Вы мне рассказали больше, чем думаете. С вами что-то произошло в метро? Глитч? Где вы оказались?
Я вам ничего не могу рассказать, пока моя мама не поедет на лечение.
Лейтенант проглотил десяток картошек фри и громко рассмеялся, так что люди за соседними столиками оглядывались.
Алён, пошутили и ладно. Я очень уважаю ваше наивное старание. Я и сам подобным образом попал в Отдел Аномалии. С бОльшим успехом, правда. За пять месяцев работы я всю жо Все органы рву, пытаясь найти крупицы информации. И вы моя самая большая крупица!
И почему я должна помогать вам, а не Лихачёву?
А вы умнее, чем я думал, рассмеялся лейтенант, заканчивая третий бургер. У меня с Аномалией свои счёты. Лихачёва впутывать не хочу.
Какие счёты?
Алёна, информацию за информацию. Лады?
Мне не нужна ваша информация. Вы знаете, чего я хочу.
Израильское лечение, конечно лейтенант напрягся и затопал на полу. Так-так-так. Ну, смотрите, могу вам пообещать лечение в психиатрической клинике МВД.
В закрытой клинике министерства могли работать те же супер-доктора, что и в Израиле, подумала Алёна.
Гарантии? спросила она, пытаясь скрыть дрожь голоса.
Дайте мне хоть что-то, и я организую консультацию.
Алёна молчала, не понимая, как торговаться дальше.
Что вы уже знаете об Аномалии? попыталась отвлечь лейтенанта она.
Не сильно больше вас.
Что, если я вам скажу, что в метро есть место, где возможно хранятся исчезнувшие волосы и ногти?
Лейтенант ощутимо побледнел.
Где? спросил он.
Вас не удивило то, что я сказала.
У меня есть гарантия, лейтенант достал из рюкзака тубус, извлёк оттуда пожелтевший план. План комнаты АБ-4.
Алёна развернула план. На всех углах пестрили штампы «Секретно».
Десять лет назад в метро стали появляться комнаты, пояснил Мёдов, суетливо оглядываясь и убирая план обратно в тубус. Тубус оставил на Алёниной половине стола. Обычные комнаты, каких в подвалах метро куча. Там обычно хранят оборудование, форму, документы, прочий хлам. Но в этих комнатах были клубы волос и отрезанных ногтей.
Десять лет назад?..
Да, задолго до Аномалии. Раньше вместо комнат был чистый грунт, а вместо дверей глухие стены. Откуда взялись комнаты и почему именно там непонятно. Никто за переделами Отдела Аномалии и высшего руководства страны о них не знает. Доступ персоналу метро в коридоры с комнатами сразу же перекрыли. Учёным не рассказывали, они язык за зубами держать не умеют. А народ почём зря тревожить не стоит. Думаю, теперь вам не нужно объяснять как важна гарантия в этом тубусе.
Алёна сглотнула: то, что лейтенант так просто делился с ней государственными тайнами на фудкорте, вселяло либо страх, либо подозрение.
Сколько всего комнат в Москве?
Хорошего помаленьку. Вы были в одной из них?
Нет.
А где?
Хорошего помаленьку, улыбнулась Алёна. Мы сможем попасть в одну из комнат? Тогда я смогу рассказать вам больше.
Мёдов закрыл глаза, вступив во внутренний диалог.
Ну давайте попробуем.
***
Вечером Мёдов забрал Алёну из дома на служебной машине. Впервые он надел форму, которая выглядела точь-в-точь как форма полицейских, но со странными нашивками на предплечьях.
Куда мы едем? спросила Алёна, садясь на пассажирское сиденье и засовывая сумочку под ноги, надеясь, что лак для волос, который она взяла вместо перцового баллончика, не задребезжит.
Метро Полежаевская.
Какая там комната?
АБ-4. У вас её план.
Пока они стояли в пробке на Третьем Кольце, Алёна думала, что понятия не имеет, как проверяется подлинность секретных документов.
Они спустились на станцию Полежаевская. Алёне редко приходилось бывать на северо-западе города, так что и до этой станции она никогда не доезжала. Почему-то на Полежаевской построили не два, а три пути для поездов, хотя на одном из них даже не было указателей. Тем не менее, Мёдов повёл её именно на неиспользующийся путь.
В конце платформы, там, где начинался чёрный туннель, Мёдов открыл ключом решётку, ведущую в узкий коридор, тянущийся вдоль туннеля. Работники станции с любопытством провожали их взглядом, но ничего не говорили.
Коридор нырнул вниз, свернул направо, налево. Клубилась пыль, с потолка капала вода.
Работникам запрещено сюда заходить, сказал Мёдов. Сюда десять лет приходят только люди из Отдела Аномалии.
Все двери выглядели одинаково: металлические, узкие и небрежно закрашенные серой краской. Однако одну дверь в конце коридора опечатали шестью наклейками разной степени ветхости.
АБ-4, поняла Алёна, увидев табличку.
Мёдов сделал пометки на каждой из бумаг на двери, поставил штампы и осторожно разрезал их канцелярским ножом.
Это законно? спросила Алёна.
Конечно, лейтенант извлёк из кармана новый бланк «Опечатано» и уже наклеил одной стороной на косяк.
Ключ с трудом открыл комнату, и из щели повалили клубы пыли. Лейтенант надел медицинскую маску и протянул такую же Алёне.
Когда Мёдов распахнул дверь, Алёне пришлось зажмуриться, спасаясь от пыльной бури.
Когда она открыла глаза, лейтенант стоял посреди комнаты. Помещение оказалось малюсеньким, как кладовка, где Алёна с Олесей хранили швабры и вёдра. Мёдов стоял на входе, на единственном чистом клочке пола. Вокруг него плотной стеной лежали волосы: русые, чёрные, рыжие, белые, разноцветные плотно утрамбованные до потолка. Среди них виднелись отрезанные и откусанные кусочки ногтей. Единственная лампочка над головой лейтенанта покрылась толстым слоем пыли и едва освещала вход в комнату.
Станция, на которую вынесло Алёну после глитча, не была так сильно забита, как комната АБ-4. Алёне даже удалось наполовину выйти на платформу, и даже сквозь завесу пыли она видела холмы волос и пыли, но не выше полуметра в высоту.
Вдруг Алёна поняла, что комната пахла так же, как и станция. В первую очередь, пылью. Но пылью с ноткой мяты. Во время глитча Алёна не обратила внимания на запах, но сейчас воспоминания вернулись.
Выглядит знакомо? спросил Мёдов.
Алёна кивнула и попыталась зайти внутрь. Они с лейтенантом прижались друг к другу локтями, чтобы вместиться.
В Москве есть не только комнаты, забитые волосами и ногтями, призналась Алёна. Я была на целой станции.
Где?
Без понятия. Глитч-станция вместо Селигерской.
Значит есть ещё свидетели? У них тоже есть ваши способности?
Алёна пожала плечами. У неё не осталось козырей в рукаве.
А там что? спросила Алёна.
На внутренней стене рядом со входом висела табличка, похожая на план эвакуации. Две трети таблички скрывались под грудой волос.
Чёрт возьми, что это? лейтенант оттолкнул Алёну глубже в стог волос и уставился на схему. План инвентаризации? Месяц назад его тут не было.
Выглядит на все десять лет, Алёна брезгливо потрогала пожелтевшую бумагу.
Написано, что за инвентаризацию несёт ответственность Мёдов выдернул несколько клоков волос из месива и бросил под ноги. Спутник Телеком Плюс? Кто сюда допустил частную компанию?.. Бред какой-то.
Алёна отодвинула лейтенанта и уставилась на знакомый логотип с огромным плюсом, облетающим Землю.
Я знаю этот логотип! поняла Алёна. У меня одна клиентка там работает.
Чего? недоверчиво спросил Мёдов.
Алёна выбралась из комнаты АБ-4 и отряхнулась. Открыла Инстаграм, проверила запись на месяц.
Моя постоянная клиентка всё время ходит на маникюр в худи с логотипом «Спутник Телеком Плюс», пояснила Алёна. Завтра в десять утра она придёт на коррекцию гель-лака.
Это она показала вам станцию? закрыл и опечатал комнату лейтенант.
Нет. Я оказалась там случайно. Обычный глитч. Просто ехала за лаком на склад на Селигерской.
А комедию такую ломала! усмехнулся Мёдов. Завтра в десять говоришь? Я тоже ногти подкорректирую.