Влад сказал, их больше заботит причитающаяся доля урожая, напомнила Маша, слушающая разговор мужчин.
Я бы попытался убедить их в том, что это не самая главная проблема сейчас, возразил Максим. О, Влад чешет.
На дороге показался сторож, легким бегом поднимающийся в гору. Увидев знакомых, помахал рукой. Ему ответили таким же приветствием.
Вот это я называю здоровым образом жизни, завистливо произнес Илья. Натуральные продукты и спорт то, что надо для этого.
У вас будет возможность жить так же, если нас примут, пошутил над ним Максим.
Влад не добежал метров пять, остановился и, тяжело дыша, уперся руками в колени.
Моя бабуля не против, если вы ей поможете по хозяйству, произнес он, отдышавшись.
Не вопрос, с готовностью согласился Илья Витальевич.
Довезете? спросил Влад.
Садись.
Машины покатились под горку на холостом ходу. Дом бабы Али находился неподалеку, за оврагом, через него был перекинут деревянный настил, выглядящий шатко.
Не бойтесь, здесь даже грузовики с зерном проезжают, Влад предупредил опасения Ильи. А трактора ездят напрямую, чуть дальше.
Мостик на самом деле даже не прогнулся под тяжестью микроавтобуса.
Вон к тому дому, указал Влад на старенький синий домик с окнами, отделанными резными окладами и крашенными белой краской.
У дома имелся небольшой палисадник, там росли раскидистая рябина и вишня. А под ними яркими пятнами промеж штакетника, тоже синего цвета, пестрели какие-то цветы. Перед палисадником стояла некрашеная скамья, подле которой земля была укрыта слоем подсолнечной кожуры и яблочных огрызков. В них, старательно разгребая лапами, уже копалась рыжая курица.
На высокой калитке, ведущей непосредственно в огород, клацнул засов. Она отворилась, явив гостям бабушку Влада. Старушка невысокого роста, с бадиком в руках, подслеповато уставилась на гостей.
Эти, что ль? спросила она бесцеремонно.
Да, бабуль. Хорошие люди, помогут тебе по хозяйству.
Ну хорошо, произнесла она вибрирующим голоском. Проходите.
Спасибо, Влад, поблагодарил Максим парня рукопожатием.
И вам спасибо. Он широко улыбнулся.
Максим решил, что Влад, подсуетившись, скинул со своей шеи нежелательную заботу.
Девочка будет в доме спать, а вы, мужики, на летней кухне, распорядилась баба Аля, обернувшись по-старчески вполоборота всем корпусом, бабы и кошки дома, собаки и мужики на улице.
Маша насмешливо посмотрела на отца и Максима и показала им средний палец.
Надеюсь, и заботы по дому мужиков не касаются? уточнил Максим.
Сами справимся, да, дочка? бабка посмотрела Машу. Готовить умеешь?
Я? неуверенно переспросила она. Яичницу могу, чайник подогреть.
Ладно, вижу, молодая еще, будешь картошку чистить, а то у меня руки трясутся.
Хорошо, согласилась Маша и наткнулась на выпученные от сдерживаемого смеха глаза Максима.
Баба Аля оказалась мировой старушкой. Несмотря на возраст и признаки легкой формы склероза, характер у нее был живой, интересующийся и неугомонный. Первым делом она покормила гостей, дала им немного отдохнуть, а потом потащила на двор, чтобы показать фронт работ. Подправить подгнивший забор, заизолировать потрескавшуюся на сгибах проводку, идущую к скважине с насосом, порубить дрова для бани, заделать подкопы под оградой для кур, и еще много чего по мелочи.
Да уж, а внучок-то у нее, я вижу, смышленый. Илья потряс ветхий забор, который чуть не рухнул от его усилий. С чего начнем?
Да с забора и начнем, решил Максим.
Маша осталась в доме. Ей тоже досталось немало. Она перемыла полы, посуду, отчистила кастрюли от черного налета. Сняла и перестирала шторы. Баба Аля тем временем готовила на летней кухне обед. Оттуда доносились неописуемые запахи.
Начало вечереть. Максим и Илья едва двигались. От напряженной работы, связанной с постоянной нагрузкой на спину, будь то колка дров или выкапывание ямок под столбы, мужчины перестали гнуться в пояснице, кряхтели и стонали. А желудок уже начинало подводить от голода. Словно почувствовав предел возможностей гостей, баба Аля появилась из дверей кухни.
Бросайте работу, идемте ужинать! позвала она.
Маша, увидев изможденных отца и Максима, прыснула от смеха.
Зато все свое, поддела она их.
Это всего лишь плата за безопасность, оправдал свою усталость отец. Лучше надорваться на работе, чем исчезнуть от страха.
А вы тоже в эту брехню верите? услышала баба Аля диалог отца с дочерью.
А вы нет? удивился ее вопросу Максим.
Сказки какие-то. Ну как человек может исчезнуть просто так. Брехня. Она открыла дверь, ведущую из летней кухни в баньку. Идите умойтесь, чумазые, как черти.
Максим и Илья умылись теплой водой из бака, стоящего над печкой, отапливающей баню.
А вы что, телевизор не смотрите? продолжил интересоваться Максим.
Бабуля в это время раскладывала по тарелкам мясное рагу из всех овощей, что росли у нее на огороде, и утятины.
Да я уже давно не верю, что там показывают. Владик сказал, на компьютере сейчас что хочешь нарисуют, не отличишь. Опять какая-то брехня, чтобы людей надурить.
Илья дал Максиму знак, чтобы тот не спорил с бабкой. Максим согласно кивнул. Баба Аля расставила тарелки с едой. Откинула полотенце, под ним скрывалась свежеиспеченная булка хлеба.
Режьте хлеб, мужики, а я сейчас, чуть не забыла, склеротичка. Она быстро, насколько ей позволяла физическая форма, покинула летнюю кухню.
Живая бабка, произнес вслед ей Илья Витальевич.
Да уж, живая, согласился Максим.
Троица накинулась на еду. Рагу оказалось еще лучше на вкус, чем на запах. Через минуту вернулась баба Аля с запотевшей бутылкой без всяких этикеток.
Обождите наедаться, мужики, вот хреновуху вначале для аппетита и от всех болезней. Она поставила бутылку на стол.
Самогон? подозрительно спросил Илья Витальевич.
Конечно, мы же не алкаши казенкой травиться. Не смотри, что мутный, это из-за хрена. Чистый был, как слеза. Я не сама гнала, отдала соседу старое варенье, он мне пять литров вернул.
Она вынула из старой тумбочки три граненых стопки.
Машенька, тебе можно? спросила она участливо.
Немножко, ответил за нее отец. С профилактической целью.
Самогон совсем не имел запаха спиртного. Хрен перебивал все. Зато, оказавшись в животе, он произвел маленькую метаболическую революцию. Аппетит, и без того неплохой, стал просто зверским. Мужчин пробил пот. Опьянение легко коснулось сознания, расслабив его и забитые работой мышцы. Баба Аля подливала еще несколько раз. Илья Витальевич, считающий себя приверженцем здорового образа жизни, не отказывался.
Я вроде и пьян, а вроде и нет. Странное ощущение, будто голова ясная, а тело не слушается, но приятно.
И мне. Я хотел сегодня идти на собрание, поговорить с людьми, но чую, никуда не пойду. Завтра поговорим, произнес пьяненьким голосом Максим. Ох! Он погладил себя по выступившему животу. Спать.
Баба Аля, как и предупреждала, положила Машу в доме, а мужикам постелила в летней кухне на старой панцирной кровати. Это все равно намного лучше, чем на полу в правлении или в машине под контролем тьмы. Только под утро начали докучать мухи, проснувшиеся раньше.
Мышцы болели. Три шага, отделяющие мужчин от бани, где они собирались умыться, были наполнены кряхтением и охами страданий.
Давно я так не упирался. Илья набрал в ковш теплой воды и сел на нижнюю ступеньку банного полка. Отвык уже вручную работать.
А я и не привыкал. Максим сел наискосок, надавил на зубную щетку пасту и принялся чистить зубы. Шомничельные преимущештва деревенской жижни, говорил он с полным ртом пены.
И не говори, согласился Илья. Интересно, у бабки телевизор работает? Что там в мире поменялось?
Да, надо бы глянуть, вдруг что умное скажут. Максим прополоскал рот.