Мамина стойкость даёт трещину к концу ужина. Она гладит меня по волосам, по лицу, молча целует в щеку и обнимает за плечи: «Ты нас потом поймешь Когда-нибудь у тебя тоже будет дочь». Всё равно люблю её. Мне кажется, что, если бы не отец, мама бы не выдержала и разрешила дальше дружить с Данелем.
Сидим без света у камина на мягком диване. Прижимаюсь головой к маминой груди и погружаюсь в долгожданный исцеляющий сон.
***
В воскресное утро 30 декабря в холле церкви среди собравшихся кучками бабушек вижу Тима. Неожиданно и приятно.
«Бледнолицым привет!» дразнит он.
Картинно закатываю глаза, цыкаю, и мы садимся на скамью в конце зала во время служения. Тим говорит, что ему по утрам здесь бывать удобнее потом весь день свободен. Браво, маэстро врать и не краснеть. Догадываюсь, что пришел утром только ради меня. Я ему всё рассказала перед каникулами. Он откидывает рукой назад косую челку, по-доброму подмигивает смоляным глазом и тычет пальцем в мои ребра. Не могу не засмеяться. Звон серебряного браслета на его запястье, привлекает к нам взгляды соседей по лавке. Бабули начинают улыбаться.
Вот кто настоящий друг. И в горе, и в радости.
Залезть в чужую голову
Правду следует подавать так, как подают пальто, а не швырять в лицо, как мокрое полотенце.
Марк Твен
Тим
«Двигатель внутреннего сгорания за счёт движения поршня, который совершает возвратно-поступательные движения, попеременно проходя», Лика отчеканивает зазубренный текст, в то время как учитель, ещё довольно молодой, закрыв глаза, чуть не стонет:
«Да, Воскресенская, давай ещё. Могу слушать это бесконечно. Просто услада для моих ушей».
Слова «возвратно-поступательные движения» он сопровождает соответствующими движениями руки, сжатой в кулак. Отчего по классу прокатывается волна басистого ржача. Здесь пацаны со всей параллели и совсем мало девчонок.
Препод, конечно, рад такой старательности Лики в неженском предмете, но тот ещё извращенец его похвала звучит двусмысленно.
«Девочка моя, что ты здесь забыла?» звучит сострадательный вопрос в моей голове. Она даже не понимает причины смеха в классе, ассоциации, которые вызвали её слова.
Кроме Лики, здесь ещё несколько таких же отчаянных, которые ненавидят шить и вязать больше, чем толпу спермотоксикозных самцов со всей параллели с их сальными шуточками.
По средам весь день профподготовка. Выбор невелик: швейное дело или автошкола. Для девчонок устроили жесткий отбор пробный заезд сразу на грузовике. Допотопная колымага с огромным рулем без гидроусилителя заводится отвёрткой вместо ключа.
У отца Лики в гараже стоит ЗИЛ со времён постройки собственного дома. Потому до испытания в автошколе папа успел солидно поднатаскать её. Лика прошла отбор и попала с нами в группу «автошников». Догадываюсь, что не по своей воле, опять руку приложили родители.
Кто в силах шесть уроков подряд сидеть в одном кабинете, изучая железяки и правила дорожного движения? А потом ещё пару часов торчать на улице, ожидая свои десять минут позора за рулем чудо-мобиля.
Лика спрыгивает с подножки грузовика красная, как флаг СССР. На правой кроссовке сверху отпечатался протектор массивной ноги. Она боится газовать, а препод делает это не самым изящным способом давит своим сорок пятым размером на её тридцать седьмой.
Нам с Ликой по пути до её остановки. По дороге она обнаруживает, что забыла ключи от дома, а родители за городом у бабушки до самого вечера.
Уговариваю пойти ко мне и не мерзнуть на улице. Все-таки январь на дворе. Представляю мамину ухмылку, когда приду домой с девушкой. Впервые. Мне фиолетово, мы же просто друзья.
Лика
Зачем согласилась? Хочется бежать без оглядки, когда двери лифта закрываются за нами. Хотя и нахожусь рядом с Тимом в школе каждый день, в таком узком и замкнутом пространстве между нами повисает почти осязаемая неловкая тишина, а лифт едет слишком медленно.
Как это будет выглядеть в глазах его мамы? А вдруг её не будет дома? Что тогда? Один на один оставаться нельзя так нас учили в церкви. И как потом объясню родителям, где провела весь день, забыв ключи? Могла бы пойти к Соне, но без предупреждения как-то неудобно. Или просто ищу себе оправдание?
Хоровод вопросительных знаков в голове заставляет нервно теребить серьгу-рыбку в ухе.
Тим открывает дверь, и мы сразу же оказываемся в светлой кухне. В квартире нет коридора видимо, сносили стены.
Брюнетка с короткой стрижкой и бронзовой, как у Тима, кожей мигом оборачивается к нам. Она на голову меньше меня ростом и, думаю, на десяток лет старше моей матери. Увидев меня, расплывается в лукавой улыбке, будто знает какой-то секрет.
Мам, это Лика моя подруга, Тим делает сильное ударение на последнем слове. Она забыла ключи, посмотрим что-нибудь на компе.
Ага-а, девочка «щечки, как яблочки», говорит она с той же самой улыбкой.
Та-а-ак, откуда ей известно это прозвище? Неравный поединок. Я не владею такими личными деталями о маме Тима, как она обо мне.
По-озорному хохочет и жестом зовет нас за стол.
Пьём чай с простыми гренками из батона и вареньем из дачной клубники, когда из другой комнаты с голым рельефным торсом вываливается старший брат Тима. Который из двоих не знаю. Почти точная копия Тима, но возмужавшая, небритая и выше ростом. Увидев нас за кухонным столом, парень театрально хватается за живот, из гортани вырывается самый заразительный смех, который когда-либо слышала.
«Наш маленький Тим пришёл поиграть в игрушки с маленькой подружкой, или пришли сообщить, что поженитесь?» говорит он, саркастично задрав одну бровь.
Краснею до самых корней волос. И как реагировать на такую реплику?
«Простите, не знал о Вашем визите, а то бы принарядился. Я Алекс», чмокает мать и садится рядом с ней за стол. По-прежнему без майки. Стараюсь не пялиться на его голое тело.
Позднее убеждаюсь, что брат Тима веселый и открытый человек, хотя и крайне беспардонный. Алекс рассказывает, как создал свою музыкальную группу. До жути стеснялся девчонок в школе, боялся к ним подойти и заговорить. На что его мать дополняет чересчур откровенно: «Я уже подумывала, что Алекс у нас гомосек, пока не нашла чемодан с презервативами».
Мои глаза против воли превращаются в два мяча для пинг-понга от её слов. Такие ужасные вещи для них норма? И они болтают о них вот так запросто за чаем.
Короче, брат Тима нашёл способ кадрить девчонок, не разговаривая с ними. Все мы, дамы, падки на танцоров и музыкантов. Со временем увлечение, публичные выступления и поддержка зрителей сделали парня более раскованным.
Помогаю маме Тима с посудой, оставшись с ней наедине на кухне. Нашлась общая безобидная тема у них есть дача, а я рассказываю про мамин сад.
Тим показывает свою комнату, потом куда-то выходит. Детская мебель, книги в жанре фантастики и фэнтези. Беру с полки фотоальбом. Внутри страницы с фотографиями девчонок. Некоторых из них знаю, учились в нашей школе. Здесь же фото Инессы. На снимке она сидит на столе с хищным взглядом и готическим макияжем. Подскакиваю от страха, когда слышу голос Тима за спиной:
Нашла мою коллекцию?
Что? растерялась, что он меня так подловил.
А твоей фотографии у меня так и нет. Подаришь на память?
Зачем? Что ты с ней будешь делать? Если честно, мне даже странно видеть фотографии этих девушек. Они сами ему их отдали?
Буду смотреть на тебя перед сном. Может, даже целовать. Увидев мою реакцию, Тим смеётся.
Это все твои бывшие? кладу альбом на место.
Почему же, нет, не все.
Нет, не все они его бывшие или нет, не все, и есть ещё куча девчонок, с которым он был? У себя дома Тим другой. Простой, умиротворённый, спокойные, чуть сонные глаза, ленивая, неторопливая речь.