафа темно-синюю олимпийку, я надела ее, чтобы согреться, машинально сунула руку в карман и наткнулась на небольшой пластмассовый предмет, который оказался черной флешкой. Увидев ее на моей ладони, Лиза удивленно замерла на секунду, затем протянула руку забрать. Но я шутливо сжала кулак.
Лучше ее выбросить, поспешно сказала она.
А вдруг там что-то важное?
Не думаю! Лиза вдруг засуетилась и, не закончив протирать стол, принялась выдвигать ящики комода. Интересно, у Нади сигарет не завалялось?
Убедившись, что сигарет нет, она начала заправлять кровать.
Очень странная, совсем не свойственная Лизе дерганность насторожила.
Эй, окликнула я, ты знаешь, что там?
Не поднимая головы, она неопределенно пожала плечами.
Посмотри на меня, пожалуйста! Ты знаешь, что там?
Возможно.
Тогда, может, расскажешь!
Очень хорошо, что это не попало в полицию.
Хотелось бы более внятных объяснений.
Ладно! Лиза медленно выпрямилась. Только пообещай, что не будешь ругать меня или обижаться.
Выражение ее лица стало вдруг таким виноватым, что в ту же секунду я поняла, что именно записано на этой флешке.
Ты все-таки сделала это?!
Мне были очень нужны деньги. Извини.
Извини? Да это ужасно, Лиза! Я потрясенно выдохнула. Во всех отношениях ужасно.
Я знаю, едва слышно проговорила она. Ее огромные карие глаза заблестели. Но то, что флешка не в полиции, просто чудо.
Это же моя личная запись. И я просила тебя никому не показывать! Я была готова расплакаться.
А я не показывала, просто положила ей в сумочку.
Как ты могла?! Это так подло.
Она все равно ее проигнорила, как будто и не видела. Я даже подумала, что флешка у нее до сих пор в сумочке валяется.
В электрическом свете Лизина сумрачная тень на стене выросла до огромных размеров. Я попробовала успокоиться, убеждая себя, что в ее поступке нет ничего страшного, что люди так делают, что я привыкла и что было чересчур наивно не ожидать подобного. Но я не ожидала.
В детстве папа в игре все время меня подначивал: «Давай, бей в живот! Смотри, какой у меня пресс». Ну, я и лупила что было сил. Он смеялся, и я тоже. А потом как-то раз на кухне перегорела лампочка, и он стал ее менять. Поднял руки вверх, потянулся, футболка на животе задралась, и я по привычке от души ударила его прямиком в «пресс». Лампочка разбилась, а он дулся на меня полдня, пока мама ему поучительно не сказала: «Никогда не расслабляйся». Но с Лизой я расслабилась.
Значит, у тебя теперь есть мотив, зло сказала я, лишь бы не зацикливаться на ее поступке, не думать о нем и не убиваться в очередной раз по поводу того, что все люди предатели.