Безнаказанностью Тима я распалил. Приписываемое мне употребление наркотиков извращение реальности от и до, пехотный генерал, двигающий авианосец на веслах! Тиму мне следует взбучку. Поколотить воздержусь, к жестокому дрессировщику Танссону помощником по дому пристрою.
Поливать хоботом сад.
Носить хоботом бревна.
Бревнами я, Оссиан, ему не помогаю, не строит он ничего!
Физкультура, Тим, скажется на тебе положительно. Лишит тебя сил, направляемых тобой на подрыв репутации твоего закадычного друга. На душе у тебя потеплеет! Сеять между нами холод тебе подсознательно неприятно, втайне от твоего недалекого интеллекта ты вздыхаешь и от горечи вздохов сопишь, за вычетом работ на Танссона, хобот в твоем личном распоряжении. Насморк замучил высморкайся!
Заставляющий животных расти. Постоянно одетый с иголочки. Ты не ной, изуверства Танссона с точки зрения развития мирового цирка ты оцени!
Прижигал тебе задницу. Ты взревел и Танссона затоптал. Меня его судьба не тревожит, общение с тобой не пережил туда ему и дорога, из подернутых хмарью дней можно составить довольно веселую галерею. Искаженная рожа затрещавшего Танссона! Раскуроченный затылок надоедавшего Зарапиона! Ну покажи, Оссиан, предъяви доказательства, что ты владеешь ударом, описанных в хрониках аньхойского кунг-фу. Хвалился ты, Оссиан!
Ты что, пьян, о беговой дорожке вокруг гуннского стадиона единственно я рассказывал. Грек ты, собакой рожденный! Указанием на мою забывчивость тебе меня не спровоцировать, я тебе, отстань, не вломлю. Стойкий боец? Удары от черепа будто отскакивают?
По затылку мне, Оссиан! Устал на тебя, за базар не отвечающего, я взирать, с плевком от тебя отворачиваюсь!
Маринад допустимо кипящий. Погибшую голову Запапиону отрежете вправе ее в пищу пустить. Со мной поплывший от устраиваемых ему триумфов Юлий Цезарь настолько не возникал, скрепя сердце, перед моими умениями публично склонялся!
Зарапиону я проломил. Клеща из отвисшей щеки прилегшего Тима выдернул и под срываемые ветром доски с мерзким чувством пошел. Уроды не переводятся! Рассядешься вне суеты посидеть, руками ни при каких условиях не размахивать тебя распалят, и ты жахнешь!
Злодей Оссиан.
Причисляйте меня, баллы набрасывайте, несправедливой оценкой меня не прижмешь. Всему весу Вселенной к пахнущему уборкой полу прижать меня не под силу!
Девка, мое мнение, не халтурила. От моря она в восторге, за минимальную оплату готова чистоту наводить? Бутылочку ей от меня.
Местного ей, Оссиан, на «Туборг» не наработала?
Крышку с кока-колы вам бы для нее, не нагнетая, сорвать. Алкоголь я не пью и девушек им не спаиваю!
Оссиан заботится о юных девицах. Трогательный завершающий штрих.
Хвост кометы!
Горе, Оссиан, не к добру ты заметил, скоро, считаешь, нам подыхать?
Таинство покаяния. Убогая никчемность, вытекающая из непрекращающегося обмана, религией у вас называемого. Вина за рухнувшие дворцы, за вымершие деревни, за взрывы подведенного к лечебницам газа? Я космос создал, а дальше вы сами. Слоненка Тима мне притащите, будет упираться связанным его на мега-носилках по чертежам роттердамского Ван дер Грюйтера!
Ноздри у Оссиана распухли. Инфекция на него в Роттердаме, в дендрологическом парке он ее подхватил.
Шабаш, конец смены, халаты сдаем и в ведомости расписываемся! Домашнее насилие? В полицию, Ван дер Грюйтер, ты жалуйся, на производстве о посторонних вещах не трещи. Сожительница родонитовой фигуркой тебя избивает? Зашедшему к нам на производство господину Оссиану на грубую женщину ты настучи. Бытовые конфликты непревзойденно он разбирает, главный судейский приз на конкурсе профессий в Аддис-Абебе!
Вату я в уши хочу. А для ноздрей мне бы капли. Кокаином я сжег? С хоботом слоненка Тима бывало, занимающегося неблагополучными зверьми эскулапа основательно Тим напряг.
Изнутри обрабатывай, боль в секунду снимай, страдающий слон протрубит и обломки с осколками у тебя вместо клиники!
В состоянии, определяемом, как приемлемое, Тим у нас безобидный слоненок. Впившиеся в бок копье кровь ему разгоняет, делает мозги набекрень, разбегающихся врагов я бы уже не мочил, а Тим подо мной несется, забирать жизни не устает, таз взбитых сливок вы перед Тимом поставите? У выглядывавшей из сарая молочницы веков восемь назад я спросил. Я не втянусь! Молока мне нальете испробую, а к взбитым сливкам позитивности отношения нет. Тим не ранен! Раненый Тим спокойно бы не прогуливался или, постанывая, валялся, или ваши строения в заскоке ломал. С каким монашеским орденом мы сцепились? Вообще-то мы бились с рыцарями. Войско шагало, нас с Тимом догнало; требуем с дороги вам отвалить! откуда-то сзади до меня донеслось.
Они, Тим, сдурели.
Деревенские они рыцари, Оссиан, если представления о тебе не имеют. От столкновения мы уйдем, армии дубин не наваляем?
Думаю, наваляем.
Ментально дубины, а вооружены посерьезней крестьян, сильнейшие оружейники на них вкалывали. И первейшие на тот момент приспособления для ведения войн пущены ими в ход!
Скучаешь ты, Оссиан?
Земляне меня поражают. От моих инопланетных противников на тысячелетия в развитии отстают, однако на меня накидываются, норовят загасить, нам бы, Тим, с ними в темпе закончить и шлепать к морю в районе Гамбурга. Из Европы отплыть! Кокосовые орехи, обезьяны в ветвях, опротивело с подданными надувшихся от величия королей мне махаться. Князей, королей, на всякие шутовские титулы мне плевать! За морем, ты вспомни, куда меньше к нам лезли. Священники, увидев слона, не вопят, зажарить тебя во славу Иисуса не призывают, в моравском маркграфстве просящий подаяние нищий наставил на меня нож. Ты подскочил, его раздавил, от моих нравоучений избавил. Двигаем, Тим! К папуасам лет на двести переселяемся.
То сюда, то туда. Нестабильность местонахождения наша с Тимом константа. Шеф Буря завлекает на оригинальный пашот, дух пана Пымзы внедряется в сознание расплачивающихся кредиткой обормотов; защищайте гниющее дерево! Насланных бизнесменами, управляемых насекомых из него выковыривайте!
Зашумевший экран.
Видеоэкскурсия по восстановленному энтузиастами концлагерю.
Я за природу!
Тема, по-моему, люди.
Люди, Оссиан, это зло! Кофе я не пролил, не поэтому штаны мокрые? Он у меня остыл! Отхлебывать кофе, когда природа в опасности, по мне, Оссиан, весьма подло!
Помазавший йодом прыщ. По технике речи холерик. Отдай я ему Тима, он бы на собственном слоненке катался и о подавленных сусликах не сожалел. С одного дубля сцену возмездия сняли? Актеры-любители, режиссер-изгой, помешавшиеся от заводских выхлопов девочки владельца загрязняющей атмосферу махины на теннисном корте порвали. Не в теннис? Экология, феминизм, превзойти в размахивании ракетками, да-да, несерьезно. На Оссиании я орошал. Растительность моральным уродом я не сушил, к засухе, выкачивая влагу, не приговаривал! Торчащие кусты Оссиану не вредили, а меня не трогаешь от меня не огребаешь, в качестве развлечения я даже скорлупу не топчу. С птенцом, вы считаете, яйцо рухнуло? Детишки расхныкались, бедного птенчика тебе бы, Оссиан, оживить, вы, дети, мне трупик не предоставили. Кого оживлять, над кем божественной энергией мне фонтанировать? В прошлом году мне принесли дохлого скунса. О воскрешении не просили, запахом захотели порадовать!
Шуршание шин. Рев мотора! Пропаду я для вас, между мирами зависну. Извержение подождет? Резкость сейчас не ко времени. Застегиваю плащ, поправляю бретонскую кепку, в сырой невесомости в мерцание на востоке не всматриваюсь. Мягкое покрытие не асфальт. Скутер от поверхности, наверное, оторвался. Без приставленной к виску пушки слуга коридор мне открыл? Комплиментов я не делаю, воздавать ему не намерен, переходом с бега на шаг тонус ты понижаешь. А наркоманы скулят! На выздоровление нам, Оссиан, по монете Генриха Наваррского нам на инъекции. Полезных веществ! Ты, Оссиан, Генриха Наваррского продвигал, партию Гизов поддушивал?