Эйлин Фарли
Джакал. Раскаленные дни
В одной далекой-предалекой стране жила одна девушка И имя той красавице было Фрида так бабуля всегда начинала сказку, когда я еще маленькая девчонка канючила снова поведать историю таинственной Фриды.
Это имя звучало в моих детских ушах как музыка, как звонкая песня под пронзительные звуки гитар. Знойный мотив, разительно отличающийся от тех, что привычно разливались теплыми летними вечерами в итальянском доме моей бабули. Упоительными и плавными вечерами в сельском домике, где старенький проигрыватель крутил черные виниловые пластинки.
Nonna1 Серафина лепетала я завороженно. Расскажи, как Фрида нашла в этих, как их там в полях подкову из чистого золота.
В пампасных лугах2, поправляла бабуля Серафина.
Закрыв глаза и натянув на себя мягкий стеганый плед, я слушала ее и представляла, будто бы в ту далекую страну просто так не попасть. Ни на самолете, да даже на большом воздушном шаре не долететь. И в тех лугах, где Фрида нашла золотую подкову, обитают неведомые науке зверьки-пампасы. Лопоухие, юркие словно мыши-полёвки, что снуют по плодородным полям Сардинии.
Да, та девушка, точнее, тогда ей еще было годков десять, так вот, она правда нашла подкову из чистого золота. Фрида потерялась в лугах, потому что старшие братья за ней не доследили гладя меня по голове, рассказывала бабуля Серафина.
Глава 1
Многие думают, что мой родной остров Сардиния носит такое название из-за того, что в тамошних морских водах полным-полно сардин. Скажу прямо: ляпнешь такое коренному жителю чудесного райского острова и пиши пропало!
Гордые и крайне упрямые сардинцы знают много легенд, но рассказывать их вам, любопытствующим иноземцам, не поторопятся. Мне же больше нравится версия о том, что, когда Господь-бог создавал мир людской, он ступил на гладь морскую и оставил там огромный след, коим и стал остров в виде тверди земной. А наступил Господь туда в «сандалиотисах» что переводится с греческого как «сандалии». Именно эту форму так напоминает Сардиния.
Но, без всяких сомнений, наиболее упертый и своенравный представитель сардинцев это мой отец, сеньор Силвио Рагацци строгий блюститель традиций и правил мафиозного клана
Господи, как же достали эти семейные итальянские посиделки! Тетя Лючия выглядит сейчас чудовищно. Нарядилась, будто гуляет последний раз в жизни. Да еще ее этот макияж
Отец любит устраивать пиры. Нам опять наготовили столько, сколько и пятьдесят человек не осилит. Впрочем, виновница торжества тетя Лючия заберет остатки с собой в одноразовых пластиковых контейнерах.
Эй, Серджио, повелительно щелкает пальцами отец. Круз совсем скоро подъедет, предупреди на стойке, доносится через гул голосов оживленно беседующих родственничков.
Круз, боже мой! ОН! Сколько мы не сталкивались нос к носу? Месяца два?
Горячая волна разливается по телу под ставшим вдруг жутко тесным платьем. У меня кружится голова, а массивные серьги и браслеты будто тяжелеют. Господи, да я вот-вот сплющусь! Превращусь в сырую основу для пиццы, шлепнусь на пол и намертво приклеюсь к дорогому деревянному паркету.
Я неловко поднимаюсь с дивана и на слабых ногах иду к выходу из зала.
Ты куда? хмыкает здоровяк-Винс, преграждая мне дорогу.
Не твое дело, пропусти. Пытаюсь обогнуть охранника.
Лира, ты знаешь правила, как-то сочувственно произносит он полушепотом.
Ладно, я только в туалет и обратно, можно? упрашиваю Винса, которого знаю тысячу лет как довольно снисходительного парня. Не надо меня караулить, пожалуйста. Просто выйти следом и постой у вип-зала. Я быстро.
Уборные. Расписная керамическая плитка с изображением сочных лимонов и апельсинов, вензеля из темно-зеленых листьев и веток. Медные раковины и смесители, выполненные под старину.
Я останавливаюсь перед большим зеркалом, ощущая частый-частый пульсирующий стук внизу живота. Эти, казалось бы, несильные сокращения мышц приносят ноющую боль, а там, между ног, становится влажно и горячо. Очередная, миллионная по счету предательская реакция моего тела на ЕГО появление. Что тут скажешь: благоразумие, за которое я так цепляюсь в любых ситуациях, опять отправлено в нокаут!
Божечки! произношу почти беззвучно. Знала бы, что он приедет, надела бы другое платье
Я на каком-то автомате оправляю подол ультракороткого блестящего платья, на мгновение пристыдив себя за такой выбор.
Вот дура, в раздражении обращаюсь к отражению в зеркале. Какое еще другое? То, черное без рукавов? Или шелковое пудрового оттенка? Так, стоп! делаю глубокий вдох.
Я выгляжу отлично! Но какая, блин, разница?! ОН ведь все равно не оценит
Увесистый дизайнерский клатч, вышитый вручную стеклярусом и пайетками. Дрожащими пальцами я нащупываю матовую помаду оттенка спелой черешни.
Черт, а вдруг при выходе из туалета напорюсь на него? лепечу, попутно подкрашивая губы.
Я ёжусь из-за пробежавших по телу мурашек. Мне и правда адски жарко! Нет, пронзительно холодно оттого, что очень скоро он, Круз, одарит меня своим фирменным ледяным взглядом.
Так, глупая, просто вернись в зал! Я с щелчком закрываю помаду, заодно пытаясь закрыть тему с Крузом. Займи свое место и отвлекись. Прими факт того, что ваша встреча неизбежна.
Я взбиваю пальцами волосы для объема и расправляю плечи, желая придать облику горделивости и надменного безразличия.
Несмело цокаю на высоких каблуках по кафельному полу в сторону выхода. И настороженно выглядываю в щелочку массивной двери. Вроде порядок, никого. Лишь Винс, облокотившись о стену, с безучастным видом ковыряется в ногтях.
Я уже почти на месте, у вип-зала, но тут слышится какой-то скрип. Это знакомый пожилой официант толкает тележку с горячими закусками, пробираясь через двойные двери, что отделяют общий зал от нашего небольшого холла.
Твою мать, ОН! Круз! Стоит у самого входа в ресторан, у стойки ресепшн. Круз там не один, а с блондинистой хостес. На ней форменная блузка, а задница обтянута тканью светлой юбки фасона «карандаш». Круз склонился над этой сучкой
Нет, не склонился, а навис, словно ястреб над жертвой. Он шепчет ей что-то на ухо, хищно улыбаясь и сверкая темными, полными похоти глазищами.
Злость опять тайфуном врывается в душу! Господи, ненавижу ее, ненавижу ЕГО! Нужно срочно скрыться в вип-зале. Прикинуться, что Круза просто не существует. Не здороваться. Даже глаз на него не поднимать!
Я всё, пошли, Винс. Киваю наконец охраннику.
Спешно заняв свое место за большим овальным столом, я пытаюсь унять дрожь в коленях и пальцах рук, отчетливо чувствуя, как на моем затылке выступает испарина.
Чтобы немного успокоиться, делаю глоток вина. Бордовый след от помады отпечатался мелкими сухими трещинками на тонком стекле. След, который я бы могла, точнее, хотела бы оставить на губах Круза
Господи, да уймись ты уже, Лира Рагацци! Ему абсолютно пофиг на тебя
Да, я буквально чувствую приближение Круза, слышу легкую хищную поступь за дверью. Нужно его проигнорировать. Просто не замечать, и всё, это ведь несложно?! Я чуть опускаю голову и тупо пялюсь на то, что перед глазами: тарелку с ягодами клубники и дольками персика.
Блин-блин, поздно! Знакомый силуэт мгновенно просачивается тенью через полузакрытые веки. Круз на пороге!
Не сдержавшись, я всё-таки поднимаю глаза, чтобы один-единственный разочек глянуть на него. Ведь мы не пересекались целых два месяца
Божечки, как же плохо! Передо мной скала, темная глыба. С новой прической, отдаленно напоминающей индейский ирокез. На Крузе идеально сидящий классический костюм цвета графита, белоснежная приталенная рубашка и черный узкий галстук.