Но детство кончилось рано. Амал все чаще отсутствовал: то был на учебе, то на тренировках, возвращался домой поздно. Когда ему было пятнадцать, а мне десять, мы почти перестали видеться. Один выходной день все, что у нас было, но и его вскоре не стало.
В двадцать у Амала появилась девушка, потом другая И я вообще потеряла покой и сон. Успехи в учебе покатились под откос, я просиживала целыми днями в комнате и сходила с ума, когда выяснялось, что Амал снова не приехал к ужину. Да и девушки эти Не девушки, а королевы! У меня все горело в груди от зависти, когда подсматривала исподтишка за их свиданиями в саду дворца. Сияющие, утонченные красавицы с хорошим вкусом и манерами, а еще умевшие поддержать любую беседу. Мне казалось, я натурально зеленею от зависти и сливаюсь с кустами, слушая эти высокоинтеллектуальные трели
Амал в то время стал приторно учтив со мной, только мне хотелось перегрызть ему горло за всякие чужие запахи, с которыми он возвращался после бессонной ночи к завтраку. Я демонстративно игнорировала его и покидала любое место, в котором он появлялся. Мне казалось, я его ненавижу. Я так и призналась маме в этом, когда она попыталась поговорить со мной в очередной раз. Она сказала мне, что в чувствах бывает непросто разобраться
Но я не поняла этого. Тогда.
Но поняла одним поздним вечером, когда Амал изловил меня в густых кустах своей террасы за очередным шпионажем
Пусти! дернулась я.
Но Амал вдруг прижал меня к себе спиной, неожиданно нежно сжимая пальцы на горле. Он никогда не трогал меня Шея самое уязвимое место оборотней. Добраться до моего горла добраться до меня. А поводы могли быть разными. Убить, к примеру. Или подчинить. Или заполучить мое доверие А я доверяла ему, несмотря ни на что.
Котеночек, и долго ты будешь меня караулить в кустах? усмехнулся он над ухом так по-особенному, что у меня дрожь прошла от лопаток до щиколоток.
Тебя там самка ждет! прорычала я, оскалилась и зашипела.
Ее уже там нет. И не самка она мне, продолжал усмехаться он, хрипло шепча мне в ухо. И от этого его шепота мое тело незнакомо дрожало и замирало в его руках. Попросил поработать приманкой для более интересной добычи. И ты попалась.
Отпусти, испуганно распахнула я глаза, чувствуя, что он будто силы из меня высасывает. Что ты делаешь?
Я хочу сделать тебе предложение.
Он выпустил, а я бросилась к перилам и уже вылезла на террасу, но тишина позади остановила никто за мной не гнался, не смеялся над наивностью и не сыпал угрозами рассказать все родителям.
Я обернулась и задышала чаще, облизывая пересохшие губы. Амал стоял, сложив руки в карманы брюк и улыбался, склонив голову набок. Какой же он был все-таки красивый, сильный, серьезный, надежный
Пришлось тряхнуть головой, чтобы разогнать внезапное помутнение мыслей.
Какое предложение? нахмурилась я, вздергивая гордо подбородок. Маме расскажешь? Я не буду больше, можешь не докладывать!
Я предлагаю тебе со мной встречаться, вдруг серьезно произнес он.
Что? усмехнулась я. Ты издеваешься?..
Не мог он так. Я же знала. Он всегда был со мной честным. И взгляд его сказал мне все то же самое его слова не были ложью.
Почему? втянула я голову в плечи.
Потому что тоже хочу быть с тобой. Как и ты хочешь быть моей.
Я не хочу!
Хочешь, улыбнулся он хищно и направился ко мне.
Только я не дернулась даже, позволяя ему приблизиться вплотную. Нас разделяли лишь перила террасы, когда он вернул мне руку на шею и притянул к своему лицу:
Я хочу тебя.
Что?! фыркнула я, тыкая пальцем в сторону его спальни. А эти самки все позолоченные
У меня нет никого, мягко улыбнулся он. Последние недели времени хватает только на дела и полюбоваться тобой в моем саду.
Издеваешься, раздувала я ноздри.
Нет. Я попросил разрешения у твоей мамы встречаться с тобой. И у отца тоже.
Аршад, отец Амала, действительно стал мне едва ли не родным. И Амал следовал всем правилам своего племени, прежде чем поймать меня в кустах.
Меня бесит, что ты дурочку из меня делал! не нашлась я с лучшим возражением, упираясь ему в грудь.
Но как же одуряюще он пах! А я уже едва не урчала от его рук.
Я просто позволял тебе сидеть в кустах, не давал мне спуску Амал. Соглашайся.
На что? блеяла я, дрожа все сильней.
Никаких больше кустов. Все свободное время с тобой. И несвободное по возможности тоже.
И все? вздернула я бровь.
И все, что захочешь, пообещал он, притягивая меня к своим губам, только я уперлась в его грудь сильнее.
Я же не замотала головой.
Я знаю, тише, осторожно провел он по моему подбородку пальцем. Я не трону тебя, пока не будешь готова.
Все показалось сном, который стремительно превращался в реальность. Щеки запылали вместе с ушами, и я совсем растерялась, выскальзывая из его рук:
Я я Я подумаю.
Подумай, улыбнулся он, спокойно глядя, как я пячусь от него.
И я задала стрекача. Сердце прыгало в груди сначала вообще не пойми от чего: стыда? страха? Но вскоре я осознала, что просто счастлива. Да так, что едва ли могла это пережить. Я примчалась к маме в кабинет, выпалила с порога все, что произошло, и распласталась у нее по полу, тяжело дыша.
Смотрю, ты разобралась в чувствах, улыбнулась она, нависая надо мной.
Я только ошалело кивнула тогда и расплылась в улыбке.
Теперь же с губ сорвалась лишь горькая усмешка.
Мисс, здесь подойдет? спросил водитель такси.
Да, спасибо, сдавленно поблагодарила я и вылезла из машины.
Дешевая гостиница встретила тишиной и дрожью лампы от сквозняка в узком коридоре. Под ногами зарябила щербатая мозаика, пока я пришибленно пробиралась к своему номеру. Долго пыталась попасть в дверной проем дрожавшими руками, но, наконец, оказалась внутри и захлопнула дверь.
Вот и все.
Грудную клетку затопило болью. Я только доплелась до кровати и сжалась на ней в комок, скуля, как побитая собака
***
Амал
Амал
Я даже не двинулся. Сил не было. Мне казалось, если я скажу хоть что-то, то мир взорвется, и я останусь в пустоте
Отец прошел в комнату и сел на подоконник напротив. Над башнями замка уже прочертил свои малиновые контуры рассвет. Ветер трепал полы расстегнутой рубашки и, казалось, раздувал боль в груди, как угли в костре. И ведь это только начало Боль станет только сильнее. И желание причинять боль в ответ тоже.
Не давай мне надежд, попросил я глухо.
Отец пристально посмотрел мне в глаза:
Поговори с Дженной.
Не давай. Мне. Надежд, жестко отчеканил я. Я не тот. И ты это знаешь.
Я только знаю, что ты не я. И что выбор твой правильный.
Она бы не сбежала
Ты знаешь Мальву лучше всех. Не понимаешь, почему сбежала?
Я только стиснул зубы и отвел взгляд. Сердце ударилось о ребра впервые за многие часы. Только зря.
Ей не подходит это все, обвел я взглядом комнату. Она другая. Свободная. И пути у нас разные. Я всегда это знал.
Ты очень серьезно относишься к своим обязанностям, сын, сурово начал отец. Я гордился этим и был рад тому, как успешен ты в любом начинании и каким помощником мне стал. Но ты не нашел помощников себе. Тебя некому удержать.
Разве? удивился я искренне.
Да. Ты провел весь вчерашний вечер, демонстрируя Мальве, как важен для тебя твой народ. И это похвально. Но ты не показал ей, как важна тебе она.
Я показывал ей это всегда, возразил я.
Ты показывал ей, что достоин ее как Повелитель. Но для Мальвы стал недосягаемым. Раньше она узнавала в тебе того мальчика, с которым дружила с детства, а вчера не узнала.
Мы меняемся это нормально, отстраненно заметил я. Для меня важно быть достойным тебя Повелителем. Я всегда хотел, чтобы ты мог на меня положиться.
А как же ты? перебил он.
Перед глазами снова встала Мальва в платье, облепившем ее стройные ноги в фонтане. Горло обожгло новой вспышкой боли, и я задохнулся. Сердце перестало стучать снова.