— Мы спешим для вас же, месье Серж! — воскликнул Каскабель.
— Но я-то не спешу, — ответил граф Наркин.
Несмотря на общее нетерпение, Жан и Кайета не находили, что время тянется долго. Жан продолжал учить Кайету, так что она уже довольно свободно говорила по-французски, и теперь им было легко понимать друг друга. Кайета чувствовала себя счастливой в этой семье, особенно возле Жана. Надо было быть совсем слепым, чтобы не заметить, какое чувство она внушала Жану. Супруги Каскабель начали беспокоиться, так как знали, какая судьба готовится Кайете.
— А знаешь ли, что я тебе скажу, Корнелия, — сказал Каскабель, — месье Серж отлично видит, к чему клонится дело. И если он молчит, то будем молчать и мы.
Однажды вечером Жан спросил у девушки:
— Ты довольна, Кайета, что едешь в Европу?
— В Европу… Да… Но я была бы больше рада, если бы я ехала во Францию.
— Ты права!.. Я знаю, тебе там понравилось бы.
— Мне будет везде хорошо там, где твоя семья, Жан, и мое самое сильное желание — не расставаться с вами.
— Милая Кайета!..
— Скажи, Франция далеко?..
— Все далеко, особенно, когда торопишься попасть куда-нибудь. Но мы приедем… быть может, слишком рано…
— Почему, Жан?
— Потому что ты останешься в России с месье Сержем. Если мы не расстались здесь, то лишь для того, чтобы расстаться там. Месье Серж оставит тебя в России… Ты сделаешься знатной барышней, и мы больше не увидимся.
— Зачем ты так говоришь, Жан? Ведь не я его спасла, а вы, да, вы!.. Если бы не вы, чтобы я могла сделать одна?.. Если он жив, он обязан этим твоей матери, всем вам!.. Разве ты думаешь, что месье Серж забыл это?.. Зачем ты хочешь расставаться, Жан, и почему навсегда?
— Милая Кайета, я совсем этого не хочу, — отвечал Жан, который не мог сдержать своего волнения. — Но я боюсь… не видеть тебя больше, Кайета!.. Если бы ты знала, как я буду несчастен!.. И потом — я хочу не только тебя видеть… Почему моя семья не может тебе заменить погибших родителей?.. Мои отец и мать так тебя любят…
— Не больше, чем я их люблю, Жан!
— И брат и сестра… Я надеялся, что они тебе станут братом и сестрой.
— Они и будут ими. А ты, Жан?..
— Я… я тоже… милая Кайета… Да!.. Брат… но более преданный… более любящий!..
Жан не сказал ничего больше. Он взял руку молодой девушки, крепко пожал ее и убежал. Кайета стояла взволнованная, с бьющимся сердцем и не чувствовала, как слезинка тихо катилась по ее щеке.
15 октября моряки порта Кларенс предупредили Сергея Васильевича, что можно готовиться к отъезду. Морозы усилились, температура все понижалась. Ледяное поле казалось абсолютно неподвижным. Не слышно было характерных потрескиваний при трении льдины о льдину.
Скоро могли приехать азиатские туземцы, которые поддерживают торговлю между Нуманой и портом Кларенс. Этой дорогой ездят довольно часто. Нередко бывало, что сани, запряженные собаками или оленями, проезжали в два-три дня восемьдесят километров, которые разделяют два берега в самом узком месте пролива. Таким образом создавалась естественная дорога, которой можно было пользоваться около шести месяцев. Только надо было выждать время, то есть ехать не слишком рано и не слишком поздно, чтобы избежать ужасной катастрофы, если лед недостаточно окреп.
В предвидении долгого путешествия по сибирским степям, пока «Красотка» достигнет места зимовки, Сергей Васильевич позаботился приобрести некоторые предметы, необходимые для дороги, между прочим, несколько пар лыж. Туземцы привязывают их к ногам, как коньки, и пробегают на них большие расстояния. Ловкие акробаты быстро выучились бегать на лыжах.
Сергей Васильевич пополнил также и запас мехов, приобретенных в форте Юкон. Недостаточно было закутаться в меховые одежды.