Один из Исполнителей достал небольшую фотографию, а второй стал придирчиво сравнивать изображение с нашивками, бесцеремонно разворачивая людей. Когда они приблизились к Чижику, та не дожидаясь грубого движения, сама отвернулась, чтобы Исполнители в полной мере могли разглядеть крупное изображение, вышитое на спине. Несколько секунд показались ей целой вечностью, и девушка чувствовала, что по телу начинает бежать предательская дрожь. Но тут Снегирь, сопровождающий Исполнителей, подошел и взглянул на фотографию.
Это не она! Вы что ослепли? Вы ищите Синицу, а это Чижик! Разница очевидна! всплеснул он руками.
На мой взгляд, так они все одинаковы! отходя от девушки, ответил сотрудник. Второй поддержал его, издав зловещий смешок.
После этих слов, раздался жуткий крик, и одна из «пернатых», бросилась бежать. На спине ее красовалось изображение синицы.
Держите ее! крикнул Снегирь, своим сопровождающим. Но это уже было лишним. Исполнители знали свое дело. К тому же, двери Зала были заблокированы сразу после их появления в помещении. Провинившаяся девушка, крича и плача, билась в закрытую дверь. Видя эти страдания, Чижик невольно дернулась в ее сторону, но чья-то рука тяжело легла ей на плечо. Обернувшись, Чижик увидела рядом Кречета.
Не вмешивайся. Это не твое дело, каждый сам отвечает за свои поступки! прошептал он.
Когда серые фигуры приблизились к девушке, она бессильно опустилась на пол.
Синица! Вы обвиняетесь в нарушении пункта первого, второго и четвертого обязательных правил работников Олимпа. Признаете ли вы свою вину? строго спросил один из сотрудников.
Нет! Нет, я не признаю своей вины! вскинув голову, отвечала Синица.
А это, правильно, снова проговорил Сокол. Так она может оттянуть время.
Казалось, Кречет не столько обращается к Чижику, сколько говорит сам с собой. А исполнители тем временем подхватили Синицу под руки, и когда дверь снова открылась, буквально выволокли ее из зала. После сильного потрясения, ноги не слушались несчастную, и она так и не смогла встать.
Когда скорбная процессия покинула помещение, по залу прокатился шепот. Все обсуждали увиденное.
Похоже, ты сегодня не в ударе, поворачиваясь к Чижику, заметил Сокол. Его замечание было не беспочвенно. Не надо было даже видеть лица, чтобы это понять. Чижик стояла, вцепившись в брусья, с таким видом, что казалось, тут же упала бы, не окажись их рядом. Слишком многое ей пришлось пережить за те короткие мгновения, что Исполнители присутствовали в Зале.
Не выспалась, коротко ответила девушка.
Выпей кофе.
Это приглашение? удивилась напарница.
Скорее совет, ответил Кречет, и направился к выходу. На негнущихся ногах, девушка последовала за ним.
По пути Кречет был неразговорчив. Но этим Чижика уже было не удивить. За последнее время, она почти привыкла к таким взаимоотношениям с напарником. Правда, сейчас, что-то будто изменилось. Ей даже показалось, что своим внезапным появлением Сокол хотел ее поддержать.
Пункт второй, это нарушение конфиденциальности путем разоблачения своего истинного имени. Первый, маска. Четвертый, разговоры, после долгой паузы произнес Сокол, производя манипуляции с кофе-машиной. Девушка бросила на него быстрый взгляд.
Да, я знаю, ответила она, отстегивая сетку. Что с ней теперь будет? С этой девушкой?
Кречет присел напротив, и поставил перед напарницей кружку.
Ее изолируют и начнут разбирательство. По его окончании, уже будет избрана мера пресечения.
Штраф? Увольнение? допытывалась Чижик.
Скорее всего, и то, и другое. Все зависит от обстоятельств, при которых произошло нарушение. И хорошо еще, если нарушение было сделано просто механически. Хотя и думаю, здесь все намного хуже. Об этом свидетельствуют остальные нарушения. Маска и разговоры. Иногда сложно сразу отказаться от имени, с которым прожил всю жизнь. Но скорее всего, все эти нарушения были следствием другого, более грубого, хотя и неофициально признанного.
Что ты имеешь в виду? заметно напрягаясь, и предчувствуя ответ, спросила девушка.
Отношения. Личные, не рабочие, пристально следя за реакцией напарницы, ответил Кречет. Рука Чижика дрогнула, так и не донеся кружку к губам.
Почему такие отношения, считаются неофициальным нарушением? взяв себя в руки, спросила Чижик.
Это разумеется само собой. Свод правил Соколов немного длиннее правил курьеров. Например, в нем есть пункт, гласящий, что в случае если обстоятельства задания складываются трагически, и возникает выбор, спасти ли посылку или курьера, то выбирать стоит посылку.
Сказано это было таким спокойным тоном, что у девушки мурашки побежали по коже. Сейчас она впервые действительно испугалась своего напарника.
Сложно отказаться от человека, к которому ты эмоционально привязан.
Зачем ты говоришь мне это? отодвигая пустую чашку, спросила девушка. Кречет придвинулся к ней. Весь его вид показывал, что вот-вот с его уст сорвется нечто важное. Чижик невольно подалась вперед, безуспешно вглядываясь в непроницаемую гладь стекла.
Просто не хочу менять напарников. Снова, после неловкого молчания, произнес Кречет. Неожиданно было услышать это от него. Особенно, после столь суровой предыстории. Пока Чижик соображала, что это может означать, Сокол вновь откинулся на спинку стула.
Неизвестно как закончился бы этот разговор, и что именно пытался донести до нее Сокол, но внезапно, в помещении возник Снегирь.
Ах, вот вы где! всплеснул руками он. А я везде вас искал! Вам необходимо ознакомиться с новым графиком работы Зала. Слишком много записей на этот месяц. Я полагаю, не стоит напоминать, что вы в нем только гости? И установкой сегодня будут пользоваться два состоятельных клиента, поэтому, ваша смена немного передвинется. Ждите моих распоряжений, у остальных же, сегодня внеплановый отгул.
Насколько передвинется? без особого удовольствия поинтересовался Кречет.
Этого я не могу знать. Наш клиент человек очень деловой, и прибудет сразу, как освободится. Часом раньше, часом позже, какая вам разница? А Вы, собственно, что тут делаете? Разговоры разговариваете? подозрительно спросил сотрудник.
Да, разговоры. По работе. Напоминаю Чижику свод правил, невозмутимо ответил Сокол.
А вот это, правильно! похвалил Снегирь и направился к выходу.
Увидимся, кивнул девушке напарник, и так же удалился.
Чижик осталась одна. Делать было нечего, и чтобы хоть как-то убить время, девушка достала плеер. С музыкой по жизни вот ее девиз. Когда бывало скучно, она слушала музыку. Когда становилось грустно, она слушала музыку. Когда все было хорошо, она включала музыку, и, поддавшись порыву, начинала тихонько подпевать. На любой случай жизни, у нее всегда нашлась бы своя композиция. Именно музыка даровала ей весь тот спектр эмоций, недополученный в реальной жизни.
Найдя на столе листок и пару ручек, девушка машинально начала рисовать. Сначала, это были просто затейливые узоры, похожие на сплетение неких таинственных растений. Затем, она перевернула лист, и от края до края вдруг протянулись красные, выжженные вершины, настолько схожие с оригиналом, что Чижик и сама этому удивилась. Обитель многоножек всегда производила неизгладимое и удручающее впечатление. На первый взгляд, эти высоты казались безжизненными, но кому как не Чижику было знать, что это впечатление обманчиво. Вспомнив об этом, она прорисовала несколько пещер, являющихся входами в гнезда жутких тварей, а затем, отложив красную ручку, взяла синюю, и раскинула по неприступным склонам крошечные нежные цветы.
Откинувшись на спинку стула, девушка задумалась. Все чаще ей приходила в голову мысль о странностях этого места. Она и сама иногда удивлялась, с какой легкостью она приняла все условия игры. Возможно, это происходило от того, что сама она не до конца верила во все происходящее. Да и некогда было задумываться об этом. Алиса попала в Олимп, в такой момент своей жизни, когда финансовые трудности уже начали стягивать ее удавкой безнадежности, и она готова была бы пойти почти на все.