Обсудив в троём ситуацию, мы сделали вывод, для того чтобы продвинуть развитие телесистем с гидроканалом связи, нам необходим иной уровень организационной структуры, нужны дополнительные, не очень большие финансы, и самое главное нам нужен гарантированный объём применения принципиально новой отечественной техники, то есть заказов на сервисные услуги. Нам могли помочь только отечественные заказчики наших видов услуг. Перебрав в голове всех возможных партнёров, мы остановились на «Роснефти». При этом мы искренне и слишком доверчиво рассчитывали на патриотичность этой компании. Уж если не они, то кто?
К тому моменту дочерняя компания «Самаранефтегаз» уже входила в состав «Роснефти», и именно в ту пору, мы выполняли практически весь объём горизонтального бурения для них, тоесть очень активно работали в своём географическом регионе. Казалось бы, что могло было быть более предпочтительным: более чем двадцатилентий опыт совместной работы за плечами, сотни пробуренных для них скважин и новый образец принципиально новой прогрессивной отечественной техники. К тому же мы знали, что «Роснефть» предполагает создать в Самаре собственный научно-технический центр по бурению. Казалось бы, что у нас всё с ними срастается, и географическое положение места работ, и одинаковые цели, как можно больше бурить скважин, и сама Самара, как ценр подготовки нефтяных кадров. Всё было радужным.
Между нами началась переписка и стали завязываться слабо вялые контакты. Но мы видели, что с их стороны на наши предложения создать вместе с ними первый в России научно-технический центр по горизонтальному бурению скважин, нет ни какой заинтересованности. Но мы продолжали им писать всё боле и более настойчиво. Наши переговоры с ними затянулись уже более чем на два года. Но в итоге наши попытки увенчались первым успехом, нам удалось сломать противодействие первого звена буровиков «Роснефти», и в этом нас поддержали, как не странно, геологи этой компании. Переписка ещё более углубилась. Последнее наше письмо в их адрес на имя Генерального директора «Роснефти» господина Богданчикова, было практически ультимативным с нашей стороны. Мы стали терпеливо ждать ответа и в итоге мы его получили от некоего господина Ставского, в котором чёрным по белому звучало, что наши предложения им не интересны. Что сказать на это? Господина Ставского уже нет в Роснефти, как и всех многих других временщиков, да мы никогда собственно и не встречались с ним, и он не проявил ни разу ни малейшего желания с нами даже встретиться и узнать собственно, что мы так настойчиво им предлагаем. На этом всё было кончено.
У меня, как и у Вас, наверное напрашивается один и тот же вывод. С одной стороны Президент России и Правительство постоянно нам говорят о необходимости развития каких то инновационных технологий, которые должны создать для России в целом прорыв в будущее, но с другой стороны как бездарно исполняют, или вообще не исполняют, это поручение государственные структуры, а нам с Вами в прессе ежедневно об этом говорят, что имеенно «Роснефть» является государственной структурой. Что могло бы быть более инновационным чем телесистема с гидроканалом связи? Спросите об этом любого нефтянника. И он Вам ответит, что именно только она. Но, уважаемые господа, хочу Вам всем доложить, что уже очень поздно, этот центр в Самаре уже перекуплен американской компанией «Шлюмберже». Как говорится, всем большой привет.
После этой, не утешительной для меня эпопеи, я принял для себя решение на всегда покинуть нефтяную отрасль и заняться чем то другим. В тот момент я был предельно категоричным и беспощадным к себе. Этот мой порыв был искючительно похож на семейный развод. Но мысли и воспоминания о прекрасном прошлом всегда сохранялись во мне, и я не исключал возможность что когда-нибудь вернусь к родным берегам. Это произойдет позже и именно этому посвящена эта повесть, но к тому моменту утечёт много воды.
Династия
Как то в один из свободных вечеров, у себя на даче, во время традиционного чаепития мы вместе с моей женой и тёщей встали вспоминать всех своих родных и близких, и конечно же представителей старой нефтяной гвардии. Мы решили впервые посчитать, а сколько же в наших двух родах, их членов, посвятили себя служению нефтяной отрасли, даже точнее бурению. И оказалось, что их было 18, а уже чуть позже мой племянник из Самары, стал девятнадцатым буровиком, он ещё совсем юн, но уже работает верховым рабочим на Приобском нефте-газовом месторождении. Если бы всех нас вместе была бы возможность собрать, то получилась бы хорошая буровая бригада, я надеюсь что даже очень передовая. Но увы, большинства из них, уже нет в живых. Но о многих из них я Вам буду постепенно рассказывать в привязке к тем или иным событиям, которые я буду излагать по мере повествования.
А пока скажу, что в процессе написания этой повести я многократно перечитывал скилеты многих глав и обзацев, и на мой взгляд, находил в них, много чего менторского. Я всё время старался кого то, чему то учить. Возможно, во многих выводах я даже не прав, но везде были заложены исключительно мои личные эмоции и переживания, и мне крайне тяжело было отказываться от своих мыслей и что то, из уже написанного, менять. Мысль или фраза, мелькнувшие в мозгу и высказанные почти мгновенно, как правило являются наиболее точными, даже если они иногда и слегка корявы. Я знал, что пишу исключительно только то, что живёт во мне органически, то что уже в меня вросло, и то что я пропустил через себя уже неоднократно. И я начинал понимать, что из меня начала выпирать моя вторая родительская составляющая, видимо начинала кипеть во мне кровь моей мамы, а она была у меня простой учительницей средней школы. Вот так и получился во мне замес буровика и учителя. Только она одна, из всего моего рода, казалось бы имела косвенное отношение к нефтяной промышленности.
Но изучая всё новые и новые, начавшие публиковаться факты об истории окрытия нефти в России, я не ожиданно для себя наткнулся на одну заметку, повествующую о том, а этому официальному источнику можно полностью доверять, так как это был первый номер первой российской газеты «Ведомости» от 2 января 1703 года, начавшей издаваться Петром Первым, и говорившей о том, что первое нефтепроявление на поверхности земли в России было обнаружено в долине течения реки Сок, на территории современной Самарской области. Общеизвестно, что новости для этого первого номера газеты отбирал сам царь Пётр Великий, а газета сообщила следующее: «Из Казани пишут, на реке Соку нашли много нефти». Это было первое документальное упоминание о русском нефтяном месторождении. К сожалению, до его разработки в то время руки не дошли, хотя и высказался Пётр, что «сей минерал, если не нам, то нашим потомкам весьма полезен будет».
Деревня, в которой родилась моя мама, стоит на берегу именно этой очень красивой реки, всего в нескольких километрах от этого исторического места, а сама деревня расположена как бы над Радаевским нефтяным месторождением. Там и познакомились и поженились мои родители. Как видите, что просто так ничего в жизни не случается, всё взаимосвязано. Поэтому, я считаю мою маму таким же равноценным нефтянником. Но это моё неожиданное историческое открытие окажется не последним в цепи удивительных совпадений, произошедших со мной.
Стоит заметить, что в период обучения в институте, нам студентам совершенно по иному давали материалы об истории открытий нефти в России и роли российских дореволюционных нефтепромышленников в развитии нефтяного производства. Этот, и другие многочисленные факты просто замалчивались советской пропагандой, проникшей даже в предмет исторической геологии. Мы должны быть предельно благодарны тем современным исследователям, которые наконец то рассказали нам правду и приоткрыли нам глаза на роль наших, не справедливо забытых соотечественников, которые к тому же были щедрыми меценатами, и добывая нефть не забывали развивать великую российскую культуру. Ярчайшим представителем сословия которых являлся Василий Александрович Кокорев, о котором стоит написать особо.