Отбить Спиридонова удалось с лёгкостью. Да чего уж там. Мужчины оказались не какими-нибудь гопниками, а вполне цивилизованными интеллигентами. Как иначе объяснить, что на мою просьбу не бить дебошира сильно они уверили меня в том, что он и так наказан отсутствием мозгов, и помогли затащить пьянчугу в ресторан. Гости неровной струйкой испарялись. Я, не дождавшись такси, решила съесть кусок торта и поплатилась за это участием в почти семейной разборке. Наташенька, возбуждённая и сильно покрасневшая, кричала на Василия. Он пьяно отмахивался. Она не успокаивалась и требовала прекратить пить. Ему было наплевать, и он хлестал коньяк из горла. Развязкой стала фраза:
Я ухожу от тебя! прозвенел в пустом зале голос девушки. Спиридонов поднялся со стула, потерял равновесие, уцепился за спинку и рявкнул так, что я выронила вилку:
Ну и хрен с тобой!
***
Пьяный Вася сопел мне в колени. До сих пор не могу понять, как меня так ловко окрутили, что пришлось увозить тело поэта домой. Хотя чего уж тут понимать
Когда моё такси несмело моргнуло фарами, из ресторана вывалился, в прямом смысле, пропахав последние несколько ступенек задом, именинник. Спиридонов с таким нахрапом лез в нанятую машину, что я оцепенела, пытаясь сообразить, как он намеревается через окно проникнуть в салон. Но тут очухался водитель и стал орать, что такую пьянь он никуда не повезёт. На мои доводы, что я всё оплачу, только адрес другой, он почти ударился в истерику, и мне пришлось следом за литературным гением грузиться на заднее сиденье. Таксист хмыкнул и заявил, что если хоть раз тело решит испражниться пойдём пешком.
Вася, разглядев в салоне "Тойоты" знакомое лицо, совсем ополоумел и полез целоваться. Я приложила его сумкой, и он, пробурчав, какая я вредная, уткнулся носом мне в ноги, а потом и вовсе захрапел.
Отдельной главы достойно повествование взгромождения на третий этаж без лифта. Спиридонов оступался, вис на мне и лапал. На втором лестничном пролёте его перекосило основательно, и он попытался просунуть свои ручонки мне под пальто. Не справившись с пуговицами, он вдавил меня в перила и,уткнувшись в шею, дыхнул перегаром:
Как же от тебя вкусно пахнет, Алис
А от тебя не очень выдавила я, стараясь дышать через раз, чисто из-за боязни опьянеть от паров алкоголя.
Спихнув с себя невменяемое тридцатилетнее тело, которое всегда казалось мне тщедушным, а сейчас стало невероятно тяжёлым, попросила Васю не будить соседей и подниматься дальше. С ключами тоже произошла заминка. В карманах его пальто их не оказалось, и я, содрогаясь, полезла в штаны. Спиридонов, приваленный к стене, похабно заржал, отчего я не выдержала и пихнула его локтем под рёбра.
В коридоре мы должны были растянуться: поэт схватил меня поперёк талии и попытался внести в квартиру на руках. Не то чтобы я была тяжёлой, скорее носильщик подкачал. Выпутавшись из его конечностей, я толкнула Васю внутрь и зажмурилась. Тело рухнуло. Я приоткрыла дверь и закатила глаза при виде умилительной картины начинающего храпеть гения.
Спиридонов, наклонилась я, поднимайся и шуруй на диван.
Ещё пару минут побарахтавшись в узкой прихожей, он выполз в зал и облокотившись спиной о кресло, засмеялся. Мне стало не по себе Не каждый день дело имеешь с психами.
Я тебя так сильно люблю, Алис, между всхлипами смеха проворчал он. Но все бабы одинаковы
Мужской бред не впечатлял. Хотелось развернуться и уйти, но вместо этого я сходила в ванну и принесла зелёный тазик. Бухнула его возле Васи. Наведалась в кухню за водой и пошуршала в аптечке. Уголь нашла и, прикинув вес поэта, наковыряла десять таблеток. Глотать абсорбент не захотели. Я оставила пригоршню на столике.
Все вы только одного и хотите, он стягивал пальто, сидя на полу, деньги, деньги, деньги Ты ведь ничем от других не отличаешься Тебе тоже от Миши одни деньги нужны были
Не понимаю, почему я стояла и слушала алкоголика, в котором явно говорили этиловые возлияния, а не мозги. Наверно, в цирк захотелось.
Ты даже познакомилась с ним, уведя у него деньги, он рассмеялся, и в хриплом мужском смехе свербела обида. Ты ничем не лучше, а я вот люблю Ты продажная, Алис
А ты хреновый поэт, Вась! и хлопнула входной дверью, заперев ее снаружи.
Глава 4
От телефона меня отвлёк звонок в дверь. Занимаясь выбором подарков к празднику, я не сразу сообразила, что звук доносится из коридора. Вставать и открывать не спешила, решила дать время неизвестному камикадзе одуматься, но не срослось. К переливчатым трелям добавились удары.
Ириска рыжим пропеллером носилась под ногами, облаивая позднего гостя. Я посмотрела в глазок. Не узнала.
Открой, рявкнуло снаружи. Я опешила и голосом Лолиты, не той, что Милявская, а которая Набокова, шепнула в косяк:
А взрослых нет вспомнила, что мне двадцать шесть, и выругалась.
Провернулся замок, и в узкую щель потянуло морозным воздухом.
Чего тебе? сварливо спросила я Спиридонова, который топтался и отряхивал с кроссовок мокрый снег.
Не пустишь? он сложил руки на тощей груди, стараясь выглядеть угрожающе. Я с сомнением приподняла бровь.
Нет!
Я уже вознамерилась хряпнуть дверью в лучших традициях, но этот серверный олень просунул ногу в щель. Сузив глаза и поджав губы, я снова задала тот же вопрос:
Чего тебе?
Мужчина взглянул на меня исподлобья. На физиономии разливалось какое-то печальное отчаянье вместе с тёмными кругами под глазами.
И-извиниться хочу за вчерашнее, заикнувшись, признался он.
Мне не нужны твои извинения
А мне нужно твоё прощение, постарался мягко улыбнуться и сделать глазки кота из Шрека. Я не оценила и ещё раз дёрнула дверь. Непризнанный гений вздохнул и убрал ногу у меня с дороги. Алис, пожалуйста
Хряпнуть дверью, как крышкой гроба, не получилось. Пришлось тихонько закрывать.
Алис, нам надо поговорить услышала я снаружи квартиры.
И этот туда же Почему на моём жизненном пути появляются только мужчины, которым отчаянно хочется поболтать? Почему, к примеру, не отвезти молча девицу на Мальту. Ну или в гробовом молчании положить на плечи новую шубу. Да на крайний случай и колье на шею пойдёт.
Вася из поэта переквалифицировался в дятла. Он стучал, стучал, стучал. В итоге на стук вышла бабушка соседка и всё смолкло. Я посмотрела в глазок: понурый Спиридонов что-то объяснял Нине Викторовне. Через пару минут она ушла, а у меня звякнул телефон смской: «Алис, впусти такого милого мальчика, ну что издеваешься?»
Меня подхлестнуло волной злости. Звякнули ещё раз замки, и я, схватив Василия за рукав дублёнки, втащила его в квартиру.
Доволен? рявкнула я. Иди ещё весь подъезд оповести, какая я нехорошая. И продажная. И вообще
И вообще, Алис, прости меня, он схватил за руки, зажимая мои ладони в своих. Я дурак. Вчера пьяный дурак, который помнит только треть. И я наговорил лишнего. И не должен был Алис, прости
В порыве психа я выдернула у него свои руки и прошаркала в спальню. Закрыла дверь и села на пол. Звуков из коридора слышно не было. Но потом звякнула посуда. Литературный гений появился бесшумно с двумя бокалами. Внутри плескалось или виски, или коньяк. Один бокал поставил возле моих ног, а сам сел напротив, почти копируя мою позу.
Прости
Ты повторяешься, ехидно перебила я.
Нет, он потёр лоб, стянул очки с лица. Сейчас я извиняюсь не за вчерашнее, а вообще
Превентивно?
Нет, он подтянул серые треники и скрестил ноги, уперев локти в колени. Подбородок положил на сцепленные в замок пальцы. Я извиняюсь за то, что молчал. Всё знал и ни намёком, ни словом не предупредил. Извиняюсь за то, что трус, обыкновенный трус, который не способен был на предательство Но всё равно предавал. Тебя