Вещей у меня набралось немного сумка большая и сумка маленькая. Нормально, загружу на свой двухколесный «грузовик», допру помаленьку. И Юрию надо позвонить, что уезжаю, пусть за ключом придёт. Так, ключ на стол, дверь захлопнуть. Спасибо, Толик, за приют. Спасибо этому дому, пойдём к другому.
Я прогрохотала по коридору колёсами ручной тележки, сумки удобно устроились одна поверх другой. Открыла замок входной двери и обернулась к кухне:
Счастливо оставаться!
Ты куда? чуваш Миша откинулся на спинку стула и балансировал на двух ножках, маяча в кухонном проёме и разглядывая мою поклажу.
Да переселяюсь я от вас. На Рублёвку, сообщила я. И прежде чем закрыть дверь, успела увидеть, как стул опрокидывается, и Миша летит на пол. Во, как огорошила мужика! Приятно.
Глава 3
Дама выглядела презабавно. Монументальная фигура в полупальто, разрисованном «куриной лапкой» довольно крупные черно-белые то ли клетки, то ли крестики рябили в глазах. На голове шляпка, похожая на перевернутый цветочный горшок, цветок из которого вывалился и зацепился где-то слева над ухом. Шляпка была пронзительного розового цвета, кажется, про него говорят «фуксия». У горла дамы намотан такой же пронзительный шарфик. Помада на губах, сумочка и перчатки в цвет шляпки дополняли ансамбль и доводили рябь в глазах от крупной чёрно-белой, напоминающей шахматную клетку, «куриной лапы» до состояния боли. По крайней мере, я, оторвавшись от набора очередного распоряжения шефа и взглянув, наконец, кто же там застыл в дверях, испытала нечто вроде цветового удара. И на всякий случай поздоровалась:
Здравствуйте.
Здравствуйте, милочка. Вы, насколько я понимаю, секретарша.
Да, я личный помощник Виктора Алексеевича. Вы к нему? Он сейчас никого не принимает, над номером работает.
Шеф как раз дрых после обеда и велел никого не пропускать.
Кажется, вас Лариса зовут.
Дама разглядывала меня от дверей, а я, свыкнувшись с буйством розового на чёрно-белом, поняла, что она в солидном возрасте, ей хорошо за шестьдесят. Тем временем дама подошла к столу, ещё раз окинула меня взглядом, взглянула на аккуратные стопки бумаг с краю столешницы, на полки сбоку от меня, где теснился ряд папок с документами, пестрящий аккуратными ярлычками с надписями, что где находится. После этой инспекции, явно что-то решив, дама отправилась к двери в кабинет шефа.
Постойте! подскочила я. Виктор Алексеевич просил его не беспокоить!
Мне можно, осадила меня взглядом дама и толкнула дверь. Витюша, здравствуй. Ты мне срочно нужен.
Я уселась на место, и тут до меня дошло, кого напоминают замаскированные пёстрым обрамлением черты. Кажется, это мамаша нашего начальника. Похоже, с теми же странностями, что и у него. Я про манию величия.
Ещё минут десять я провозилась с набором. Ну и почерк нынче у Виктора Алексеевича! Заболел, что ли? Ну, вот что он тут написал, что за «фгвывозы» такие? Ага, «оргвыводы», это он «о» и «р» слепил и «д» не дописал толком!
Я едва закончила, как в приёмную впорхнула очередная райская птица. На этот раз молодая, лет тридцати, с прямыми блондинистыми волосами и ровной чёлкой до бровей. «Птица» была одета в блестящий плащ, переливающийся розово-бежевыми бликами, распахнутые полы открывали крупноватые колени и ровные ноги, затянутые в чёрные лаковые сапоги-чулки на высокой платформе.
Привет! дева смерила меня взглядом и, похоже, сделала свои выводы. Я к Пенкину, он ждет.
Сейчас, одну минутку.
Я набрала номер шефа и сказала в трубку в ответ на его раздражённое «Алло!»:
Виктор Алексеевич, к вам пришли
Алёна Лопахина, правильно поняла мой взгляд блондинка.
Да, пусть подождет, я сейчас, велел шеф, заглушаемый речью своей мамаши: «И ты уже в том возрасте, когда быть холостым неприлично».
Садитесь, он занят пока, показала я на стулья у стены.
Приёмная у шефа была крошечная, кроме моего стола, шкафа с бумагами и древнего фикуса в кадушке влезали только два стула и крохотный столик, где я держала чайник и чайные принадлежности.
Чаю хотите?
Вообще-то я пришла сюда не чай пить А он что, надолго завис?
Да кто ж его знает. К нему, кажется, мама пришла.
Мамаша? Точно? Не жена? уточнила Алёна, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. Блистающие полы плаща красиво обрамили почти полное отсутствие юбки.
Я вспомнила пёструю «лапку», пронзительно розовую шляпку и подрастеряла уверенность:
Да мама, кажется. Дама в возрасте, за шестьдесят. Он, кажется, не женат.
А. Ладно, давай свой чай.
Она вытащила узкую пачку, добыла оттуда тонкую сигаретку:
Хочешь?
Нет, я не курю.
А я закурю.
Затянулась.
У тебя с Пенкиным что, шуры-муры?
Чуть не выронив чашку из рук, я уставилась на эту Алёну, Ну ничего себе вопросики! Задаёт, будто мы с ней подружки. Мне, конечно, не привыкать, я в своём сетевом маркетинге на таких шустрых барышнях, как она, только и держалась. Они такие продажи давали! Но всё равно впервые меня видит, и с ходу интересуется, с кем сплю!
С чего ты взяла? Нет, конечно!
А почему нет? барышня выпустила струйку дыма и переменила ногу. Холостой босс и секретарша, классическая схема.
Нет, я не в схеме. И я не секретарша, а личный помощник. Набираю приказы, распечатываю протоколы редколлегий. На этом всё.
Да? с сомнением прищурилась эта бесцеремонная Алёна. А зовут тебя как?
Лариса. Лариса Калитина.
Алёна кивнула и затянулась:
А с чего он тогда тебя в тур берёт, если вы не любовники?
Меня? Куда? Ты о чём?
Я настолько оторопела, что тоже начала разговаривать с Алёной как со старой знакомой.
Я о пресс-туре в Тунис, который наша турфирма устраивает для журналистов. От вас едут двое: Пенкин Виктор Иванович и Калитина Лариса Евгеньевна. Как я понимаю, твой шеф и ты.
А я ничего не понимаю
Я плюхнулась в своё кресло и, дура-дурой, таращилась на блондинку Алёну. Какой Тунис? Какой тур? И причём тут я?
А тебе Пенкин разве не сказал еще? Странно Ехать уже послезавтра, я билеты и ваучеры в отель привезла. Слушай, у тебя чайник вскипел.
А? Да, сейчас.
Я, по-прежнему ошарашенная, механически залила кипятком чайный пакетик, бросила в чашку ломтик лимона. Алёна придвинула стул к моему столу и расположилась с краю.
Слушай, ты в таком опупении, похоже, и вправду я первая принесла тебе эту радостную весть. А кто же ксерокопию с твоего загранпаспорта снял, что ты ни сном, ни духом?
Я, когда сюда устраивалась, отдала шефу ксерокопии всех паспортов и диплома Мы что, действительно послезавтра едем в Тунис?
Именно. Есть ещё одна новость, готовься.
Она посмотрела мне в глаза, держа паузу:
Твой босс распорядился, чтобы я поселила вас в одном номере.
Что?!!!
Я подскочила, толкнув стол так, что чай из её чашки расплескался.
Нет, ты что! Это невозможно! Я не собираюсь с ним жить!
В одном номере или вообще? невозмутимо уточнила Алёна, передвигая чашку и передвигаясь сама в сторону от лужицы. Её невозмутимость меня моментально охладила.
Я никуда не поеду.
Ну и зря.
Алёна выудила из чашки пакетик, поискала глазами, куда его деть и плюхнула поверх листов с каракулями шефа.
Ты что, часто бываешь в Тунисе?
Ни разу не была. Но не такой же ценой.
Какой такой? уставилась на меня Алёна. Ты что, с мужиками не спишь?
Сплю иногда.
Не рассказывать же ей, этой первой встречной Алёне, что последним мужиком, с которым я спала, был Углов. Что с этого момента прошло почти полгода и, похоже, пройдёт ещё столько же, прежде чем я опять захочу каких-нибудь отношений. И, в любом случае, не таких.
Но не со всеми подряд, тем более вот так, нахрапом и наскоком.
А Пенкин тебя что, не подготовил? недоверчиво фыркнула Алёна. Намеки ведь делал, небось!
Фу, дичь какая-то!
Я потрясла головой, собираясь с мыслями. Пенкин и намёки? Да он только и делает, что за дисциплину с меня спрашивает да каракули свои подсовывает для набора!