Никто меня не лю-ю-ю-ю-юби-и-и-и-ит! рыдания Пеппи усилились.
С чего взяла? Тебя весь свет любит. О тебе читают на нескольких десятков языков мира. На шведской кроне твой портрет. Сегодня, милочка, можно сказать, день рождения у двадцатки. Аккурат первого октября вышла денюжка в двадцать крон с твоим с Линдгрен портретом. Ты знаменита больше, чем мы с Лешим и Кощеем вместе взятыми.
И что-о-о? продолжала Пеппи. Что мне от этого? У меня мамы не-е-е-ет.
«Да-а-а, материнского тепла ей явно не хватает», подумала бабка. Приголубить её что ли? Или мамку из русских сказок найти? Наши то тёплые и душевные, девчонку полюбят всеми фибрами.
Борща любишь?
Не зна-а-а-а-аю-ю-ю-ю.
Бабка налила свежий борщ и пригласила жестом Пеппи к столу. Пеппи послушно поплелась обедать.
Слезами борщок мой не соли. И так чуть пересола не случилось, бабка осеклась. Не надо лишнего девке говорить, ещё раскусит, что пересол неслучайность. Но Пеппи не русских кровей, да и занята своими рыданиями, не заметила. Ешь-ешь, у меня борщ знатный. Рецепт многие хотят получить, да не каждому даден будет. Всё ешь, а не только воду булькай. Ишь ты, выбирает ещё! В свёкле сила красоты девичьей, а в луке ум и здоровье. И мясо, мясо ешь, не вегетарианка, поди. Ребёнку мясо для проказ и шалостей велено. И мозгам. Ты хоть и ребёнок, а инфантильности лишней не надоть.
Пеппи хлебала сначала медленно и нехотя, но после пятой ложки понеслась со скоростью здорового ребёнка.
Э, милая! Не так скоро! Жуй-пережёвывай. Я те, конечно, первую помощь окажу, но зачем провоцировать. Ешь смиренно и с достоинством. Ты можешь.
Может, её к Снежной отправить? На эстетическое воспитание. И этикету Королева обучит быстро. Если рыжая королевство раньше не разнесёт. Девчонка смышлёная, вкус есть, а развитие со стороны многонациональных культур не помешает.
Пеппи перестала рыдать. Доела борщ. И добавку тоже. Потом кисель с пряниками. Бабка гостей вроде и не ждала, но редкий день кто-нибудь не захаживал. А Леший и вовсе то на обед, то на ужин. Кулинарничать Яга любила, не только зелья варить. Ей дар хозяйки передала ещё её бабка, а той прежняя, и так до неизвестного колена.
Так ты меня, фру-фрекен, консультировать не будешь?
Я мелких кормлю, а не консультирую. Хочешь, приходи обедать по случаю. А хочешь, я тебя припеку.
Пеппи вскочила из-за стола.
Чего вздумала, старая?! Я тебе не тесто, едой не буду!
Глупая ты, несмышлёная. Припекают не для еды, а для здоровья. И для восстановления мамкиной любви. Лучше всякой бани и психотерапии для тебя будет. Хотя чё тя восстанавливать? бабка мудрым глазом глянула ещё раз на Пеппи. Мать тебя любила. И сейчас на том свете молится нордическими молитвами за тебя. Укреплять будем её любовь и силу. Короче, я те предложила, иди, думай. Можешь поспрашивать про припекание, погуглить. Вы ж щас продвинутые. А потом и приходи.
Ладно, фру Яга, подумаю. И погуглю. А за обед спасибо! Вкусно! Пеппи подумала было попросить рецепт, а потом решила, что тогда и повода приходить к Яге не будет.
Я тебя в следующий раз щами накормлю.
А что такое ща?
Не ща, а щи, фыркнула бабка. Иди уже. А то если ты не уйдёшь сегодня, как же ты придёшь завтра? хитро подмигнула Яга.
Это моя цитата!
Знаю. Я про тебя, милая, всё знаю.
Глава 4. Баба Яга и Колобок
Шум лесного ветра принёс Яге весть: в гости катится Колобок. «Этому-то что у меня надо? думала Баба Яга. Проживает большую интересную жизнь, весь в позитиве, с развитым речевым аппаратом и множеством социальных связей. Может, за борщом?» Хотя чуяла старая, ветер на тревоге замешан.
Ладноть, дела переделаны, можно и гостей принять.
Круглый скоро показался на поляне бабкиной избушки. Молчаливый и задумчивый. В дом заходить не стал. Фобия, подумала Яга, он же из дому сбежал, зданий с печками опасается. Настаивать не стала, можно и на воздухе подышать.
Чегой-то молчаливый такой?
Едят меня.
Всех едят.
Ты вон несъеденная стоишь.
Судьба у меня такая. Да и ты сейчас несъеденный.
Помолчали. Бабуся присела на сосновое бревно. Оно служило ей скамьёй для вечерней медитации и ночных одиноких грёз. Колобок прибоченился рядом на травке. Бабка не перебивала колобковое молчание, ждала, пока сам заговорит. Колобок тяжко вздохнул, подвигал бровями, поугукал и, наконец, выплеснул бабке своё колобковое горе.
Понимаешь, Яга, от неминуемой смерти я сбежал, а в смертельную ловушку всё-таки попал. Жизнь моя короткая оказалась. Как этого избежать не знаю.
Короткая? Не наглей! Как избежать, говоришь? Давай по порядку, не всё сразу. Поначалу о продолжительности твоей круглой жизни. С чего ты решил, что она короткая?
Колобок возмутился:
А как не короткая-то? Суток не прошло! Умер юным и непорочным.
А как хотел? Дряхлым, чёрствым и прожжённым? Не кипешуй, родимый, лучше ответь мне старой: если бы не сбежал, сколько прожил бы? У бабки с дедкой-то. А? Ты думаешь, они тебя лепили, как Снегурку? В качестве внучонка? На кой ляд им такой?
Я уже понял, что не родные они мне люди, а пользователи. Для еды я им. Нет в жизни счастья и справедливости.
Ну, то, что в тебя народ душу вдохнул да, несправедливо. Но ты кондитерское изделие изначально, как ни крути. Так что свою миссию, малец, ты выполнил. Да ещё и неразумных деток тобой воспитывают, бабка хохотнула.
Как это?
А так это. Совсем малых мол, дети, нечего вам сбегать раньше времени, съедят. А юных бегите, ребята, из дому, бегите! Мир посмотрите, ума-разума наберётесь, если успеете. Заодно и функцию свою выполните. По-нонешнему предназначение.
Какую функцию, Ягусь? Издеваешься?! вскрикнул Круглый.
Накормить страждущих. Я ж те говорю, ты хлеб. Тебя съесть должны были в любом случае, для того и пекли. Ты выпечка домашняя, тебя съели бы тут же, с пылу с жару. А судьба тебе подарила путешествие, интересные знакомства и длинную, по меркам домашней выпечки, жизнь. Вот если бы ты был заводской булкой с добавками всякими от зачерствения, то тогда да, подольше. Только не жизнь это. Сейчас знаешь, как булки на витринах лежат? В плёнке и разрезанными. И вповалку. Что через гору собратьев и бортик витрины увидишь?
Да нет же! Быть такого не может!
Хочешь проверить? Не советую. Купят тебя несвежим, не доедят, в мусорное ведро выбросят. Будешь гнить и плесневеть.
А приюти меня у себя.
Спятил? Ты что ж, думаешь, у меня черстветь не будешь? Да и кто вместо тебя в сказке работать будет? Придумал тоже! бабка взмахнула руками. Ерунду какую-то городишь. Ну, подумай своей единственной частью тела. Тебе что, плохо было пережить все этапы своей румяной жизни? Что у тебя там свершилось? Давай, перечисляй.
Ну, с окошка спрыгнул, да, весело было, азартно, осторожно начал Колобок и посмотрел на бабку: то ли, мол, говорю. Бабка кивком подтвердила верность мысли. Потом зайца встретил, песенку спел, сбежал от него тоже круто! Потом, сама знаешь, волчара, медведь. Ну да. Нормально так. Солнышко, лес, птички. Разговоры, выступления, аплодисменты
Ну! А я о чём? Не жизнь сплошное удовольствие! Можно сказать, все этапы взросления пережил. Детство, юность, зрелость. И ещё одно преимущество повторение. День сурка.
Колобок непонимающе посмотрел на Ягу:
Какой День сурка?
А, да! Ты же не успеваешь ни фильм посмотреть, ни книжку почитать. Вкратце расскажу. Попал бедолага во временной оборот. Каждый новый день у него старый. Просыпается и попадает в одно и то же утро. Сначала бесится, потом бедокурит, потом старается. Короче, мудреет и взрослеет. Когда, наконец, познаёт главную мудрость, попадает в следующий день. Жизнь продолжается. Понял?
И какую мудрость мне постичь? нахмурился Колобок. Как вырваться из этого круга?
А как сюда докатился? Ты ж привычно бежал по дорожке, и никто тебя по дороге не слопал. Ко мне путь неблизкий, опасностей много. Как удалось? бабуся хитро сщурила глаз.