Войди, не бойся, прошептала мать малышки, стоящая в ряду жриц.
Сауре приблизилась к Верховной Жрице. Та взяла её ладонь и острым кинжалом быстро начертила на коже несколько линий. Ярко-алые капли крови упали на каменный пол храма. Сауре вскрикнула и попыталась отдернуть ладонь, но жрица держала слишком крепко.
Я отбираю у тебя твоё имя.
Жрица отпустила правую руку девочки и взяла левую. Сауре, что б успокоить боль, прижала ладонь к платью. На белой льняной ткани тот час растеклось красное пятно.
Я отбираю у тебя земное прошлое.
Вновь несколько взмахов кинжала.
На глаза малышки навернулись слезы: ей было больно и страшно.
Верховная Жрица Амон-Ра, отпустила руку Сауре, передала кинжал одной из жриц. Та, с поклоном приняла его, встала на своё место и, повернувшись лицом к матери Сауре, вонзила кинжал ей в живот.
Нет!!! Сауре хотела кинуться к матери, но Верховная Жрица Амон-Ра успела схватить девочку за запястье.
Я отбираю у тебя земное прошлое, ледяным тоном произнесла она и продолжила, дарую тебе Жизнь.
Ты врёшь, закричала Сауре, ты даришь только смерть, прикрываясь великим Амон-Ра. Ты жрица Анубиса!
Девочка, наконец, вырвала руку и кинулась к умирающей матери, но теперь остальные жрицы преградили ей путь, и тогда Сауре бросилась к двери. В дверях она остановилась, обернулась.
Мы встретимся с тобой, Акен. Я отомщу за мать. Хоть ты и покинешь этот мир, не дождавшись моего взросления
Тихий, серьёзный голос ребенка прозвучал зловеще.
Когда жрицы закрыли дверь за девочкой, Акен, Верховная Жрица Амон-Ра, вытерла кровь с кинжала и произнесла:
Я не ошиблась, прорицательница.
Она хлопнула в ладоши и жрицы, размахивая длинными серебряными кинжалами, пустились в пляс: они извивались, подпрыгивали и падали на землю, снова вскакивали, крутились на месте, поднимали и кидали вверх, смешанный с кровью, песок.
Музыка смолкла.
Жрицы медленно разошлись, совершенно спокойные, с каменными лицами.
На полу в окружении мёртвых рабов осталась лежать мать четвертой прорицательницы Египта.
***
Кейт, постой, Чарльз догнал девушку. Ты точно в порядке?
Я уже сказала. Всё хорошо, спокойный голос, каменное, непроницаемое выражение лица.
Милая, ты так поспешно ушла, я подумал
Это не единственная мумия на корабле, хриплый, ледяной голос.
Что? Чарльз остановился и посмотрел на невесту. Нет, ты явно не в порядке, он взял её за плечи и повернул лицом к себе, пойдем, я отведу тебя в каюту, ты отдохнёшь. Молодой человек осекся на последнем слове.
Нет, легкий толчок в грудь.
В глазах у Чарльза потемнело, голова закружилась, и через мгновение его тело, завернутое, словно египетская мумия, в белое полотнище, скользнуло в тёмные воды Атлантического океана.
***
Юная египтянка пробежала мимо стройных колонн первой террасы, миновала изящные, выкрашенные синей глазурью, пилоны второй, и вбежала на третью террасу, совсем крохотную, по сравнению с первыми двумя. Тяжело дыша, она остановилась на открытой площадке и с силой ударила кулаком по колонне по искусно нарисованным изображениям животных и людей потекла ярко-алая кровь.
Я сравняю её гробницу с землёй, а мумию выброшу, срывающимся от злости голосом произнесла она.
Юная госпожа, вы навлечете на себя гнев богов, раздался у неё за спиной спокойный голос.
Пусть, дернула плечом девушка, зато её душа не попадёт в Страну Вечного Блаженства и никогда не воскреснет! Я найду способ
Из шоколадных миндалевидных глаз потекли слёзы.
На плечо девушки опустилась рука новой Верховной Жрицы Амон-Ра.
Я понимаю, Акен не во всём поступала верно, но она была достойной
Нет, резко прервала её девушка.
Жрица покачала головой, поджала губы и стала медленно спускаться с трассы.
Оставшись одна, девушка вытащила, спрятанный за поясом, мятый папирус. Расправила его и всмотрелась в иероглифы:
«умертвить множество рабов, самым медленным и мучительным способом. Их Ка, полное ненависти и отчаяния, будет мучить душу погребенного, мешая последующему воскрешению. Если же будут произведены попытки проникнуть в гробницу извне, неудержимое, слепое Ка сгущенная ненависть расправляется и с живым человеком».
Юная прорицательница облизала вмиг пересохшие губы.
Кажется, она нашла способ.
***
Стройная девушка, запинаясь о подол зеленого платья, миновала котлы, поршневые паровые машины, паровую турбину и электрогенераторы, закрепленные на стальных плитах, обогнула мешки с углём и цистерну с питьевой водой, и вышла к грузовому отсеку. Высокий деревянный ящик, она заметила сразу. Удовлетворенно кивнув, девушка вновь поднялась на верхнюю палубу.
Та, чье имя было Сауре много тысяч лет назад, подняла руку, с начертанным на ней крестом с петлёй вместо верхнего луча, над океаном и произнесла несколько слов на древнем языке. В её моментально потемневших глазах мигнули и погасли холодные золотые звезды.
Когда айсберг поднялся на достаточную высоту, четвертая прорицательница Египта измученно улыбнулась и опустила руку.
Белая ледяная глыба двинулась навстречу кораблю.
Они всё-таки встретились. На уровне смерти.
Вилена
Дедушка, расскажи сказку. Ну, де-еда! просят девочки на два голоса.
Темные детские глазки, наполненные мольбой, поблескивают в вечерней полутьме. Старик вздыхает, смотрит на луну, окутанную слабой дымкой.
Ну, хорошо, озорницы. Какую вам рассказать?
Внученьки замерли в предвкушении.
Про русалку, дедушка.
Ох, милые мои. Про русалку, так про русалку. Слушайте.
Давным-давно это было. Тогда деревня еще не разрослась ни вширь, ни в глубь леса. Всего несколько десятков домов, подступающих к кромке величественных сосен. А за ними полдня пути всего озеро. Тёмное, странное, без пологих болотистых топей, со всех сторон окруженное низким колючим кустарником, словно забором.
Не любили то озеро деревенские, обходили стороной. Хотя молодые охотники по-незнанию иногда проходившие близь него, рассказывали, что рыбы там невидимо. Так и плещется, выскакивает из воды, да падает обратно. Крупная. Блестящая. Закинуть бы удочку, да разросшиеся кусты не дают приблизиться. Колючие кусты, непролазные.
Дождаться бы зимы, а когда завалит снегом, перелезть через бурелом, да на озеро, да вырубить лунку красота. Только озеро-то слыло незамерзающим.
Так и жили, соседствовали.
Молодухи же, девицы незамужние, любили, собираясь по вечерам у большого костра на опушке, страшилки друг другу рассказывать. И нет-нет, да всплывёт в рассказах тёмное озеро лесное. Многое о нём говорили, что правда, что выдумка кому ж теперь ведомо?!
Обросло легендами озерцо, да сказками. Поговаривали, что ягоды на кустах вокруг него не простые, а заговоренные, волшебные, значит, ягодки. Если любовь у кого случилась безответная или муж в другую сторону поглядывать начал, надо было пойти к озеру-то в полночь обязательно, нарвать белых, тускло светящихся в ночной темноте, ягод, да приготовить зазнобе своей напиток. Только на вас смотреть будет.
Правда, пользоваться силой бледных ягодок местные кумушки не спешили. Увидит муж жену исцарапанной, да усталой, сразу понимает, в чем дело.
Ксана жила в том селе. Красавица брови черные, губы алые, глаза точно звездочки сияют-переливаются. Свататься к ней многие ходили, только не любы они были девице своенравной. А однажды придумала она шутку, кто, мол, к озеру пойдёт, да рыбки ей наловит серебряно-чешуйчатой, за того и замуж пойдёт.
Охотники за рукой красотки вмиг засобирались, да в чащу лестную двинулись.
Да вернулись вскоре ни с чем, злые, исцарапанные. Не смогли преодолеть кустарники.
Но кто-то ведь смог, дедушка? спросила младшенькая с придыханием.