На другой день, не вынесший напряжения, от сердечного приступа умер преданный Дкачеву вице-губернатор. Это был лучший друг Александра Николаевича, настоящий соратник и верный товарищ. А еще через два дня Александр Николаевич продал по кадастровой стоимости почти всю свою землю, агрофермы и перерабатывающие кооперативы какой-то кипрской компании. Ее представитель приехал к Дкачеву прямо домой вместе с нотариусом.
Уговаривать Дкачева больше не пришлось ему с соболезнованиями о смерти друга вице-губернатора позвонил сам Владимир Владимирович. «Берегите ногу, старые раны могут открываться, и вы не сможете больше так неосторожно выбирать себе компанию за столом», сказал он, «Завтра к вам приедет представитель иностранных инвесторов, постарайтесь не упустить выгодную для вашего региона и для вас лично сделку. Пора вам оставить свои заботы о земле в вашем регионе достойным преемникам, а вас я буду рекомендовать на должность вице-премьера страны», закончил ВВП разговор.
Дкачев сразу со всем согласился. Такой оборот событий означал, что если он уступит землю, то история с его застольем никогда не всплывет вице-премьером России не могут назначить человека замешенного в убийствах людей. Да и отняли не все деньги была уплачены. Дкачеву даже оставили в собственности агрокомплекс, где он когда-то начинал свою карьеру. Но тысячи гектар пахотного чернозема родной казачьей земли были проданы неизвестной кипрской компании.
При этом покупатели попросили Дкачева не афишировать сделку, не сообщать о ней менеджерам и сотрудникам предприятий и вообще делать вид, что все по-прежнему принадлежит ему.
Это Александру Николаевичу очень понравилось, так как позволило сохранить лицо и репутацию не только высшего регионального чиновника, но и настоящего хозяина, что было важнее. Правда, прибыль от деятельности своих, теперь уже бывших предприятий, приходилось отдавать.
Глава 10
Расчеты показали ВВП, что денег от продажи оставшихся в стране природных ресурсов, на реформы уже не хватит. Даже если начать их тратить на благоустройство всей огромной страны, то население этого не заметит. Кажущиеся при подсчетах огромными суммами миллиарды долларов при дележе на нужды всех регионов растворялись, как капля вина в стакане воды. «Размазывать» деньги по всей территории не имело смысла. «А значит, надо хотя бы в одном месте наладить нормальную жизнь», вздыхал Владимир Владимирович, проводя свои расчеты. Как и все люди, он особо не верил в собственную смерть и собирался жить вечно.
Конец эпохи нефтяных доходов означал начало затяжного кризиса в стране и во всем мире. При слабой экономике страну, скорее всего, ждал голод. Времени проводить реформы, уже не было. Оказалось, что для них нужны не только деньги и воля руководства страны, но и желание всего народа. А с этим, как уже не раз убеждался ВВП, была самая большая проблема.
Была надежда, что эволюционным путем, живя пока на нефтяные деньги, удалось бы за двадцать-тридцать лет вырастить новые поколения управленцев, рабочих, учителей, врачей, чиновников, военных, фермеров. То есть, фактически воспитать заново народ. Но, как оказалось, времени на это не оставалось.
И выход Владимиру Владимировичу виделся только один создания региональных промышленных или сельскохозяйственных кластеров, распределенных согласно имеющимся на территориях ресурсам. И уже не важно, кто там будет работать местное спивающееся население или мигранты из стран Ближнего Востока.
Важно было не допустить вымирания населенных пунктов, как это произошло со многими деревнями в глубинке. Надо чтобы города жили, чтоб не сбылось проклятье «быть здесь пусту». Ведь тогда он, ВВП, его семья и близкие окажутся в окружении врагов, которым не преминут захватить русские города «когда все начнется». «А с восточными баями шутки могут быть плохи, это вам не наши русские добряки», так рассуждал Владимир Владимирович, подписывая очередной указ об увеличении квот на иностранную рабочую силу.
В его голове созрел очередной план спасения России. Хотя, теперь, стало ясно ему, название страны особого значения не имело. Важно было сохранить, во-первых, возможность влияния на территории страны, а во-вторых, не допустить никаких революционных событий. «Всегда важна эволюция, а не революция», главный принцип, унаследованный ВВП из бурных 90-х годов 20 века.
Под постепенным развитием государства ВВП ранее понимал выстраивание эффективной системы управления им, а затем перевоспитание народа. Однако, теперь, когда нефть была на исходе и доходы государства могли сократиться до минимума, важно было просто населить пустеющие земли неравнодушными людьми с трезвым расчетливым разумом. Поэтому ВВП и дал зеленый свет мигрантам из бедных Азиатских стран.
Однако, Владимир Владимирович понимал, что если среди простого люда мигрантов будут терпеть, то в правящую элиту некоренному населению попасть очень сложно. Но именно на том, что мигранты постепенно станут тут своими, и строился его расчет. Надо было заставить приезжих азиатов считать эту страну своей собственной. Только тогда они смогут противостоять усиливающемуся нажиму американского государства и сочувствующих ему стран. Земля, семья и дом для азиатов намного более священные понятия, чем для вымирающего российского мужика.
Но опасения Владимира Владимиовича оказались напрасными исконно русские элиты особо не ревновали к усиливающемуся влиянию мигрантов. Объяснение простое богатые русские уступали им свои места в разоренной стране, а сами переезжали с семьями в теплые страны Европы и американского государства. «Эволюция, однако», усмехался Владимир Владимирович, глядя в отчеты правительства о выводе из России ежегодно миллиардов долларов.
Правда, оставались еще сотни тысяч состоятельных россиян, которым ехать было некуда и не зачем. Да и сам ВВП не рассматривал даже возможности бегства из страны, которая скоро станет нищей. Беглецы его статуса очень скоро становились узниками тех стран, которые могли их приютить. Этот вариант Владимира Владимировича категорически не устраивал. Он привык быть первым и хотел им остаться навсегда.
Глава 11
Дмитрий Анатольевич Зайцев, в наглухо черном костюме, но в белоснежной рубашке без галстука, шел во главе похоронной процессии. Он так и не мог пока понять, к чему вся эта история со специальной комиссией по похоронам ВВП. Рядом с ним шли первые сановники империи. Большинство молчало, лишь некоторые тихо переговаривались, при этом все время учтиво оглядываясь. Впрочем, на них никто не обращал внимания. Было решено обойтись без народных шествий. Отношение к безвременно усопшему Владимиру Владимировичу в народе было разное, и его похороны могли использовать для провокационных действий. Конечно, спецслужбы и полиция вполне могли обеспечить на похоронах железный порядок, даже если бы пришла половина Москвы. Только никакого смысла в организации народного горя не было, и циничные чиновники сразу решили, что достаточно просто устроить телетрансляцию из Кремлевского дворца, где в течение суток стоял гроб лидера нации.
К телу допускали только высших чиновников и членов их семей. Всего набралось около шести тысячи человек, как раз достаточно, чтобы прощание не выглядело безлюдным, но и чтобы не было толпы.
Сам Зайцев к гробу пока не подходил и покойника не видел. Он и при жизни всегда с трепетом относился к Владимиру Владимировичу, даже когда сам был формально его начальником Президентом страны. А теперь, когда друг и наставник умер и был уже причислен к лику святых, то Зайцев чувствовал к ВВП вообще почти благоговейный ужас.