Денис Младший
До края. Пролог
Глава I
«I shut my eyes and turnd them on my heart.
As a man calls for wine before he fights,
I askd one draught of earlier, happier sights,
Ere fitly I could hope to play my part.
Think first, fight afterwards the soldiers art:
One taste of the old time sets all to rights.»
Роберт Браунинг. «Чайльд-Роланд до Тёмной Башни дошёл».
Как дивный оазис, в пустыне жёлтых колосьев стоял городок, и дом там один из многих. Провинциальные города не отличались богатством, да и бедности местные люди не знали, хотя ни у кого из светских и не повернулся бы язык назвать это хаотичное скопище низкорослых изб городом. Пекатум так называли город стоял на длинной реке. Здесь не проходили торговые пути, и спросом русло Чёщуйки не пользовалось. Она ответвлялась от общей системы рек далеко на востоке и одиноко вилась на картах, словно аппендицит Кодиматриса.
Всё же Пекатум был типичным провинциальным поселением, которое, в силу особой политики империи, выживало само по себе. Фермеры трудились на обширных полях, принадлежавших только им; наги, что здесь не были скованы чьим-либо управлением, спокойно плодились и разводили скот. И изредка показывались на реке паруса, украшенные государственным гербом, армейских судов, что короткой вереницей плыли на запад и никогда обратно.
Сотни лет здесь всё оставалось так. Одно поколение сменялось другим, король менялся на императора, шли войны, а перманентный Пекатум плыл сквозь время. Тридцать или около того лет назад, когда империя только окрепла, в маленьком городе появился новый дом новая семья. Незаметно это, конечно, не прошло, но иностранцы быстро прижились и стали почти местными. Их фамилия была на слуху, отца уважали, мать любили, а в их детях души не чаяли. Маленький Эрик подрастал в их доме одном из многих.
На реке в этот день, в этот знойный и, вероятно, последний такой день Теплыни, плескались полуголые мальчишки. Кто-то из них встал на камень посреди быстрины и начал артистично жестикулировать, объясняя правила игры. Другой, смуглый, подкрался сзади и сбил его со словами: «Я титан, уа-а-а-ар!».
Мы играем в солдат, а не в титанов, Кевин! крикнул кто-то, защищаясь от брызг.
Главный встал и крикнул:
Да! Мы попали в крушение!
А где тогда наш корабль? возмутился смуглый.
Попал в крушение тебе же сказали! пояснили ему.
Ну, без корабля мы не можем, упрямился Кевин.
Не нравится игра иди к Эрику! пихнул его кто-то.
Маленький блондин сидел поодаль, в тени молодой берёзы. Он потерянно уставился в чистое небо над полями, где плыла пара скромных облаков. Мальчик выглядел одиноко, как зверь, отставший от стаи, и только на лице его застыла непонятная улыбка. Какая-то заплутавшая пчела присела к нему на щёку. Эрик вздрогнул, подпрыгнул и стал отчаянно отмахиваться от врага. С облегчением вздохнув, он огляделся, будто придя в себя. Яркое солнце так его усыпляло, как и компания этих детей, которые, благо, уже сами забыли о его существовании. Эрик, подумал, что ему надо идти идти в тень, а с тенью у него ассоциировалось только одно место.
Он побежал от реки и взобрался к городской изгороди. Раскинув руки, он стал бегом обходить город, забежал в поле и понёсся сквозь высокие колосья. Сухая земля колола пятки, сварга щекотала руки мальчику. С востока подул освежающий ветер, стремясь захватить мальчика с собой. Эрик встал, подставив потокам воздуха лицо, и длинные золотистые волосы взволновались на ветру. Мальчик думал, как прелестен ветер, его восхищало, что всё преклоняется перед ним и сварга, и деревья и люди, если ураган а высокие недостижимые облака, кажущиеся огромными небесными китами, летят, куда ветру вздумается, быстро-быстро.
Когда Эрик вошёл в город, он попал в засаду. Враг, несмотря на свои титанические размеры, смог подкрасться сзади, скрывая свою тень, и схватить Эрика. Болтаясь в воздухе, он не мог ничего сделать только кричал, не зная спасения. Затем вражеские когти впились ему под рёбра, и Эрик захихикал. Когда он наконец-то оказался на земле, упал и начал яростно отбиваться ногами.
Ну тихо-тихо! улыбаясь, над ним наклонился старший брат.
Я ещё не проиграл! воинственно вскричал Эрик.
Он перекатился, вскочил и выкинул вперёд маленький кулачок, однако по воле брата сам же полетел вслед за ним на землю. Сверху раздался добродушный смех. Блондин зарычал, схватил с земли случайную веточку и метнул в старшего. Тот одним движением отбил её и заговорил.
Хватит, Эрик. Потом меня победишь.
Я сильнее тебя! погрозил ему малец.
Ах, да? Тогда попробуй справиться хотя бы с одним моим пальцем!
Брат резко выкинул вперёд руку, и указательный палец заставил Эрика вновь смеяться сквозь слёзы. Закончив, старший спросил:
Теперь всё?
Не дожидаясь ответа от Эрика, ибо тот старался вновь наполнить лёгкие, он продолжил:
Я тебя час искал. Знаешь, зачем?
Чтобы опять замучить!
Нет! Ха-ха-ха! Я уезжаю сегодня.
Уезжай куда хочешь. Я буду только рад! хищно оскалился Эрик.
Вскинув высоко брови, старший брат внимательно посмотрел на него.
Уверен? спросил он и снова ткнул под рёбра.
Ллойд! завизжал Эрик. Не надо!!!
Будешь скучать по братцу? вёл допрос старший.
Да-а!
Будешь плакать по нему?
Что? А-ха-ха!
Когда пытка закончилась, отряхнувшись, оба спокойно пошли вместе.
Куда ты едешь? робко спросил мальчик.
Ты уже забыл? сделал удивлённое лицо Ллойд.
Ну-у
Я наконец поеду служить, мечтательно произнёс Ллойд. Я поеду к северным границам или на флот, больше никуда не желаю. Меня ждёт слава!
Какая Слава? спросил Эрик.
Дурачок! брат приготовил палец, но малец тут же ретировался на десяток футов от него.
Они дошли до дома. Эрик не спешил заходить и остался за забором. Ллойд вопросительно посмотрел на брата. Он поманил его рукой и подсластил приглашение:
Мама приготовила пирог, пойдём.
«Пирог» звучало очень вкусно, и Эрик сглотнул слюну, но тут же ущипнул себя за руку и уверенно помотал головой:
Мне надо ещё кое-куда.
А-а! Молодой донжуан, хитро прищурился Ллойд. Ну, иди.
Никакой не да-жун-ан! покраснел мальчик.
Удачи! усмехнулся старший и зашагал в дом.
Он умылся из колодца и продолжил свой небольшой путь. Эрик и правда мало ладил с остальными мальчишками, когда своим другом он считал только одного человека.
Мимо знакомых зданий Эрик шёл неспешно, Ллойд сильно измотал его своими выходками. Он видел покосившийся домик скульптора и рядом с ним ещё цветущую сирень. Старик в потрёпанном сюртуке как раз вышел из своего дома. Руки его как обычно были все белые от кончиков пальцев до запястий. Мелкие крошки потерялись в бороде. Усталые глаза щурились от солнечного света и даже не сразу увидели приближающегося Эрика.
Многие избегали общения со старым скульптором. Особенно после смерти двух его сыновей все только и ждали, когда и он помрёт, чтобы урвать себе кусок от скудного наследства без хозяина. Однако Арнольд ещё выживал на какие-то гроши. Главное, чтобы никто не пришёл к нему как-нибудь ночью с топором Видя Эрика, скульптор всегда радовался, бедному старику было совсем не с кем разговаривать, а таким людям, как он, это было очень необходимо. Правда, Эрика часто донимали его скучные монологи об искусстве, жизни, Боге, даже рассказы о давней войне, в которой дядя Арнольд принимал непосредственное участие, которые из уст старика скручивали уши в тонкие трубочки, и, если напихать туда табака, можно было их выкурить, и не один раз, пока старик говорил и то полезнее будет.
Дядя Арнольд, помахал рукой Эрик, не будучи до конца уверенным, что старик это увидит.
А-а, Ерик! Проходи, садись-садись, хрипло заговорил Арнольд.
Нет, без стеснения отказал блондин. Мне бы только хотел у вас попросить цветов сорвать.