Дмитрий Шатров
Ренард. Щенок с острыми зубами
Книга 1
© Шатров Дмитрий
© ИДДК
* * *
Пролог
Часть первая
Во все времена грусть-печаль топили в вине. В нём же искали вдохновение. Им же отмечали радостные события. И во все времена были кабаки, трактирчики, рюмочные
Этот трактир назывался «Снулая рыба». Здесь больше топили.
Что подвигло хозяина окрестить своё заведение именно так, осталось загадкой, но название получилось из категории «говорящих»: тесное помещение с низкими потолками; в почерневшие балки намертво въелась копоть; очаг больше дымил, чем грел; тусклое пламя свечей отбрасывало на стены дрожащие тени. В воздухе витал непередаваемый аромат подгорелой селёдки, а прокисшее пиво насквозь пропитало доски столов.
И при всём при этом за каждым кто-то сидел. Где по одному, где по двое, а где целой кодлой. Но пропитые лица посетителей выражали уныние, речи звучали невнятно, а редкие движения были суетливыми. Зато пили здесь как в последний раз. Выпивохи накачивались дешёвым пойлом в стремлении добавить хоть каплю радости в свою никчёмную жизнь или на время забыться, что вероятнее.
Лишь один человек выделялся из тусклой однообразной массы.
В центре зала восседал рослый статный мужчина олицетворение рыцарских былин, стародавних сказаний о силе Гийома и о красоте Роланда.
Вьющиеся русые волосы, плечи в сажень, мощная прямая спина Большего было не рассмотреть, потому что как раз спиной к выходу он и сидел. На кожаной куртке отпечатались следы кольчужных колец, жесты сильных рук выдавали уверенного в себе человека.
Единственный, кто не бежал от забот, а просто наслаждался едой и питьём. Хотя в «Снулую рыбу» наслаждение отродясь не заглядывало.
И тем не менее.
Он отправил в рот кусок запечённой трески, с удовольствием отхлебнул из высокой деревянной кружки и принялся неторопливо жевать.
Хлопнула входная дверь. Послышались тяжёлые шаги, сопровождаемые позвякиванием шпор.
Воин даже не дёрнулся.
* * *
Ренард! Предписание! Немедленно в седло, воин! рявкнул над ухом сиплый бас, и волосатая ручища прихлопнула к столешнице лист пергамента с сургучной печатью.
От мощного удара стол вздрогнул, подпрыгнула кружка, тарелка с недоеденным рыбьим хвостом соскочила на пол и разбилась.
Блез, чтоб тебя драли Семеро! Ренард, не оборачиваясь, махнул кулаком за спину, но не попал.
В ответ раздался звучный хохот, и на скамью напротив плюхнулся здоровенный детина. Блез по прозвищу Бородатый. Старый боевой товарищ и по совместительству командир. Его щекастая морда, заросшая до бровей чёрной курчавой бородищей, излучала неприкрытое довольство.
Дождались, Ренард! Дождались! Идём в рейд! Здоровяк без спроса схватил кружку приятеля, выхлебал остатки эля и грохнул пустой посудой о столешницу. Приказ комтура. Наш триал выделен в сопровождение Несущему Слово.
Посетители трактира поначалу не обратили внимания на шумное поведение двух верзил, здесь даже потасовки дело обычное. Но слова «приказ комтура» и «триал» заставили всех притихнуть, а когда прозвучало имя Несущего Слово, к выходу потянулись даже завсегдатаи. Вскоре зал опустел. Святую инквизицию здесь очень уважали, но лишний раз предпочитали не связываться.
Триал Забыл, что мы уже две декады как не триал? Или прислали кого на замену? фыркнул Ренард, с сожалением разглядывая опустевшее дно кружки.
На эту он потратил последние медяки, и больше денег у него не осталось.
Щас, погоди, Блез развернулся к стойке и щёлкнул пальцами над головой. Эй, трактирщик! Эля мне и моему другу! Да не той бурды, которой ты его поил! Найди чего поприличнее. И каплуна жареного не забудь. Живо!
На что гуляем? удивлённо изогнул бровь Ренард.
Брат казначей расщедрился по поводу такого дела. Выделил монет в счёт содержания. Блез расплылся в людоедской улыбке, показывая крупные жёлтые зубы, и бросил на стол увесисто звякнувший кошель. Здесь твоя половина.
Ренард прибрал деньги и хищно оскалился в ответ. Рейд это хорошо, рейд это прибыльно, а то поиздержался уже до крайней степени. Триединый наконец-то услышал его молитвы. Хотя, если честно, он и забыл уже, когда в последний раз молился.
Мы снова полноценный триал. Комтур выделил нам неофита вместо Гастона, упокой Господь его душу. Блез осенил себя крестным знамением.
Ренард повторил его жест и склонил голову, отдавая дань памяти усопшему.
Смелый был воин, Царствие ему небесное, а погиб глупо. Поспорил, что голову Карнабо принесёт, а им с Блезом ничего не сказал. Ну и сгинул вместе с конём. Его даже не похоронили по-человечески нечего было хоронить. Нашли только высохшую лужу крови в соседнем лесу, даже костей не осталось
Ну да чего уж теперь, Гастон уже в лучшем мире, без забот и печалей.
Ты сам его видел? спросил Ренард, имея в виду новичка.
Не успел. Я от казначея сразу сюда. Знал, что найду тебя в «Рыбе», заржал Блез, а когда отсмеялся, гаркнул во весь голос: Трактирщик, Анку тебя забери, где тебя Семеро носят?!
Хозяин заведения притащил две большущие кружки с пышными шапками пены, по жареному цыплёнку каждому и удалился, недовольно пробурчав себе под нос:
Совсем псы распоясались, как их святая братия терпит?..
Чего?! нахмурился Блез и всем телом развернулся к трактирщику.
Бородатый не расслышал слова, но общую интонацию уловил.
Не след простолюдину брехать на рыцаря. За такое надо наказывать. Трактирщик обернулся на возглас, побледнел, но быстро сообразил, как выкрутиться.
Говорю, приятного вам аппетита, почтенные, согнулся он в подобострастном поклоне.
Другое дело, проворчал Блез, развернулся к столу и потянулся к жаркому.
На какое-то время приятелям стало не до разговоров.
Неосторожное «псы», слетевшее с языка трактирщика, ничуть не было оскорблением. Они действительно псы. Псы Господни. Элитные бойцы святой инквизиции. И святые отцы их не просто терпели их пестовали, как любимую гончую, как породистого жеребца, как ловчего сокола. Очень уж нечасто встречались люди, способные оживить небесный металл. Ещё меньше рождалось тех, кто годился в воины. А такие, как Ренард и Блез, и вовсе были наперечёт.
* * *
Неофит переминался с ноги на ногу и заливался румянцем под пристально-тяжёлыми взглядами рыцарей. Одной рукой он придерживал большой кавалерийский арбалет, а второй хватался то за эфес меча, то за пряжку наборного пояса. И всё порывался принять эффектную позу, чтобы эти двое ветеранов-громил поняли, что он что он тоже не просто так тут здесь.
Армэль, говоришь, задумчиво протянул Блез и многозначительно переглянулся с товарищем. Мда, подсуропил нам комтур с пополнением
Оба криво ухмыльнулись, Армэль же покраснел ещё сильнее.
Юноша был под стать своему имени. Такой же красивый и нежный. Ясные голубые глаза, чистый взор, белокурые волосы. Пушок на щеках поди, не брился ещё. И как его угораздило? Высокий с этим-то как раз понятно, в Псы Господни ниже шести футов не брали, но в остальном
Худощавый. Хотя, скорее, хрупкий. Такое телосложение больше девушке подойдёт. Не воину. Этого мальчика проще с лютней представить где-нибудь в благоуханных садах, чем в доспехах и на коне
Ты арбалет-то натянешь, вьюнош? с язвинкой поинтересовался Блез.
Натяну! Вот смотрите! тут же вскинулся Армэль и неловко закрутил рукоять натяжения.
В наше время таких приблуд не было, а, Ренард? покачал головой Блез и, добавив участия в голос, спросил паренька: Ну что, болезный, управился?
Да! Почти. Армэль наконец выпрямился, вытащил из подсумка освящённый болт и поместил его в ложе. Вот!
Он демонстративно изготовился к стрельбе, зачем-то выбрав целью живот экзаменатора. Тот скептически хмыкнул.